Изогнутый стержень (= Согнутая петля) - Джон Карр

Уэлкин увидел меня, когда я прыгал за своими протезами к северной стороне дома. Потом я решил, что мне лучше говорить, что был на южной стороне. Нести с собой нож я не осмелился, поэтому мне пришлось его спрятать до тех пор, пока не подвернется случай незаметно избавиться от него. И я утверждаю, что теоретически выбрал очень надежный тайник. Ваш сержант Бертон признал, что был один шанс на миллион найти нож в кустарнике, предварительно не вырвав с корнем все растения.

Вы скажете, это судьба подбрасывает мне такие противные обстоятельства? Ну, я не знаю. Правда, я был вынужден с самого начала изменить свой план и поддержать версию убийства. Да, Ноулз, с его благородными порывами, сразу же предоставил мне алиби; он намекнул на это до того, как я покинул дом в тот вечер; и на следующий день я был готов к встрече с Вами.

Остальное легко вычисляется.

Как только я убедительно объяснил Молли, что дело нужно представить как убийство, она принялась настаивать на том, чтобы усложнить ситуацию, украв "Дактилограф"; Вы понимаете, что меня нельзя обвинить в краже "Дактилографа" - ведь это доказательство моей правоты! Мы собирались вернуть его в любом случае, но фальшивый он и вовсе был нам не нужен.

Вам не кажется, что Молли все время действовала артистично? Маленькая сцена в саду сразу после обнаружения тела ("Будь все проклято, а ведь он настоящий!") была тщательно отрепетирована заранее. Если ее правильно истолковать, она должна была доказывать, что я был прав, когда при всех сказал, что она никогда не любила своего мужа (еще одна отрепетированная сцена) и всегда любила только мой образ. Вдова не должна была быть слишком безутешной, видите ли. Мы считали, что будет лучше, если ее горе не покажется чрезмерным,- не нужно, чтобы все подумали, что она затаила ко мне враждебные чувства. Это был дальновидный план, направленный на то, чтобы соединить нас, когда дело будет закончено, и тем не менее мы сами все испортили!

Дело в том, что на следующий день произошло еще одно непредвиденное событие: Бетти Харботтл застала меня на чердаке, когда я чинил куклу. Я снова должен пробормотать "mea culpa" {"Моя вина" (лат.)}. Строго говоря, я поднялся на чердак за "Дактилографом". Но когда увидел ведьму, мне вдруг пришло в голову, что я наконец смогу ее оживить. Я уже в детстве знал, как это делается; но в то время я был достаточно крупным мальчиком, чтобы залезть в ящик. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как только притвориться, что я, как уважаемый джентльмен, чиню уважаемые часы на уважаемом чердаке.

Молли, обеспокоенная моим долгим отсутствием, поднялась на чердак. Она как раз успела застать Бетти Харботтл за осмотром чулана, а я в это время сидел в ящике куклы.

Я искренне верю, что Молли и не думала обойтись с малышкой Бетти так же, как мы поступили с другим человеком. Молли застала Бетти в чулане и заперла дверь. Но у нас не было никакого желания причинять вред девушке. Она, конечно, не могла меня видеть, но я очень боялся, что она заметит мои протезы, засунутые в угол за куклой. Полагаю, Вы представляете, что произошло? К счастью, причинять ей вред не было никакой нужды: оказалось достаточно нескольких движений куклы, хотя могу поклясться, что сквозь щели в теле ведьмы она увидела мои глаза! Этот эпизод не грозил нам с Молли серьезной опасностью. Если бы Вы слишком настойчиво стали допытываться у нас, где мы были в это время, мы бы легко обеспечили друг другу твердое и неоспоримое алиби. И все же было большой ошибкой забыть про фартук девушки, разорванный когтями ведьмы во время исполнения маленькой пантомимы. Нельзя было оставлять его там. Признаю, это была глупость; но и Вы хороши! На следующий день после убийства я понял по некоторым фразам, что обречен. Вы нашли нож. Хотя я объяснил его появление тем, что это был нож, который обманщик якобы отобрал у меня много лет назад. И хотя Марри неосознанно помогал мне своими вопросами, пытаясь показать, что нож и есть настоящее орудие убийства, я следил лишь за Вами, зная, что Вам известно об отсутствии у меня ног.

Вы завели разговор о египтянине Аримане. Инспектор Эллиот принялся расспрашивать Уэлкина о каком-то подпрыгивающем предмете в саду. Вы отвлекли его какими-то настойчивыми вопросами о колдовстве и чуть не втянули в это дело Молли. Я вмешался с вопросами, а Вы намекнули на что-то непристойное. Затем Вы подчеркнули связь между всеми этими событиями, начиная с Виктории Дейли, в один ряд вы поставили поведение покойного Патрика Гора в вечер убийства и посещение Бетти Харботтл запертого чулана на чердаке.

Ваши замечания в момент, когда Вы увидели куклу, окончательно убедили меня в скором разоблачении. Вы намекнули, что убийца сделал с куклой что-то такое, что его выдало; и в то же время Бетти Харботтл его вовсе не видела в том смысле, что убийце не было необходимости заставлять ее молчать. Тогда я бросил Вам вызов, предложив показать, как работает кукла. Вы не обратили на это особого внимания, заметив только, что Вы предполагаете, что исполнитель представления носил традиционный костюм фокусника. И в заключение Вы сказали несколько слов, из которых следовало, что вот-вот будет обнаружено увлечение Молли культом ведьм, если уже не обнаружено. Тогда-то я и столкнул куклу вниз. Поверьте мне, мой друг, у меня и в мыслях не было причинять Вам вред. Я просто хотел так испортить куклу, чтобы ее невозможно было отремонтировать и чтобы можно было только догадываться, как она работает.

На следующий день на дознании выяснились еще два момента. Ноулз явно лгал, и Вы это поняли. Маделин Дейн знала о делах Молли гораздо больше, чем мы могли позволить ей знать.

Боюсь, Молли не любит Маделин. В планы Молли входило заставить Маделин замолчать. Террор, а в случае необходимости и настоящие неприятности. Молли организовала звонок, якобы от Маделин, с просьбой прислать куклу в "Монплезир"; она знала, что Маделин с детства боится этой игрушки, и просила меня оживить ее в назидание Маделин. Я этого не сделал - у меня были более важные дела.

К счастью для Молли и меня, я был в саду в "Монплезире", когда Вы с инспектором обедали там с Маделин и Пей джем. Я подслушал ваш разговор, и мне стало ясно, что все кончено: Вы все знаете - вопрос заключался лишь в том, что Вы можете доказать. Когда Вы с инспектором ушли из дома, я решил, что гораздо выгоднее последовать за вами по лесу и послушать ваши разговоры.

Удовольствовавшись тем, что толкнул безобидную старую ведьму в окно, я пошел за Вами. Из вашего разговора, если я его правильно истолковал, становилось ясно, что я совершенно не напрасно боялся Вашего стиля работы. Теперь я точно знаю, на кого Вы нацелились, хотя тогда у меня были лишь смутные догадки. Я понял, что Ваш объект - Ноулз. Я понял, что мое слабое звено - Ноулз. Я понял, что есть свидетель, который может меня повесить,Ноулз. Но я знал, что он скорее пойдет под пытки, нежели признается, кто совершил преступление. Но в Вашем распоряжении был человек, которого он не мог позволить тронуть или даже дохнуть на него,- это Молли! У Вас был только один способ заставить его заговорить. Закрепить у нее на шее гарроту и затягивать винт до тех пор, пока старик не сломается. Это Вы и собирались сделать; у меня хватило ума проанализировать все его показания; и тогда я понял, что мы погибли.

Нам осталось только одно - убраться. Будь я бессердечным и совершенно безнравственным человеком, каким Вам меня, вероятно, описали, я бы, несомненно, убил Ноулза так же небрежно, как нарезал бы лук. Но разве я смог бы убить Ноулза? Разве я смог бы убить Маделин Дейн? Разве я смог бы убить Бетти Харботтл? Это реальные люди, которых я знал, а не вымышленные персонажи детективного рассказа, и с ними нельзя обращаться как с чучелами кошек на ярмарке. Я устал и был почти болен; если честно, я чувствовал, что попал в лабиринт, из которого не могу выбраться.

Крадясь за Вами с инспектором, я пришел в "Фарнли-Клоуз" и увиделся с Молли. Я сказал ей, что у нас не осталось иного выхода, как только немедленно убраться отсюда. Заметьте, мы считали, что у нас для этого есть еще время: Вы с инспектором собирались в ту ночь поехать в Лондон, и несколько часов мы могли не бояться разоблачения. Молли согласилась, что нам ничего больше не остается. Мне дали понять, что Вы, глядя из окна Зеленой комнаты, видели, как она с чемоданом в руке покидает "Фарнли-Клоуз". По-моему, было неразумно позволить нам убежать и быстро скрыться. Такой поступок можно понять, доктор, только если Вы уверены, что арестуете свою жертву, когда захотите!

В завершение своего рассказа скажу, что с Молли у меня возникли трудности. Ей было нелегко уйти не попрощавшись с Маделин. Когда мы уезжали на машине, она была полна фантастических идей (говорю это спокойно, потому что эта леди знает, как я ее люблю) вернуться в "Монплезир" на гусеничном тракторе.

Я не мог ей помешать. Мы заехали туда всего на несколько минут, оставили машину на задней тропинке возле дома старого полковника Мардейла, пешком пробрались к дому и получили прекрасный подарок: из полуоткрытого окна столовой мы ясно услышали о смерти Виктории Дейли и вероятном характере ведьмы-хозяйки, виновной в этом. Речь держал мистер Пейдж. Кукла была еще там; я утащил ее в угольный сарай только потому, что Молли все порывалась толкнуть ее в окно на Маделин. Это, безусловно, ребячество; и все же ссора моей леди с Маделин носит сугубо личный характер - это как у меня с покойным Патриком Гором. Должен сказать, что ничто из случившегося до сих пор не вызывало у нее большей ярости, чем этот разговор в столовой.