Валентинов день - Джейн Фэйзер

Теперь впереди снова оказался Поль. Он пересек комнату и направился к двери, которая вела в главный коридор. В канделябре догорала свеча, но света от пламени хватало, чтобы разглядеть винтовую лестницу.

Поль кивнул подошедшему Луису и переступил порог. Затем, беззвучно прижимаясь к стене, двинулся вперед. Дом хранил гробовое молчание. Перед тем как наступить на очередную ступеньку, Поль пробовал, не скрипнет ли доска, и шел на цыпочках вплотную к перилам. Луис поднимался за ним след в след.

На верхней площадке Поль остановился перевести дыхание и прислушался, стараясь уловить самый мимолетный шорох. Здесь путь разветвлялся направо и налево. Коридор вел к комнатам, которые выходили в сад, и поэтому не представлял интереса. Но на саму площадку смотрели красивые двойные двери. Поль представил фасад дома, который так старательно изучал заранее, и понял, что Эмма спит именно за этими дверями.

Стоит оказаться за ними, и у него будет вдоволь времени для самого тщательного обыска. Эмма еще долго не проснется, а в доме поднимутся самое раннее в половине шестого.

Поль пересек площадку и положил ладонь на золоченую ручку. Луис шел за своим компаньоном по пятам, слыша его учащенное дыхание. Ручка повернулась без скрипа, и дверь отворилась.

Спальню освещал мягкий свет от искусно сложенных в камине дров. Поль прижался к стене, пропустил Луиса и беззвучно закрыл за собой дверь. Ни один из них не двигался, пока в воздухе не улеглось вызванное их появлением волнение. Тогда они расслышали раздававшееся с кровати с балдахином посапывание и поскрипывание матрасных шнуров, когда Эмма ворочалась во сне.

Занавеси на балдахине оказались незадернутыми, но Поль рассудил, что это не имеет никакого значения: вероятность, что женщина откроет глаза, исключалась.

В стене по правую руку виднелась дверь. Будуар или гардеробная. Поль по мягкому ковру на цыпочках направился туда и при этом лишь единожды покосился на кровать. Эмма лежала на спине, подсунув под голову руки. Сбившиеся простыни прикрывали ее разметавшееся тело.

Поль почувствовал первый укол возбуждения. До этого, что бы заговорщик ни делал, никакого влечения к этой женщине он не ощущал. Эмма казалась всего лишь средством к достижению цели. Но теперь он увидел ее такой доступной и беззащитной — резкие движения замедлились, острый язычок бездействовал. И его кровь забурлила.

Однако для развлечений время не настало. Возможно, он овладеет ею позже, когда покончит с делом. Эмма ему кое-что задолжала. Поль быстро подошел к двери, открыл ее и оказался в маленькой гардеробной.

Луис, зашедший следом, закрыл за собой дверь и стоял в темноте комнаты. Здесь не было никакого огня.

— Зажги свечу, — тихо приказал он Луису.

Компаньон нашел на каминной полке огниво и зажег свечу на туалетном столике. Светлый язычок дрогнул, разгорелся, и на бумажных обоях заплясали огромные бесформенные тени.

Все происходило в полном молчании. Поль поднял изогнутую переднюю крышку секретера и изучил его содержимое. Внутри оказались двенадцать маленьких ящичков для счетов на каждый месяц и два побольше — в основной тумбе. На полке для писем лежал кожаный несессер с золотым замочком, но ключа рядом не оказалось. Поль начал просматривать маленькие ящички. Все они оказались набиты бумагами. За его спиной Луис не спеша, методично обыскивал шкаф.

В соседней комнате Эмма внезапно села в постели. Голова была тяжелой и раскалывалась от боли, горло пересохло, во рту стоял неприятный привкус. Но она едва заметила, что творилось с ее телом.

Что ее разбудило?

Девушка вгляделась в создаваемый камином полумрак. Она не помнила, как ложилась в постель. Последнее, что сохранила память, — карета на Кинг-стрит у «Олмэкса», и то как-то расплывчато.

Но что-то ее все же разбудило. В следующую секунду она увидела: золотая полоска света под дверью в ее гардеробную. Эмма сидела не двигаясь и затаив дыхание. Никаких слуг ночью там быть не могло. Мария? Конечно, нет. Что ей там делать?

Она напрягла слух и уловила за дверью движение. Шорох выдвигаемых ящичков, скрип дверцы шкафа.

Сердце отчаянно застучало. В воздухе, казалось, сгустилась угроза. Кто бы ни был за дверью, это недобрые люди. Грабители? Должно быть. Застать их врасплох?

Ну нет!

Храбрости Эмме было не занимать, но и глупостью она не отличалась. Неразумно одной и без оружия лезть на рожон. Она потянулась к шнурку колокольчика у кровати, набрала в легкие побольше воздуха и дернула… снова, снова и снова. В комнатах слуг раздастся призывный, пронзительный звон, и тогда прибежит Тильда.

Эмма бесшумно выскользнула из постели и пошла к двери в коридор. Широко распахнула ее и громко позвала на помощь.

Поль чертыхнулся и выронил кожаный несессер. Луис на секунду окаменел. Оба смотрели на дверь в спальню. Затем Луис рванулся к окну и распахнул раму. Окно выходило в боковой проезд. Рядом с узким подоконником шел медный водосток. С проворством обезьяны Луис перескочил через подоконник и соскользнул по трубе на землю.

На лестнице послышался топот бегущих ног и громкие крики. Поль подхватил кожаный несессер и ринулся к окну как раз в тот момент, когда дверь спальни открылась настежь.

На пороге показался Харрис в ночной рубашке с короткоствольным ружьем в руке. Он выстрелил, но затянутая в черное фигура успела перемахнуть через подоконник.

— Промазал! — огорчился дворецкий и подбежал к окну. Ружье имело всего один заряд, и он бессильно наблюдал, как человек в черном спускался по водостоку.

К нему подошла Эмма.

— Пошлите людей в погоню! Заприте их в проходе.

Харрис выскочил из спальни, на ходу отдавая приказания. А Эмма, насколько было возможно, высунулась из окна, стараясь не упустить грабителя из виду. Но его уже поглотила тень. Распахнулась боковая дверь, и из нее ударил сноп света, однако неизвестный умело нырнул в темноту. Но в этот короткий миг Эмма разглядела вторую фигуру в конце прохода. Сообщник!

— Дорогая! Ах, моя дорогая! Что тут случилось?

В гардеробную вбежала Мария — босая, со сбившимся чепцом поверх ровных рядов папильоток. Халат распахнулся, открыв ночную рубашку.

— Пожар? — Глаза Марии расширились от ужаса.

— Нет, воры. — Эмма рассказала, что произошло, и сама удивилась тому, как спокойно звучал ее голос. Она по-прежнему свешивалась из окна и видела, как слуги хлынули в проход. — Воры побежали в сторону конюшен! — крикнула она преследователям.

— О Боже! Тебя могли убить в своей собственной постели! — Мария рухнула в кресло и схватилась рукой за сердце. — Мне сейчас будет дурно.

— Они убежали, — разочарованно проговорила Эмма. — Выпрыгнули из окна. Если им удастся добраться до конюшен, наши люди их ни за что не поймают. — Девушка огляделась по сторонам. — Интересно, успели они что-нибудь похитить?