Дошкольное воспитание. Вопросы семейного воспитания и быта - Надежда Крупская

Игра — это способ познания окружающего. Игра имеет громаднейшее значение. Если дети не играют — это никуда не годится, это значит, что ребята или больны, или перепедагогизированы.

А ведь и взрослые играют, да как еще играют. Посмотрите на людей в санатории, — сколько там игровых моментов во время отдыха. Для ребят игра — это труд, и для политехнического воспитания игра чрезвычайно важна.

Особенно исключительное значение имеет игра для политехнизма. Гораздо важнее, чтобы ребенок строил дома, как они ему представляются, тогда он в процессе игры выучится правильно изучать и материал и формы. А если вы его уложите в определенные узкие рамки, заставите повторять одно и то же, то развитие сузите.

Пускай меня никто не заподозрит в том, что я говорю о свободном воспитании. Это, так сказать, совсем другая опера. Это вопрос о том, что нельзя определенным образом влиять на ребят. Мы на ребят должны влиять, и влиять очень сильно, но так, чтобы дать известное развитие силам, не водить их за ручку, не регулировать каждое слово, а давать возможность всестороннего развития на игре, общении, на наблюдении окружающего, но в школьные рамки этого не проводить. Вот то, что я хотела сказать о методах: о важности игры, о том, что политехническое воспитание вовсе не заключается в том, что мы должны непременно давать формовки, пилки и т. д. Не столько в этом, сколько в изучении материалов, в изучении силы и т. д. заключается политехнизм. Ребячий опыт еще очень ограничен, ему многое еще нужно знать, и ставить его в условия, где он может это получить, чрезвычайно важно.

Правильно говорил Руссо, что самое большое влияние воспитателя в младшем возрасте. Каждый последующий возраст имеет все меньшее и меньшее влияние. Это парадокс, которым любил оперировать Ж.-Ж. Руссо, но доля правды здесь есть. Ранние впечатления направляют всю деятельность ребенка. Если мы поставим правильно дошкольное воспитание ребят, мы тем самым поднимем школу на более высокую ступень, она даст большой эффект. Тогда будет возможно построение новой, советской школы с новыми методами работы, но надо смотреть не только на ребенка сегодняшнего дня, но и на ребенка завтрашнего дня. Это имеет громадное значение для всего будущего развития ребенка, для успешности его работы, — то, что он получает в раннем детстве. Впечатления раннего детства кладут отпечаток на дальнейшее воспитание и развитие человека. Часто нужны годы и годы для того, чтобы изжить какое-нибудь неправильное сильное впечатление, полученное в детстве.

Невольно вспоминаешь детство. Лет в 5 я читала сказку о медведе. Медведь говорит: «А кто на моей шкурке сидит, кто мою шерстку прядет и т. д.?» Я помню, какой ужас я при этом испытывала. И лет в 14 приходилось очень ломать себя, ходить и смотреть во все темные окна, для того чтобы переломить это впечатление детства.

Каждое неверное впечатление, какая-нибудь мелочь в детском возрасте, остается часто на долгие годы, какой-нибудь испуг, какое-нибудь состояние очень большого угнетения, обиды — все это отражается в дальнейшем, и как много сил надо затратить на преодоление всего этого.

И тут нужно громаднейшее внимание к ребятам, громаднейшее умение подойти к ним попроще. Надо вооружить их познаниями довольно широкого охвата. Если мы будем тут очень стараться, приравнивать тут к школе — это будет большая ошибка.

У нас довольно остро стоит вопрос о нулевых группах, о том, чтобы отвести от дошкольников один год. Я думаю, что это возраст (7 лет), когда дошкольная среда начинает ребят не удовлетворять. Ребенок начинает учиться самотеком, ему хочется быть в школе.

Кроме того, у нас такая вещь: школа у нас начинается с 8 лет. Это — поздно. В деревне все охотно пойдут на то, чтобы ребенка отдать в школу с 7 лет. Ребенок 7 лет в хозяйстве не нужен; за ребенка же 13–14 лет уже будет борьба. И важно, особенно в деревне, провести эти нулевки.

И, конечно, нулевка должна работать наполовину методами детского сада, но наполовину уже методами школьными. Мы часто наблюдаем такую вещь, что в детском саду у ребенка все благополучно, а поступил в школу — начинается целый ряд огорчений и приключений. Тут нет какой-то переходной ступени, и надо, чтобы эта переходная ступень была. Я думаю, что в известной степени в нулевке должны применяться методы детского сада, но в то же время должна начинаться уже систематическая учеба. Эти нулевки могут сыграть большую роль и дать переход от дошкольного учреждения к школе. Неправильно, что мы сейчас проводим нулевки только в рабочих районах. В этом отношении надо уравнять город и деревню.

Пропаганда нулевых групп чрезвычайно важна. Потом нужен глаз со стороны дошкольников над нулевками, чтобы не получилось школьной учебы. Это большая задача. Я тут в Москве беседовала с работниками нулевок. Мне кажется, что у нас тут дело идет благополучно, потому что там больше бывшие дошкольницы. По отношению некоторых вещей, как например насчет здоровья, они стоят на страже. О связи с населением, то, что тоже составляет положительную часть дошкольных учреждений, что они тесно связываются с населением, — это понимание тоже есть. Так детально об этом я не сумею сказать.

Вот, мне кажется, задача — одна громадная организационная задача — втягивание населения, о которой просто сказать на собрании, по я представляю все те трудности, которые тут имеются. Вторая задача — не снижать тех достижений, которые есть у дошкольников, укреплять их и расширять. Затем не переоценивать силы ребенка, давать ему развернуться. Здесь вопросы игр, приобретения всяких опытов стоят на первом плане. Не столько гнаться за числом знаний, как за умением коллективно жить и работать, сознательно думать и относиться к определенным вопросам. В смысле нулевок необходима пропаганда этого дела и помощь этому делу.

Вот, мне кажется, то, что я могла по этому поводу сказать. Тут у вас очень много крупных вопросов. Я последнее время за этим делом не следила, но мне кажется, что, создав как следует дошкольное дело, можно сыграть громадную роль в воспитании поколения для нового, социалистического государства.

1931 г.

XVII ПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ И ЗАДАЧИ ДОШКОЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ

(ИЗ ДОКЛАДА ОТ 7 МАЯ 1932 г.)

Как воспитывать по-коммунистически ребят дошкольного возраста? Тут есть очень большая опасность неправильно подойти к вопросу. Часто под коммунистическим воспитанием понимается заучивание ребятами определенных коммунистических фраз и слов. Некоторые думают, что если мы вывесим плакат и вслед за ним скажем ребятам, что они стоят за Коминтерн, то мы сделали все, что нужно. Мы ребят учим большим словам, но часто не учитываем того, что ребята значения этих слов не понимают и не могут понять.

Вот приходится наблюдать дошколят. Приходит, например, шестилетняя девчурка и говорит: «Мама, ведь Ивановы коммунисты? А знаешь, что они делают? Ленин ведь был красный». Мать говорит: «Да, красный». — «А у Ивановых стоит Ленин белый». Оказывается, она видела бюст Ленина из гипса. Или такой, например, разговор — семья большая, отец, братья, все они жили вместе, а потом разъехались по другим городам, мать остается с сынишкой. Сынишка и говорит: «Мама, кто мы раньше были — кулаки?» Та говорит: «Почему?» — «Да нас было много, а теперь мы бедняки: с тобой вдвоем остались. Было много, стало мало». Вот, понимаете, головенка как-то работает, все понимает по-своему. Круг наблюдений, круг жизненного опыта чрезвычайно узок. Взрослые часто не умеют стать на точку зрения ребенка и с его точки зрения посмотреть. Вот увлекается мальчонка ледоколом «Красиным» и т. д. Мать ему рассказывает, что попали летчики в пустыню и с голоду пропадают, а он говорит: «Как это странно, они, значит, советских порядков не знают». Ему говорят: «Почему?» — «Да как же, что же они не знают, что везде должен быть кооператив!» Он возмущается, как это в пустыне нет кооператива. Кто имел дело с дошколятами, тот знает, что ребята вкладывают часто совершенно другое содержание в те слова, которые для взрослых имеют определенное значение. С другой стороны, ребята чрезвычайно подражательны. Они запоминают слова. И часто бывает, что мальчонка или девчурка вдруг изрекает неожиданно для всех такие вещи, точно он настоящий коммунист. Родители радуются — как он хорошо все понимает. А если поскрести, то оказывается, что он просто слышанные случайно слова повторяет, не понимая, что говорит. Нужно смотреть, что бы нам из ребят фразеров не воспитывать. У ребят очень беден запас знаний об окружающих, часто самых простых предметах и явлениях. Надо постоянно расширять круг их знаний и в области познания природы, и в области познания общественной жизни. Это не значит, что надо ребятам говорить только то, что они заведомо понимают, спускаться до уровня их понимания; например, раз ребята не понимают, что такое коммунист, то было бы неверно думать, что в их присутствии нельзя употреблять этого слова. Это было бы неверно потому, что часто какая-нибудь фраза, сказанная взрослым, на всю жизнь запоминается, и, когда ребенок будет постарше, он будет ее вспоминать и она может повлиять на все его развитие. Вот у меня есть такое детское воспоминание: когда мне было лет 6, пришлось мне с отцом и матерью ехать в помещичьей кибитке (тогда еще ездили не по железным дорогам, а в кибитках). Мы ехали через село, навстречу едет крестьянин с дровнями и везет пустой гроб. Мы ехали на тройке. И вот тройка не могла свернуть, и ямщик задел боком этот гроб. Я помню, как крестьянин избивал в кровь ямщика и говорил: «Ты барский кучер, барский холоп. Надо и тебя и бар, которых ты везешь, в проруби надо утопить». В чем дело, я не понимала, но запомнились мне слова отца, который сказал: «Вот она вековая ненависть крестьян к помещикам». Вот эти слова вместе с этой картиной избиения ямщика остались в памяти на всю жизнь. Это определенным образом потом влияло и на все мое дальнейшее развитие. Глубоко заинтересовал меня вопрос, за что крестьяне ненавидят помещиков. С особым интересом слушала я о том, как помещики эксплуатировали крестьян, выматывали из них все силы.