Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора

— Тогда поторопись, уже выезжаю.

— Я собрана.

Родители снова переглянулись.

Не знаю сколько отец знает, но вопросов не задаёт, а я чувствую знает много. По дороге атмосфера напряжённая. Возле школы чуть не дёргаюсь, дыхание замирает, машина Нестерова, не возле ворот, как раньше, чуть поодаль стоит. Я как знала и он видимо тоже, раз встречает не на соседней улице. Тяжело сглотнув подбирающиеся эмоции, стараюсь спокойно дышать. Сама себе не доверяю, поэтому просила отвезти, знала он приедет. Мистика, но уверена, хоть убей меня, мы чувствуем друг друга и я чувствую, что он мне врёт. Прихватив рюкзак изображаю будто ничего не происходит, вылезая из машины стараюсь не обернуться.

— Спасибо, пап, — так искренне в жизни его не благодарила.

Он кивнул и бросил взгляд на машину Нестерова. Не успела захлопнуть дверь, окликнул.

— Алис, после школы забрать?

Не удержалась, тоже быстро глянула на Нестерова. Не успела увидеть ничего, но чувствовала его взгляд на себе, голубые глаза прожигали насквозь, резали по коже.

— Если получится.

Отец снова кивнул, а я пошла тяжеленными ногами к дверям, желая поскорее скрыться от холода, что обволакивал меня, а раньше этот взгляд грел, да прямо изнутри. На входе обернулась, папа ждёт пока зайду. Вот и всё! Больше не будет никаких поговорим.

Слышу пищит телефон, сообщение от него, руки дрожат, но я почти спокойна, болевой порог превышен. Удаляю не читая. Ты сломал что-то во мне Дима Нестеров и теперь уверена, не починить, не заменить, уже ничего не исправить. В этот раз точно не исправить.

Я поняла очень важную вещь, мне без него больно, мучительно, но легче. Дышать легче, когда не преследует его головокружительный запах, когда чувства не обострены до предела и от ревности больше не схожу с ума ночами. Я просто тоскую. Как бы хотела эти ниточки, что тянутся к нему оборвать, навсегда и безвозвратно.

Наготове стою возле дверей, смотрю на своё отражение в зеркале. Волосы красивыми локонами обрамляют лицо, неброский, подчеркивающий макияж, последний звонок всё таки. Парадная форма, строго чёрный низ, белый верх. Шифоновая блузка с длинным рукавом мягко струится по фигуре, юбка крупными волнами слегка объёмная, подчеркивает длину ног, высокий каблук чёрных туфель помогает ей в этом. Как только уеду, сразу же перекрашу волосы, приходит мысль. Морально уже готова к переезду в никуда, абсолютно плевать в какую сторону. Родители переживают, не смирились с мыслью, но согласие на удивление дали. Мама с папой наконец-таки не ссорятся, но чувство вины до сих пор меня грызёт. В нашей семье наступил мир, нет места больше тайнам, никто ни от кого ничего не скрывает и мне кажется мы стали ещё дружнее и крепче. Папа в жизни с нами по магазинам не ходил, а теперь даже участвует в покупках. Улыбка сама собой растягивает губы. А мама! Мама расцвела, накупила новых платьев, взялась за себя что ли, а то только и твердила: нет времени. Чувствую на себе взгляд.

— Ты уже готова? — слегка удивлённо мама.

Папа выходит из комнаты застёгивая рубашку. Тоже ошарашенно смотрит приподняв брови. Он вообще дико нервничает, будто это он школу заканчивает, а не я.

— Давно готова, — снова смотрю в зеркало.

И когда успела себя полюбить. Отражение больше не бесит. Мысленно водрузила корону на голову и обернулась к родителям.

— Иди позавтракай пока, — бегает мама. — Не забыть цветы забрать… Уже с магазина звонили.

— Не голодна, — бросив косой взгляд на отражение.

Стоило подъехать к школе нас тут же завертело, закружило в общем вихре важного мероприятия каждого выпускника. Цветы, стихи, слова прощальные, последняя репетиция. Родители со слезами на глазах, а я, расправив прекрасные крылья улыбаясь, порхаю в танце с самым красивым мальчиком школы. Чувствую лёгкий мондраж, так и должно быть, мечта вот-вот сбудется. Антон не сводит глаз с меня, ни одной улыбки с утра, забывает заученный текст, сбивается на полу слове. Ему прощается, никто не смеет смеяться, местная звезда всё таки. Под бурные аплодисменты уводит меня в след за другими парами, сжимая пальцы крепче, чем того требуется.

Замечаю Светку, и Илья здесь, перехватив пару, отнимает её ладонь у партнера по танцу, приобнимает за талию. Бывает же такое, парень здесь и родители тоже. Значит возможно и такое. Скользнув по мне тяжёлым взглядом друг Нестерова отворачивается.

Фотографируемся, строимся, слушаем, любая эмоция пролетает мимо меня, но я улыбаюсь. Крылья остались, душа сгорела, опалённые но при мне, взлететь смогу, а душу кажется уже не вернуть. Папа до сих пор возит утром в школу, домой добираюсь сама, новой дорогой. Страхуюсь, ни ему не доверяю, ни себе. Нестеров больше не появлялся возле школы. Светка и Илья за руки домой ходят пешком. Упёртый тип, каждый день встречает, может даже слегка завидую. Любит… Вздох вырывается сам по себе.

Касание лица в лёгком жесте, Антон привлекает внимание. Опять я в облаках.

— Ты с нами?

Не понимающе моргнула.

— Домой переодеваться и в центр, решили выделиться из всех школ, сменить чёрно-белую робу на повседневку.

Улыбаюсь.

— Нет, я домой.

— Алис…

— Домой хочу, устала, — капризно надув губы.

С Антоном я не безумная влюблённая, а выпендристая кокетка.

Сузив угрожающе глаза хватает за руку и тащит за собой подальше от всех в сторону спорт зала. Подчиняюсь. Возле дверей останавливаемся, облокотившись о стену смотрю на него, желание рассмеяться в голос, свирепым Антона мне ещё не приходилось видеть. От него аж искрит.

— Озвуч реальную причину отказа.

— Какую ещё реальную причину?

Глаза метают молнии, быстро приближается, тёплая ладонь на затылке в волосах притягивает ближе, секунды тянутся мучительно долго, время будто застыло, губы коснулись моих, и ничего. Смелый, настойчивый поцелуй, не будит во мне бури эмоций, нет дрожи и голова не кружится. Рука на талии притягивает в крепкое объятие спускаясь чуть ниже в желании большего, но не нарушает поставленных мною границ. Оторвавшись от меня смотрит на губы и снова тянется, не отталкиваю и не отвечаю. Обнимает второй рукой чуть отстраняется и не сводит глаз с высоты своего роста. Что ты Назаров хочешь увидеть?

— Поехали со мной, Алис.

Не успеваю ответить отказом.

— Домой переодеваться и я заеду за тобой, — чмокнул в губы и повёл обратно.

— Подумаю.

За руки возвращаемся, с трудом расцепив расходимся к родителям. Но это только со стороны, на самом деле, это он меня с трудом отпустил. Мама с папой уже пытаются давать наставления, до скольки мне сегодня можно гулять и даже чуть спорят, а я молчу.

— Алис, что наденешь?

— Ничего.

— Как ничего, — всполошилась мама.

— Я никуда не еду.

Родители переглянулись.

— Как не едешь, последний раз всем классом…

— Мам, какой последний раз, ещё выпускной на носу, — откинувшись смотрю, как проносятся мимо знакомые дома, улицы.

Та самая дорога, по которой возил в школу и со школы Нестеров. Родители молчат подозрительно, не парюсь по этому поводу, устала и хочу выспаться. Вот-вот экзамены, а я ещё морально не готова. Выбор профессии тоже не сделан, так, что есть чем заняться. Примерные девочки не гуляют ночами, они сидят за учебниками и тетрадками до поздна.

Антон звонил пытался вытащить, злился, просил, но я умылась и легла спать. Под родную тишину в доме, на той самой кровате, на которой обнимали сильные руки лживого ловеласа. Каждая мелочь даже дома напоминает о нём. Заяц под окном, стол, где валялась его футболка… Удивительно, как так можно ворваться в жизнь другого человека и натоптать буквально везде, в комнате, в душе, всюду его следы.

Дни пролетали со скоростью света, я настолько забила себе голову поездкой, что ожидание вытеснило даже лживого ловеласа. Сегодня важный день, сдан последний экзамен. Я очень старалась набрать максимальный бал для поступления. И нервы мои не в пустоту канули, у меня хорошие шансы поступить в Питерский университет. А папа сегодня утром вообще ошарашил заявив, не поступлю на бюджет, пойду на коммерческой основе, деньги давно отложены. Родители гордятся мной и дарят уверенность. Чего бы это мне не стоило, я уеду.