Черный список - Лорел Гамильтон

— Ага, — сказала я.

Арэс улыбнулся, вспышка белых зубов промелькнула на его лице. — С такой работой мы отлично справимся.

Остальные просто кивнули. В тот момент я поняла, что мы были стаей, прайдом, мы были командой. Мы были… едины. И впервые с того момента, как я осознала, что это Арлекин убивает вертигров, я почувствовала… надежду.

Глава 29

Переводчики: dekorf

Вычитка: Светуська

Эдуард был справа от меня, когда мы шли через парковку. Никки шел по левую сторону. Он коснулся моих пальцев своими. Какое-то время я сжимала их, и потом Эдуард произнес, — У нас компания.

Никки отстал на шаг, как хороший телохранитель. Я знала, не глядя, что Домино за моей спиной, я чувствовал его, как тепло позади меня. Я чувствовала других мужчин, которые были в моем окружении, но не так как этих двоих — они были моим в таких смыслах, в каких другие не были.

Прислонившись к нашей арендованной машине, стоял Маршал Ньюмэн. У него была симпатичная, приметная повязка на лбу. Он выглядел немного бледным при солнечном свете, так что на коже проступили веснушки. «Я не заметила их вчера вечером, или это было два дня назад?» Я честно уже не помню, в какой день это было. Короткие каштановые волосы Ньюмэна выглядели так, будто он не потрудился их расчесать, выходя из больницы. Он опирался высоким худым телом к боку машины и смотрел на нас.

Когда мы подошли достаточно близко, Эдуард окликнул его, — Как голова?

Он вернулся к счастливому голосу Теда, как будто под его кожу проник другой человек. Я привыкла к этому, но иногда это все еще наводило на меня ужас.

— В порядке, — ответил Ньюмэн, выставив вперед себя ноги.

Мы на это ничего не ответили, но Эдуард и я — оба знали, что Ньюмэн не в порядке. Ему достаточно хорошо, чтобы работать, но голова вероятно адски болела. Мы всегда отвечали так же. Так что он был в порядке.

— Но не Карлтон, — сказал он.

Через какой-то момент я поняла, что последнее, что я слышала о Лэйле Карлтон, это то, что она ждала результата тестов. — Меня уверили, что с ней будет все в порядке, — сказала я.

Ньюмэн кивнул, — В физическом плане в порядке.

— А-а-а, — догадалась я, и посмотрела вниз, чтобы собраться с мыслями, — Так у нее положительный тест на ликантропию.

— Да, — ответил Ньюмэн.

— Какая разновидность? — спросила я.

Он испуганно посмотрел, — А есть разница?

Я кивнула, — Ага.

Кто-то из мужчин позади меня сказал, — О, да…, очень большая.

Ньюмэн оглянулся на них, — Так вы, ребята, в самом деле, все оборотни?

— В самом деле, — подтвердила я, и Ньюмэн посмотрел на меня.

— Я не спросил, каким оборотнем она будет, я не знал, что это такая большая разница.

— Это имеет значение по целому ряду причин, — сказала я.

Сократ вышел и спросил: — Я слышал о том, что случилось с маршалом. Как она восприняла новость?

Ньюмэн посмотрел на него, и только покачал головой.

— Так плохо? — спросил Сократ.

Ньюмэн сжал шляпу, которая была у него в руках. — Я думаю, если бы ее семьи не было здесь, то она сожрала бы свое оружие.

— Черт, — сказал я и посмотрела на Эдуарда. — Какой теперь план у нас есть в запасе?

— Мы возвращаемся к последнему месту, где они напали на нас и используем там одного из твоих друзей, чтобы выследить их.

— Ты имеешь в виду использовать их так, как я выслеживала с вервольфом одного серийного убийцу в Сент-Луисе? — Это так хорошо сработало, что я надеялась, это станет стандартной практикой у полиции по всей стране. Я имею в виду — это похоже на собаку следопыта, которая могла бы поговорить с тобой, но предубеждение против оборотней слишком глубоко укоренилось. На место преступления ты можешь привести, как помощника, но не в животной форме, а в человеческой их носы были не намного лучше нормального человека.

Он кивнул.

— Круто, но на самом деле шансы найти их достаточно не велики, чтобы отследить их — довольно-таки далеко ушедших за это время, — сказала я.

— Это так, но это все-таки план.

— У меня нет лучшей идеи, — признала я. Я обдумала это и сказала: — Ты возьмешь нескольких мужчин, чтобы выследить плохих парней. Если действительно найдешь реальные следы — позвони мне.

— Почему ты не хочешь пойти с нами?

— Я поеду в больницу, чтобы поговорить с Карлтон. Я должна ей объяснить, что ее жизнь на этом не кончена.

Эдуард отвел меня немного в сторону от Ньюмэна, чтобы мы могли поговорить наедине. — С каких это пор ты должна держать за ручку другого маршала?

— С тех пор, как Мика стал главой Мохнатой Коалиции, и я увидела, в чем разница, когда становишься оборотнем, поговорив об этом, как только это выясняется. Если кто-то другой скажет «Посмотри, у меня, то же самое и я в порядке» — это помогает.

— Ты чувствуешь ответственность за то, что с ней произошло, — сказал он.

Я пожала плечами. — Немного, но я знаю, что ей поможет разговор со мной, и некоторыми охранниками.

Он изучал мое лицо, — Мне не нравится, что мы разделяемся.

— Мне тоже, но со мной будут отличные ребята, и с тобой тоже. Заодно проверю Олафа. Я не хотела, ему навредить.

— Я не подумал, что он будет испытывать тебя, это моя вина.

— Что его заставило испытывать меня, а? Это хуже, чем в прошлый раз.

— Я думаю, что это из-за слухов о всех мужчинах, и из-за того, что ты такая же быстрая и сильная, как оборотень.

— Ревность по работе и парочки бой-френдов, — подытожила я.

— Да.

Я отрицательно покачала головой. — Неужели он решил, что теперь я не его «маленькая подружка серийного убийцы»?

— Я не знаю.

Я закатила глаза, — Отлично, именно этого нам и не хватало.

— Олаф приехал в город, выспрашивая о слухах новых мужчинах в твоей жизни. Он спрашивал конкретно о Синрике.

— Почему конкретно про Сина, — спросила я.

Эдуард посмотрел на меня. — Про грех?

— Ему семнадцать и Синрик отвратительное имя для подростка.

— Но Грех, — сказал Эдуард.

Я снова пожала плечами. — Если бы он был совершенно другим парнишкой, то был бы бледным, одевался во все черное и писал стихи о смерти. Я действительно не в восторге от его прозвища. Но почему Синрик так беспокоит Олафа?

— Я думаю возраст.

— Потому что он подросток, или разница в возрасте между нами?

Эдуард сказал: — Ты такая же догадливая, как и я, он не говорил об этом, он задавал вопросы о Синрике. Хотел знать, «правда ли тот слух, что к тебе переехал подросток в качестве твоего любовника».

— Вот так прям и спросил об этом? — спросила я.

Эдуард, кажется, подумал об этом, а затем кивнул. — Он спросил: «Правда ли, что Анита живет с мальчиком подростком?» Я ответил, что «да», и тогда он спросил: «Он действительно ее любовник?» Опять, я сказал — «да».

— Неужели он никогда раньше не спрашивал о других конкретных любовниках? — спросила я.

— Нет, просто если бы у тебя было так много любовников, как говорят слухи, на это я бы сказал, что никто не может трахаться с таким количеством мужиков.

— Ты не хотел говорить ему, с каким количеством мужиков я спала, — сказала я.

— Часть ненависти Олафа к женщинам идет от мысли, что они все плетущие интриги шлюхи. Ты не с кем не занималась сексом, когда он познакомился с тобой, и поэтому у него не было с тобой проблем. Я подумал, что вероятно, хорошо было бы оставить количество любовников неопределенным.

Я не могла поспорить с его рассуждениями, но… — Ты не думаешь, что я могла перейти какую-то мистическую грань в мыслях у Олафа? Раз я ему больше не подружка, а просто еще одна шлюха, не захочет ли он похитить меня, пытать, насиловать и убить?

Эдуард снял очки и потер глаза большим и указательным пальцами. Он покачал головой. — Я не знаю, Анита, честно говоря, я просто не знаю.

— Дерьмо, это может все осложнить, — сказала я.

— И ты сломала ему запястье, так что он будет пытаться доказать, что ты не лучше на этом деле, чем он. Почти любой человек стал бы так делать.

— Я не хотела все ухудшать, Эдуард.

— Я знаю. — Он посмотрел на меня голубыми глазами, бледными и усталыми под тенью его ковбойской шляпы. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что «Тед» носил ковбойские шляпы, а Эдуард нет. Эдуарду не нравились шляпы. Он засунул очки назад под рубашку, а не наружу. Так они меньше мешали отстреливаться.

— И что мне с ним делать?

— Черт, Анита, я не знаю. Если он решит, что ты просто шлюха, то ты никогда не сможешь с ним снова работать. И он может попытаться действительно пойти на тебя, после того как мы закончим дело.

— Ты имеешь в виду, сделать меня одной из своих жертв, — сказала я.

— Да.

Мы посмотрели друг на друга. — Это значит, я не должна проверять его в больнице, после разговора с Карлтон?