Сумеречный сказ - Кайса Локин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну чего молчишь-то?
Мужчина уселся на единственный табурет подле кровати, прищурился и приложил руку ко лбу девушки. От такого наглого жеста Аглая дёрнулась и испуганно уставилась на него, боясь лишний раз вздохнуть.
— Ты чего, а? — удивился мужчина. — Что шарахаешься, будто я тебя молнией ударил?
— А что, можешь? — еле различимо прошептала девушка, вызывая у незнакомца заливной смех, похожий на раскат грома.
Смущение и испуг смешались на лице Аглаи, заставляя щёки алеть пуще прежнего, а глаза так и бегали от покрывала к лицу мужчины. Он не был похож на обычного человека: рост исполинский, необычные глаза, а голос точно от самой земли исходил. Кафтан его совсем не промок от дождя, хоть тот и шёл так сильно, что мог намочить каждый уголок леса. Словом, чудной был хозяин избушки.
— Могу и молнией ударить, и лучом солнца согреть, — проговорил с широкой улыбкой мужчина и протянул ладонь. Дунул он легонько, и предстало Аглае настоящее чудо — тоненький стебелёк пробивался на руке, распускаясь синим колокольчиком.
— Диво, — с замиранием сердца девушка притронулась к цветку, который казался точно настоящим. — Но как?..
— А как ты думаешь? — добрая улыбка украсила лицо незнакомца. — Сможешь угадать, кто я такой с первого раза, а?
«Колдун», — хотела было выпалить Аглая, но хитрый прищур словно намекал, что не всё так просто. Он принёс её сюда, не оставил одну и теперь забавлял. Однако Аглая точно помнила, что в лесу не водилось колдунов и ворожей — отец бы знал наверняка.
— Зачем ты спас меня? — спросила она вдруг.
— А ты злой умысел пытаешься углядеть? — мужчина хмыкнул. — Не хотелось, чтобы кто-то в моём лесу так глупо умирал. Вот и принёс сюда, жалко ведь.
Неожиданная отгадка пришла в голову.
— Ты леший?
— Проболтался, дурак, — досадно цокнул мужчина и кивнул.
Знала Аглая, что в каждом лесу свой хозяин обитает, вот только откуда взялись они — никто не знал. Сказывали, что всегда лешие были, за природой приглядывали, пушистых подкармливали, птиц выручали да за порядком в мире следили. Так и жили, из леса тёмного за ходом времени наблюдали и обязанности свои исполняли. Правда, досель не приходилось ни Аглае, ни отцу её встречаться с хозяином земель здешних. А тут вот он, перед ней сидит и обычным человеком сказывается.
— Неужто не веришь? — поразился леший.
— Ну-у… — протянула Аглая, пытаясь осмыслить услышанное. — Зачем же великому лешему снисходить до спасения одной бедной девушки? Как-то это по-людски уж слишком.
— А быть может, понравилась ты мне? — леший хохотнул, увидев вытаращенные глаза Аглаи. — Или ты думаешь, что мне всё человеческое чуждо?
— Но ведь… ты… не совсем… — запнулась рыжеволосая, слова подбирая.
— Что, не человек? — подмигнул леший. — Да, я — существо иной природы, однако чувства и сердце у меня вполне себе на людские похожи. На, сама проверь.
Он приложил её ладонь к своей груди, где раздавались мерные удары. С удивлением Аглая на лешего взглянула, вызывая тёплую улыбку.
— Ну что, веришь? — кивок. — Вот и славно. Теперь познакомиться предлагаю. Как тебя зовут, я знаю, слыхал много раз от отца твоего. А меня Моховиком величают, вот как.
— Моховик?
— Ну да. Чем тебе не имя? — девушка моргнула несколько раз, слова подбирая. — Не совсем на ваше похоже, но ведь и я сам не человек, а леший. У нас положено имена давать в честь деревьев, что согласились покровительствовать нам и помогать во всём. А со мной история смешная приключилась: все деревья, что в лесу отчем росли, уже дали свои имена моим братьям и сёстрам. Вот и пришлось мне, как самому младшему, со мхом договариваться. Но я и рад — теперь в моих владениях его много очень, красота словом.
Кивнула Аглая, вспоминая, как роса на зелёном мшистом покрывале собиралась и сверкала в свете солнечных лучей — пленительное зрелище.
— Ты есть, верно, хочешь, поэтому принимайся, вот, — леший вытащил из-за пазухи хлеб, от аромата которого живот Аглаи громко заурчал. Усмехнулся Моховик и принялся гостью угощать.
Яблоки зелёные, каша простая, хлеб ещё тёплый и чай со вкусом шишек, да миска ягод красных — немного, но сытно. Поблагодарила Аглая лешего, низкий поклон отвесить пыталась, но отмахнулся Моховик и, бросив на неё внимательный взгляд, вздохнул, разговор нелёгкий начиная.
— Признавайся: зачем из дома убежала? Что не любо стало?
Совестно стало Аглае, глаза не решалась поднять. Как же ей признаться, что глупость собственная голову вскружила? А самое главное — кому ей в этом сознаться? Лешему, коему и дела не должно быть до страданий и сомнений её. Тошно девушке стало, да только время вспять не повернёшь.
— М-да, дела, — протянул Моховик кружку с отваром. — На-ка, выпей и не морщись, не отраву даю.
Старалась изо всех сил не кукситься Аглая, но не удержалась и передёрнулась от последнего глотка, мурашками покрываясь.
— Умница, молодцом держалась, — добродушно хмыкнул Леший. — Так расскажешь теперь, что с тобой приключилось?
И поведала тогда Аглая всю правду, не желая утаивать ничего. Горько ей было, стыдно, да только не знала, что хуже: домой возвратиться и замуж пойти иль продолжать скитаться. Мысль одна в голову пришла, душу на мгновение согревая: быть может, разрешит ей леший навсегда в лесу беглянкой остаться? Но спросить о том постеснялась.
Моховик, выслушав её рассказ, замолчал, вертя в руках веточку старую. Аглая и пошевелиться лишний раз боялась, осуждения выжидая. Краем глаза заприметила вещи свои выстиранные и высушенные — даже об этом Моховик позаботился.
— Почему сбежала? — спросил леший наконец.
— Не хотела, чтобы за меня так просто всё решали, да и из дома родного уезжать не желала.
— Почему? Разве не жаждешь на места новые поглядеть?
— В гостях хорошо, а дома лучше.
— И то правда, — задумался леший, взглядом пристальным окинул Аглаю и кивнул мыслям своим. — Вот что…
— Не отправляй меня назад, — перебила она. — Прошу, позволь здесь остаться. Не хочу я покидать леса твоего богатого и
