Поручики по Адмиралтейству - Владимир Геннадьевич Поселягин

вывозить. Так вот, желающие получить эти пожертвования, буквально наводнили дом Баталовых. Приходили разные люди, попы, то есть священники, включая попа ближайшей церкви, где наблюдатели находились, и ныли, ныли, мол, дай, дай. Были и профессионалы, мастера голоса и речи, пели так, что легко вымогали немалые суммы. За эти три дня уже порядка сорока тысяч. Анна Васильевна, насколько скрадная женщина, именно так, бедовала та и то время запомнила, каждый рублик у той на учёте, а всё равно делилась. Это к близнецам вскоре такие ушлые перестали подходить, смысла не было, я просто посылал их подальше. Некоторые пытались вызвать волну в прессе, обвиняя в жадности, но быстро исчезли. Лёд в заливе тонкий, полыньи часто встречаются, не стоило им там гулять. Если хотят лёгких денег, которые у меня на руках, как те считали, пусть едут на войну и получают призовые за просто так. Раз это так легко, по их мнению. Свои тратить я не собирался. А то налетели гиены. Пару раз пожертвования делал, но всегда проверял кому и за дело ли. Так что деньги уходили кому нужно, а не на мифическое благое дело без твёрдого подтверждения. Я и Анну Васильевну этому научил, когда спохватился, видя, как её обрабатывают. А тем, кому та крупные суммы передала, я запомнил, вернут в тройном размере. Хм, а этот месяц может быть и интересен. Вот уже нашёл как развлечься и развеется. Всегда нужно искать что-то хорошее в жизни, вот и я нашёл. Похоже население столицы за этот месяц немного сократится. Насколько, зависит уже не от меня, а от того что мне сообщат языки, кого сдадут, прежде чем уйдут в небытие. Мне уже любопытно.

Ну а пока работаем, близнецы прибыли на место. Здания редакций меня не интересовали, чуть позже сожгу. Но пока мой интерес к людям, что там работают. Кстати, вот странно, все три газетёнки, в которых я заподозрил либеральные помои, тут по статьям о другом и не подумаешь, печатались в одной типографии. Какое совпадение. Так что владельца типографии, да и само здание где стоят станки, я навещу. Хм, может владелец типографии проведёт ритуальное самоубийство, самосожжение, вместе со своей типографией? Может быть, пока ещё не решил. Узнаю от редакторов газет, получу информацию по нему. Ну а пока работаем. Вытащить редактора из постели собственной квартиры, а жил тот в роскошной квартире со всеми удобствами, пятикомнатная, с супругой и двумя детьми, было не сложно. Насчёт семьи я не думал. Да и с какой радости мне о ней переживать? Это не моя семья, а этого предателя, что явно работает на вражеские страны. Сам в это влез и что будет дальше после его смерти, чисто их проблемы, а не мои. Пусть спасибо скажут, что останутся следы было роскоши, когда их глава семейства получал щедрые откупные за продажу родины. Что-то я конечно заберу, вроде наличности, трофеи есть трофеи, как я уже говорил ранее, но недвижимость и какие личные запасы трогать не буду. Тут точно тоже не скажу, всё зависит от ситуации и как сильно замазаны такие семьи в делах глав семейств. К слову, если кто думает, что я взял первого редактора и поехал на пустошь к реке, что заранее присмотрел, для допроса, то зря. На пустошь я прибыл, но с полной кибиткой. Хозяин транспортного средства в один лошадиную силу, три редактора и один из владельцев типографии. Там их два, как оказалось. Ну второй владелец мне пока не интересен, старушка преклонного возраста, а вот с её компаньоном, сорока лет, поговорить я очень жажду. Ну а выкрасть всех этих людей было нетрудно. Ну кроме частного дома одного из редакторов, у того супруга очень чутко спала, сразу крик подняла. Пришлось её сработать. Ножом. Инсценировал как будто её муж убил и бежал. А третий редактор семьи не имел, жил с любовницей в своей квартире. Вообще, редакторы были на удивление обеспечены, если учесть, что они наёмные рабочие, а не владельцы, это сильно подозрительно и убирало все сомнения. К сожалению, в Питере находился владелец только одной газеты. Двое других проживали за границей, и имели двойное гражданство. Ими я займусь чуть позже. Пока с их работниками пообщаемся.

Поочерёдно языки спускались в грязный, заросший и закиданный мусором овраг, заметённый снегом, отсюда шум не разлетится, и то Альфа, то Бета, чтобы разогнать кровь молодецкую, согреться, допрашивали пленных. Причём тот, кто сторожил других, вёл запись допросов. Два дела делал одновременно, сторожил и стенографировал. Ночь тут мне не помеха. С редакторами проблем нет, пели что те соловьи. Многих сдали, работы мне немало подкинули. А вот с владельцем типографии вышел пшик. Он в эти дела вообще не лез, получал солидную долю от прибыли и были доволен, а что там печатают, не его проблемы. Не игрок, но кутила, бабник и мот, а типография его единственное средство для жизни. Типографией заправляла та старушка, через директора. Она в курсе всех дел. Удивил, но редакторы подтвердили, те с ней общались. Тела в хранилище убирать не стал, брезгую, закинул в кибитку, и на ней, съехав на лёд, удалялся от берега, пока полынью не нашёл. Тут близнецы по очереди отнесли тела к кромке воды и стали готовить к утоплению. Груз к ногам и все концы в воды. Тела не всплывут, животы вспорол. Вернувшись, снова вырубил возницу, тот уже шевелился, пытаясь ослабить узлы на верёвках, тот так и лежал в кибитке на полу, забрался я в неё и покатил обратно в город. Информации много, нужно побыстрее её реализовать пока некоторые клиенты не поняли, что пахнет жаренным, и не скрылись. Так что заехал к одному из владельцев газет, потом за той старушкой, и двумя меценатами, что серьёзно жертвовали деньги газетам и те писали, что им нужно. Один был промышленником, а другой аристократом на слуху. Оба клиенты нашей морской транспортной компании. Были ещё заказчики подобных статей, список имеется, редакторы, если стимулировать их болью, сразу перестают жаловаться на память и всё начинают помнить, но за эту ночь объехать я их не успею никак, с этими-то успеть закончить. И ведь успел, вернувшись в дом до рассвета. Маскировка хорошо помогла. Маскхалаты я надевал чтобы покинуть дом или вернутся, после этого снимал. Чёртовы наблюдатели. После возвращения спал до обеда, но это не критично. А возницу я отпустил, сунул в карман несколько банкнот, сто рублей в сумме, и