Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941—1943 - Джон Армстронг

Начало немецкого летнего наступления 1942 года было отложено до конца июня. С взятием Ростова 23 июля началась оккупация Северного Кавказа. Была образована группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа, в состав которой входили 17-я и 1-я танковая армии, а также несколько румынских дивизий. Красная армия, оттесненная по всему фронту к югу от Курска, не попыталась задержать противника на равнинах Кубани и Северного Кавказа. Вместо этого она отошла в горы Кавказа и готовилась к обороне таких ключевых пунктов, как Новороссийск, являвшийся воротами в Западную Грузию и к Батуми, и находящихся на востоке Кавказа городов Орджоникидзе, Грозного и Махачкалы, чтобы заблокировать доступ к главным нефтепромыслам Северного Кавказа, Военно-Грузинской дороге и дороге вдоль Каспийского побережья к Баку. В результате немцы стремились продвигаться по равнинам и горным районам Северного Кавказа настолько быстро, что не имели возможности вести тщательного прочесывания оккупированных районов. К 6 августа железная дорога Ейск-Армавир оказалась в руках немцев; два дня спустя первые нефтепромыслы Майкопа – взорванные отходившими советскими войсками – были захвачены немцами, а в конце месяца немцы овладели основными горными перевалами через Большой Кавказский хребет. Немецкая 17-я армия оккупировала западную часть региона и сосредоточила силы для натиска на Новороссийск, который пал 10 сентября.

Наступление через горы на Туапсе потерпело провал. Тем временем немецкая 1-я танковая армия быстро продвигалась в направлении Грозного. 9 августа немцы вышли к Пятигорску, но наступление захлебнулось, в основном из-за трудностей со снабжением и переброской людских резервов. Возобновить наступление, в ходе которого был взят город Моздок, удалось лишь в конце месяца.

Поскольку крупные силы немцев были брошены под Сталинград, где положение было удручающим, группе армий «А» не удалось получить ожидаемого подкрепления. «Крайне разочарованный» Гитлер возложил вину за провал в достижении желанной цели на Листа и отстранил его от командования – почти одновременно со смещением со своего поста начальника Генерального штаба генерала Гальдера. Вместе с тем Гитлер признал, что достичь Баку в 1942 году не удастся. До наступления зимы предстояло овладеть Махачкалой и Астраханью, чтобы рейх получил возможность использовать северокавказскую нефть.

Силы немцев на Кавказе оказались не способны совершить решающий прорыв. Наступление на Туапсе потерпело дорого обошедшийся провал, а наступление на Грозный в октябре и ноябре было остановлено в районе Нальчика и Алагира. Именно к этим двум участкам, где немцы сконцентрировали свои силы для проникновения вглубь, были стянуты силы Красной армии. Положение на фронте оставалось неизменным до декабря. Генерал-полковник (впоследствии фельдмаршал) фон Клейст (командующий 3-й танковой армией, а затем группой армий «А») и новый начальник Генерального штаба генерал Зайтцлер не сумели заручиться согласием Гитлера на отвод войск с растянутого кавказского фронта. С возникновением угрозы разгрома окруженных под Сталинградом немецких армий замаячили неприятные перспективы того, что Красной армии удастся отрезать целиком всю группу армий «А». В конце концов Гитлер уступил: 1-й танковой армии было позволено отойти; 4-я танковая армия, повернув к северу, проделала брешь для прохода через Ростов, а Красная армия тем временем продолжала свой натиск – и в западном от Волги направлении на Харьков, и в северном направлении через Кавказ.

Отвод немецких сил, начатый 1 января 1943 года, довольно успешно был завершен к концу февраля. Основную массу немецких войск удалось вывести из-под удара. Оставшиеся силы образовали плацдарм вокруг устья Кубани и Таманского полуострова, который немцы удерживали еще на протяжении восьми месяцев, сковывая тем самым свои собственные силы и силы противника. Общее отступление немцев в 1943 году не позволило использовать этот плацдарм в качестве трамплина для дальнейших операций на Кавказе.

Ряд соображений, вытекающих из анализа сложившейся ситуации, имеет отношение к судьбе партизанского движения в этом регионе.

1. Оккупация началась лишь год спустя после немецкого вторжения, что дало советскому руководству достаточно времени на подготовку эвакуации, проведение разрушений и создание партизанского движения в этом регионе.

2. Военную кампанию на Кавказе, имевшую важное значение для обеих сторон, оттеснила на второй план происходившая одновременно с ней битва за Сталинград. В результате людские и материальные ресурсы обеих сторон оказались значительно меньшими, чем это могло быть. Поэтому имевшиеся у немцев войска для борьбы с партизанами были малочисленными и не пользовались приоритетом при выделении подкреплений людьми и военной техникой. Поддержку партизан этого региона советское руководство также считало второстепенной задачей, и тем самым партизаны были вынуждены заботиться о себе сами.

3. Перед партизанами были поставлены две главные цели: срыв снабжения немецких войск и защита горных перевалов с тем, чтобы помешать дальнейшему продвижению немцев на юг. Первая цель так и не приобрела, как ожидалось, важного значения, поскольку нехватка транспорта не позволила наладить немцам полномасштабного снабжения войск, и тем самым задачи партизан утратили свою важность. Вторая цель была продиктована нехваткой у советской стороны людских ресурсов в этом регионе, но и в этом случае слабость немцев нарушила все их планы атаковать на горном кавказском фронте в полную силу.

4. Распыленность сил немцев и отсутствие относительно крупных военных действий на всем протяжении фронта в горах создавали ситуацию, при которой обе стороны стремились удерживать лишь стратегически важные участки территории, горные перевалы и линии коммуникаций. То же самое можно сказать и о калмыцкой пустыне и степных районах, открывающих доступ к устью Волги и Каспию. Как следствие, существовало вполне налаженное сообщение по суше через линию фронта между занятыми сторонами участками территории. Это позволяло партизанским отрядам: а) проникать через горы и пустыню на оккупированную немцами территорию и б) отходить с Северного Кавказа на советскую территорию.

5. Имеет смысл разделить короткий промежуток времени немецкой оккупации на два четко просматривающихся периода: с августа 1942 года по январь 1943 года, в течение которого немецкая армия контролировала Северный Кавказ, одерживала победы и – как будет показано ниже – пользовалась, как казалось, полной поддержкой коренного населения; и период с февраля по сентябрь 1943 года, когда удерживаемая немцами территория превратилась в небольшой плацдарм, а на других участках фронта происходило отступление немецких войск; инициатива перешла к советской стороне, повысился боевой дух ее войск и отношение местного населения к оккупационным силам стало более враждебным.

Представляя собой особый случай в плане целей немцев, советских интересов, непродолжительного срока оккупации и географических особенностей, Северный Кавказ остается важной разновидностью партизанского региона, изучение которого позволяет лучше понять альтернативные пути развития партизанского движения.

Советская политика на Кавказе, 1941-1942 гг.

К началу Второй мировой войны проводимая советским режимом национальная политика создала на Кавказе ситуацию, однозначно оценить которую наблюдатели во всем мире практически не имели возможности. По всей видимости, оказались успешными попытки привлечь на свою сторону отдельные слои местного населения – в частности, молодежь – путем предоставления возможностей для образования и развития культуры, что создавало определенную заинтересованность в сохранении советского режима. Вместе с тем Северный Кавказ традиционно являлся оплотом враждебных элементов, и даже в середине 30-х годов восстания – пусть и не имевшие успеха и легко подавленные – вспыхивали в Дагестане и других частях этого региона. Накануне войны вспыхнуло крупное восстание в Чечено-Ингушской АССР, продлившееся и после начала войны. Хотя республика и не была оккупирована немцами, в отдельных ее частях положение было нестабильным, и эти районы, по существу, вышли из-под советского контроля – факт, во многом стоивший чеченцам их формальной автономии, а многим из них жизни[87].

Чечня представляла собой наиболее яркий пример проявления народного недовольства. Типичным советским ответом на скрытое неповиновение являлась политика кнута и пряника. Помимо подавления открытой оппозиции Москва уменьшила до минимума количество чеченцев и представителей других северокавказских народностей в частях Красной армии. В донесениях немецкой разведки сообщалось: «В соответствии с приказом Верховного командования Красной армии от 14 апреля 1942 года все чеченцы были освобождены от службы в армии. На основании этого указания из 46-го запасного стрелкового полка было отчислено 700 человек. Основанием для указания послужило утверждение, что среди чеченцев неоднократно наблюдались волнения, а сами они полностью ненадежны и бесполезны для Красной армии. Так, например, в середине ноября 1941 года для подавления восстания в чеченском селе Баран в Шатойском районе пришлось привлекать слушателей Грозненского офицерского училища; последние понесли потери убитыми и ранеными. В прилегающих лесах находятся отряды чеченцев, которые провели рейд по Шелберойскому району, сожгли документацию и убили заместителя начальника милиции».