Предел невозможного - Алексей Фомичев

Таким «ежом» и следовали. Сначала до Доруча, потом до Краменца, а потом и до Сабатида. В полной готовности встретить врага огнем из всех стволов. И с сильной надеждой, что до этого не дойдет.

Пожалуй, больше всех не желал встречи с противником я. Накануне первой вылазки в логово врага, накануне возможной схватки с датлайцами местные проблемы мне совершенно не нужны.

Вот я и ехал — в полной боевой готовности и с тайной надеждой проскочить без шума.

И мне повезло. Нам повезло. Тишина, благодать, спокойствие. Словом, добрались без проблем. Даже странно.

В каждом поселке Нестеров оставлял группу из двух десятков бойцов под командованием бывалого солдата. Правда, как он мне сказал, бывалыми приходилось считать тех, кто участвовал хотя бы в двух боях. Увы, иных в распоряжении комендатуры не было.

Сержант лично выбирал место под опорный пункт, лично указывал новоявленным командирам, как строить оборону, где выставлять наблюдательные посты, где ставить пулеметы, как выбирать сектора обстрела. Сам осматривал поселки, разговаривал с местными жителями (такие нашлись в Краменце и Сабатиде).

Потом давал напутствия, проверял, как работает связь, и… оставлял группу обживаться на новом месте.

По мере продвижения колонна таяла. Грузовики оставались в поселках. Их должны были разгрузить — процесс не быстрый. По договоренности я на обратном пути буду забирать машины и вести их в Самак.

В Сабатид мы приехали уже во втором часу дня. Нестеров сразу выставил посты наблюдения, послал разведку в гай, что граничил с поселком, а остальных поставил на разгрузку машин. Сам же с мастером и другими строителями пошел выбирать место под опорный пункт. Так как Сабатид был самым отдаленным от Самака населенным пунктом, именно здесь должна быть самая мощная оборона.

Среди всеобщей суеты и беготни я один был предоставлен сам себе. Поэтому занялся своими делами. Проверил машину, долил из запасной канистры бензин, потом перекусил и стал заново прокручивать план предстоящих действий.

Из поселка мы выехали через час.

11

Следующий день начался с того, что Голыбин представил нам — мне, Петру и Лене — непосредственного начальника, руководителя службы снабжения.

— Березин Арнольд Константинович, — представился высокий худой мужчина с совершенно седой шевелюрой, орлиным носом и небольшим бакенбардами. Тоже седыми.

Выглядел новый начальник неважно. Изможденный вид, нездоровый цвет кожи лица, усталые глаза. Спина сутулая, плечи обвисшие. Вдобавок левая нога немного короче правой, не гнется. В руках костыль.

— Арнольд Константинович только приехал из Кустаная и с сегодняшнего дня приступает к работе.

Голыбин представил нас, потом пригласил всех присесть и сразу перешел к делу.

— Служба снабжения по штату должна иметь десять водителей и пять машин типа «кунгур» или «уват». Но в силу известных обстоятельств мы пока не можем набрать столько людей. Да и машин пока не хватает. Поэтому будем работать с тем, что есть. В понедельник прибудут еще два водителя, и у вас станет три машины. Правда, одна — джип. Но она вполне сможет работать в ближнем районе. Или возить грузы в конкретное место. Словом, надо начинать.

— Да, конечно, — согласился Березин.

— На прошлом совещании у коменданта было решено возложить на вашу службу снабжение не только строительства, опорных пунктов и передовых постов охраны, но и армейских загородных постов. Таким образом, служба снабжения будет централизована. Это, конечно, добавляет нам забот, но… ничего не поделаешь.

Голыбин развел руками и виновато посмотрел на нас. Петр, Леонид и Березин приняли информацию как должное — надо так надо, а я сразу прикинул, как это отразится на моих планах. Выходило, что пока никак. Но вот в дальнейшем…

«А в дальнейшем, видимо, придется уходить со службы. Под каким-либо предлогом. И переходить на вольные хлеба. Могут быть некоторые проблемы…»

После знакомства и короткого разговора Голыбин забрал с собой Березина решать какие-то вопросы, а нам дал задания. Пара коротких, в пределах города, поездок. После чего разрешил быть свободными до понедельника.

Короткие поездки неожиданно затянулись допоздна. В одном месте не успели подготовить документы, в другом — груз, в третьем не знали, куда девать привезенное. В результате я покончил с делами уже в восьмом часу вечера. Доложив о проделанной работе Голыбину, получил разрешение отдыхать и поехал домой.

На полпути вспомнил, что холодильник почти пуст, и свернул к небольшому магазинчику, только открывшемуся на той неделе. Продавали здесь нехитрый набор — хлеб, крупы, сахар, соль, макароны, кое-что из молочных продуктов, несколько сортов колбасы (не самого высокого качества), яйца, соки, а также мясо, что поставляли частники с окрестных деревень. И еще что-то по мелочи.

Я притормозил у обочины, вытащил из ящика сумку, сшитую из брезента, и зашел в магазин, на ходу прикидывая, что именно взять, чтобы не торчать долго у плиты.

Продавщица — дебелая тетка лет пятидесяти, с бледным плоским лицом и непропорционально большим губами — бросила настороженный взгляд на карабин, висевший у меня на боку, и быстро выставила на прилавок требуемое. Чем-то я ей пришелся не по нраву, слишком уж недобро смотрела.

Я расплатился, убрал в сумку пакеты и свертки, поблагодарил (она даже не кивнула) и вышел на улицу.

Над самыми крышами домов висела бледная, неясная пока луна. Темнело. Через полчаса последние лучи солнца исчезнут за домами, и город погрузится в темень. А уцелевшие фонари будут гореть через один, давая минимально допустимое освещение.

Народ, и так довольно немногочисленный, вовсе исчезнет, и только редкие патрули будут шагать по опустевшим улицам, проверяя подворотни, скверы, переулки, останавливая одиночных прохожих и машины.

И хотя комендантский час отменили, все же ночью лучше на улице не появляться. Во избежание долгих разбирательств. Здесь вполне обоснованно ждут появления вражеских разведчиков и диверсантов и проверяют всех подряд. Вполне возможно, что любитель поздних прогулок может провести остаток ночи в комендатуре.

Едва я подумал об этом, как за спиной раздались шаги и чей-то прокуренный голос хрипло сказал:

— Здравствуйте. Патруль внутренней службы. Предъявите ваши документы!

Я обернулся. В пяти шагах от меня стояли три человека. Все в той форме, что здесь считалась формой добровольных формирований, — брюки зеленого или защитного цвета, штормовки, сшитые наподобие курток от армейского горного костюма с капюшонами. На ногах либо армейские ботинки с высоким берцем, либо охотничьи сапожки — короткие, со шнуровкой в верхней части и с массивными каблуками. На головах кепи. На левом рукаве трехцветная повязка — все те же привычные серый, зеленый, красный.