Все пули мимо - Виталий Забирко

- Да цел я, - вместо поцелуя жаркого надменно отталкиваю руку "гориллы". - Цел и невредим... Окна лучше открой... И Александра отпустите! - голос повышаю, барские нотки в нём пробуя. - Ему не руки ломать надо, а медаль на грудь вешать! Меня от упыря спас, что папаню мого дорогого замочил!

Тут я вскакиваю с кресла и вроде в ярости пинаю ногой труп Ивана Ивановича.

- Пригрели на грудях своих гадюку подколодную... - на ходу импровизирую.

Честно говоря, пнул без особого удовольствия, так, на публику работая и имидж соблюдая. Что он мне - исполнитель воли чужой? Вот "папане", даже мёртвому, в харю с превеликим наслаждением ботинком бы заехал. Но, боюсь, кроме Сашка, никто меня не поймёт. Ещё превратно истолкуют.

И действительно, гляжу, морды у всех скорбные, и все глаза в стороны отводят, чтоб, значит, взглядом с "убитым горем" зятьком Хозяина не пересечься. Чёрт его знает, что там во взгляде он прочитает - может, и не поверит. Один Сашок, как его по моему приказу отпустили, соляным столбом застыл и глазами круглыми, что плошками, в меня вперился. Видать, накладка у Пупсика приключилась, и он Сашку в голову о моей "женитьбе" знатной ничего не вложил. По инерции, наверное, поступил точно так, как когда нас с Сашком "невидимками" делал. Правда, тогда Пупсик колдовал лишь с обитателями "фазенды", а сейчас, небось, даже границами области не обошлось, поскольку Бонзу мно-ого людишек знает. Это ж какому количеству народа пришлось мозги набекрень ставить!

Тем временем "горилла" тучный все окна распахнул и снова вокруг меня вертится. Прилип что лист банный к заднице.

- Значит так, - командую ему, чтоб отклеился, - здесь всё убрать, тела в гостевой домик перенести и обрядить соответственно.

- Но... - морда "гориллы" недоумённо вытягивается, - а как же следствие? Ментов вызвать бы надо...

- Следствие?! - ору на него. - Это какое-такое ещё следствие?! Это я среди вас следствие проведу, почему упырь меж нами затесался, и вы его вовремя не раскусили! Делай так, как всегда, и чтоб ментами здесь и не пахло! - Но затем, чтобы немного смягчить ситуацию и успокоить "гориллу", добавляю: - Командовать здесь тебя оставляю. Кстати, а где жена моя законная?

- Так это... - мнётся "горилла" и глазки, что гимназисточка, потупляет. - Она в ночной клуб поехала... Бит-группа к нам отпадная прикатила - "Попа вава" называется...

- "Поп вейв", - осторожно поправляет его кто-то, как понимаю, меломан-англоман долбанный, но я подсказки принципиально не слышу.

- Я ей, стерве, покажу, как без мужа по ночам шляться! - рычу. Такую ваву на попе нарисую, неделю сесть не сможет!

Поворачиваюсь резко на каблуках и глазами ярыми в Сашка впиваюсь. Это чтобы он слова лишнего да невпопад не брякнул.

- Александр, - приказываю, - вызывай своих молодцев, и чтоб они на машине через минуту у крыльца были. А вы, - обвожу всех присутствующих взглядом, пререканий не допускающим, - пошустрее здесь марафет наводите, чтоб Алиса, когда вернётся, всей этой мерзости не застала! Мне её здоровье драгоценное поважней следственных экспериментов будет - пусть папочку родного лишь в гробу увидит...

Во я им мозги вправил да закомпостировал! Но, что удивительно, поверили всей этой лабуде и зашустрили как электровеники.

Подождал я минуту, пока Сашок по сотовому телефону с Женечкой и Валентином связывался, дал за это время "секьюрити" пару ценных указаний типа того, что труп Бонзы поаккуратнее нести нужно, а вот тело Ивана Иваныча, падлу этакого, можно и за ноги волочить, а потом подхватил Сашка под руку и быстренько слинял с ним из кабинета.

Выходим из особняка, а у крыльца "мерс" тёмно-зелёный стоит, и Женечка с Валентином возле него нервно ошиваются. Духом Олежки рядом с ними и не пахнет - знает, сучье отродье, на чьё мясо позарился, когда Ивана Иваныча к аэропорту возил. То-то он мне с первого знакомства не приглянулся...

- Наконец-то! - басит Женечка с облегчением, нас увидев. - Уж что мы тут не передумали о вас, сводки милицейские слушая...

А Валентин себя сдержанно ведёт - ему лишних слов не надо. Видит, что целы мы и невредимы, значит, всё путём. Открывает переднюю дверцу "мерса" и предлагает:

- Садитесь, Борис Макарович.

Голос у него как всегда бесстрастный, будничный, но, похоже, именно эта интонация Сашка сильнее ошарашивает, чем само предложение занять мне его "законное" место. Впрочем, Сашок быстро с собой справляется и на заднее сиденье забирается. То ли он ещё сегодня испытал, чтобы на подобном "недоразумении" внимание заострять.

Я лезу в карман, ключи от своей "вольвы" достаю, Валентину вручаю.

- Поедешь за нами на моей машине, - говорю. Не знаю почему, но ощущение у меня такое, что "вольва" нам сегодня ещё понадобится.

Валентин беспрекословно ключи берёт и в ночи, что на территории "фазенды" днём белым выглядит, исчезает.

Устраиваюсь я на переднем сиденье, Женечка за руль садится, зажигание включает.

- Как у вас всё там прошло, нормально? - спрашивает, как просекаю, для завязки разговора. Ведь коню ясно - если здесь сидим, то всё о'кэй.

- С вице-премьером полный порядок, - бурчу голосом замогильным. Зато здесь хреново. Хозяина только что Иван Иваныч, падла, грохнул. Ну, а Александр его, соответственно, "уговорил"...

Ни одним мускулом Женечка не дрогнул. Во самообладание! Лишь руку чуть дольше на ключе зажигания задержал. Олежка на его месте так бы замандражировал, что у "мерса", на тормозах стоящего, колёса бы отпали.

- Соболезную, Борис Макарович, - скорбно гудит Женечка и с места "мерс" трогает.

Слышу, сзади Сашок икает. Представляю, каково ему со всех сторон в мой адрес слова уважительные слышать и обхождение соответствующее видеть. Точно шарики за ролики заехать могут. Подправить бы ему с помощью Пупсика мозги, но, чувствую, не могу этого сделать. Такое ощущение, что все извилины в моей черепушке смёрзлись, и, как о Пупсике подумаю, иглы ледяные в сознание впиваются. Причём понимаю - случись что, Пупсик меня выручит, но вот просить сейчас у него что-либо конкретное ну никак нельзя. Достанет тогда его дракон огнедышащий и, возможно, меня вместе с ним прихватит.

Выезжаем с "фазенды", смотрю в зеркальце - Валентин на моей "вольве" в кильватер пристраивается. Быстро он обернулся.

- Куда? - лаконично вопрошает Женечка.

- На кольцевую трассу, - отзывается сзади Сашок. - А там - подальше отсюда, и пусть ищут ветра в поле.

- Нет, - мягко возражаю я. - Дуй, Евгений, в центр города. - И объясняю доверительно: - Ты Александра сейчас не слушай, тяжёлый день для него выдался, немного не в себе. Вначале выхлопом "стингера" в лицо досталось, а потом разборка крутая с Иваном Иванычем случилась. Сам понимаешь, каково ему такое предательство перенести.