Кровь и туман (СИ) - Усович Анастасия "nastiel"

Сказанные Власом слова бьют прямым ударом в солнечное сплетение. Я встаю с кресла, подхожу к нему, присаживаюсь рядом. Беру его за руку, переплетая наши пальцы. Мне хочется утешить его, хочется сказать, что он ни на каплю не такой, как всё плохое, что было в его дяде, но абсолютно точно немного то, что было в нём хорошего: целеустремлённость, острый ум, своеобразная, но всё-таки верность. Желание рассказать о том, что я лично знала Христофа, почти перевешивает здравый смысл, но я вспоминаю всех тех, кому уже доверила свой секрет, тем самым ненароком, но фактически поставила их под опасность, и решаю не делать того же с Власом.

К тому же, он ведь член Совета. Что, если они не имеют права хранить друг от друга секреты такого типа?

— Ты нисколечко не похож на своего дядю, — говорю я мягко. — Он плохой, а ты… другой. Хороший.

Влас, до этого сверливший взглядом пол, поднимает на меня потемневшие глаза.

— Спасибо, — произносит он, облокачиваясь лбом о моё плечо.

Я прикусываю язык. Он благодарит меня за то, что ему необходимо было услышать, и он не в курсе, что это — абсолютная ложь.

Я поступила правильно. Правильно ли?

— Иди сюда, — говорю я, крепко обнимая Власа.

В моих руках он внезапно кажется совсем крошечным.

Я закрываю глаза. Еловый запах окружает меня.

— Люблю тебя, — произносит Влас. — Что бы ты там не задумала — будь осторожна, прошу.

— Как обычно, — отвечаю я.

В этом ответе столько же правды, сколько и лжи. Я действительно собираюсь поступать так, как поступаю всегда, но в моём случае это ещё ни разу не значило отсутствие опасности.

Шиго не нравится запах табачного дыма. Она морщит нос и глядит на Бена с таким отвращением, что любого другого давно бы это смутило. Вот только Бен обладает железным терпением, когда дело касается того, чтобы вывести кого-нибудь из себя.

— Лукас уверен, что ваш отец живёт здесь? — переспрашиваю я.

Мы припарковали внедорожник напротив студенческого общежития. Шиго здесь своя — она, как оказалось, учится на юридическом факультете, и в этом году заканчивает аспирантуру.

Пошла по стопам брата — пожалуй, это именно то, чего узнать о ней я ну никак не ожидала.

— Папашка у нас со странностями, — отвечает Шиго. Она надувает большой пузырь из жвачки и смачно лопает его. — Нам невероятно повезло, что мы с Лукасом пошли в мать.

Небольшая группа ребят, проходящих мимо, здоровается с Шиго. Она отвечает им коротким кивком, провожая взглядом до входной двери.

— И как мы найдём его здесь? — Бен делает последнюю затяжку и кидает окурок себе под ноги. — Тут этажей восемь, и на каждом блоков, наверное, двадцать, как минимум.

— Это как раз самая простая из задач, — Шиго опускает взгляд, следя за движением носка ботинка Бена, втаптывающего окурок в землю. — Вообще-то, на территории общежития курить запрещено.

— И ты ждала, пока я закончу с сигаретой, чтобы сообщить мне об этом?

— Я тебе в матери не нанималась.

— Ребят, — устало протягиваю я. — Не начинайте.

Шиго отстраняется от внедорожника, на который до этого опиралась спиной, и вышагивает в сторону входа. Мы с Беном следуем за ней по пятам. Я никогда не была фанаткой университетов и всего, что связано со студенческой жизнью, а потому чувствую себя не в своей тарелке, чего не скажешь о Бене.

Пустите кота в рыбную лавку, и тот будет выглядеть менее довольным.

— Знаешь, кем я хотел стать до того, как принял клятву? — спрашивает он у меня.

— Ты же вроде с детства только в стражи и метил.

— Не совсем, — Бен суёт ладони в карманы форменной куртки и чуть вжимает голову в плечи, отчего становится похожим на нахохлившегося воробья. — Был у меня период, когда я хотел стать военным.

— Формально, это то же самое, что и защитник…

— Ага, конечно, а из Мёртвого моря можно пить. Голову включи, коротышка, я хотел быть настоящим солдатом, а не мальчиком на побегушках у кучки чокнутых с завышенным самомнением. Без обид.

— А я-то тут причём?

— Ну, твой парень тоже входит в вышеупомянутую категорию.

Я прыскаю. Меня, может, и должно волновать мнение Бена насчёт Власа, но я не хочу в очередной раз пускаться в пустые споры, а потому пропускаю заявление мимо ушей и вместо этого говорю:

— Если бы ты пошёл в военный университет, жил бы в казарме, вставал бы в шесть утра и существовал бы от выходного и до выходного. Про девчонок вообще молчу.

Бен пожимает плечами. Уже внутри здания мы с Беном останавливаемся в паре шагов от Шиго, которая о чём-то разговаривает с консьержем.

— Ладно, ты права, — говорит Бен. — Но из меня вышел бы неплохой морпех.

— Как скажешь, — бросаю я.

И, казалось бы, закончен разговор, но Бен продолжает таращиться на меня, что-то выжидая.

— Чего? — переспрашиваю я.

Шиго идёт к лестнице. Мы — за ней.

— Ничего, — произносит Бен. — Просто заметил кое-что странное.

Второй этаж. Длинный, витиеватый и очень шумный коридор. Пахнет влажностью и пельменями. Кто-то курит в форточку, чего делать явно не разрешено.

— И что же ты заметил, умник?

— А то, что ты имеешь привычку поддерживать всех, кроме меня.

Краем глаза я наблюдаю за тем, как Бен бьёт себя по козырьку кепки, чуть его приподнимая.

— Если для тебя это настолько важно, — произношу я, разводя руками. — Из тебя бы и вправду вышел отличный морпех.

— Уже поздно, — фыркает Бен. — Уже не актуально, и я тебе не верю.

Он кривит губы в подобии улыбки, вот только я всё равно замечаю остаток искренней обиды в его глазах и в том, как быстро эта самая улыбка исчезает.

Что на него нашло? Не очень похоже на Бена.

Шиго останавливает нас напротив одной из дверей.

— Юра сказал, цитирую: высокий красивый мужчина в комбинезоне уборщика, предложивший заплатить за один блок платиновым слитком или килограммом травки, живёт здесь, — Шиго недовольно качает головой. — Типичный отец и шуточки его тупые.

Шиго заносит кулак, чтобы постучаться, но я опережаю её, вклиниваясь между ней и дверью.

— Я сама, — говорю я. — А вы подождите тут.

Шиго скашивает недовольный взгляд на Бена, но всё же даёт согласие кивком. Я коротко простукиваю костяшками пальцев по деревянному косяку и, не дожидаясь разрешения, проскальзываю в комнату. Не знаю, что ожидала здесь увидеть, но перед глазами возникает до отвращения обыденная картина. Никаких тебе пентаграмм на полу, никаких скелетов и их частей, никакой крови на стенах. Только комната с «бабушкиным» ремонтом и Эдзе, развалившийся на кровати с планшетом в руках.

— О, — протягивает он, отрывая глаза от экрана. — Какие люди! И это только чуть больше пяти часов прошло! Я приятно удивлён вашей скорости.

— Здрасьте.

Эдзе кивает и размашистым жестом указывает на соседнюю кровать, предлагая мне сесть.

— Почему общага? — я брезгливо осматриваю шерстяной плед, видавший не одно поколение студентов, прежде чем примоститься на самый край кровати. — В городе есть отличные гостиницы.

— Там клиентами особо не разживёшься, — отвечает Эдзе.

— Клиентами?

Эдзе кидает планшет себе за спину.

— А ты, как я посмотрю, всё так же не обременена полезными знаниями.

Я могу ответить ему что-нибудь достаточно саркастичное, чтобы показать — я его не боюсь и уж тем более не стану перед ним выуживаться, но когда в последний раз подобный способ диалога помогал мне в решении проблем?

— Я согласна дать вам то, что вы хотите, — произношу я вместо всех ядовитых слов, вертящихся на языке.

Глаза Эдзе расширяются.

— И как на это отреагировало ваше начальство? — с интересом спрашивает он.

— Я никому не говорила.

— Бунтарка, — хмыкает Эдзе. — Мне нравится. Ладно. — Он встаёт, привычным жестом вытирает ладони о штаны по брючному шву. — Только оплата — вперёд.

— Как хотите. Это уже, как вы говорили, не моё дело.

— Ох, дорогуша, — Эдзе снисходительно качает головой. — Не в этот раз.