Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн

Он развернулся, придерживая свою деревянную ногу, и ушел прочь.

Прошло около часа, а Джош все еще размышлял о странной реакции Роя. Вдруг у него над ухом прогремел чей-то голос:

— К тебе посетитель.

В дверях стоял надзиратель. Пришлось подчиниться. Джош тяжело поднялся и натянул кроссовки без шнурков.

Его мать сейчас находилась во Флориде. Уехала после Нового года и собиралась провести там месяц. Неужели вернулась так быстро? Что-то произошло? Надзиратель сказал, что не станет провожать его в комнату для свиданий. Джош, привыкший, что его всегда конвоировали, немного поколебался, но затем все-таки пошел. На улице было холодно. Во дворе гуляли несколько матерых уголовников. Одни из них ходили кругами по занесенной снегом земле, другие курили на специально выделенной площадке.

В тюрьме имелось три вида помещений для свиданий. Заключенные, чьи физические контакты были ограничены, могли встречаться с посетителями в комнате со старомодными длинными столами и стеклом, отгораживавшим зэков от визитеров. Для встреч с адвокатами и членами семей существовали отдельные комнаты. А еще был большой зал, где стояли столы разной формы и складные стулья. Туда и направился Джош. Стоя в дверях, он с волнением высматривал мать. За двумя большими столами расположились семейные пары. Пока супруги наслаждались редкой возможностью побыть друг с другом, их дети, спотыкаясь и падая, неуклюже бродили по залу. Пожилой седовласый мужчина сидел за маленьким столиком и играл в карты с заключенным средних лет, скорее всего сыном. В противоположном конце помещения сидела парочка. Они так прижимались друг к другу, что казалось, еще минута — и женщина заберется на колени к мужчине. До Джоша доносились самые разные звуки: приглушенные голоса, всхлипывания и смех, хруст пакетиков чипсов и тишина, которая вдруг воцарялась на несколько мгновений.

Но матери он так и не увидел. Подумал, что она ожидает его в соседней комнате. Тревога начала нарастать, и он почувствовал странную легкость в руках. Что-то не так. Он заметил молодую женщину, которая махнула кому-то рукой, но не обратил на нее внимания. Надзиратель за столом даже не оторвался от газеты. Джош направился к нему, но вдруг споткнулся и замер, когда чья-то рука легла ему на грудь. Перед ним стояла девушка, которая махала рукой. Он пытался обойти ее, но рука девушки еще крепче прижалась к его груди. Она улыбнулась, сказала, что рада его видеть, и обняла за талию, будто он дерево, а она — маленький ребенок. От ее волос исходил сладковатый запах духов, и он вдруг понял, что она не случайно оказалась рядом с ним. Она пришла к нему. И он оказался здесь, чтобы встретиться с ней. Не с матерью. А с ней. С девушкой, которую никогда раньше не видел.

Словно играя роль, которой не знал, Джош позволил ей взять себя за руку и прошел к столу в кирпичной нише у окна рядом со стеллажами для журналов. Они сели друг против друга, как влюбленная пара. Она сжимала пальцы его в своих ладонях. Затем обратилась к нему по имени:

— Что ты чувствуешь, Джош? Ты ведь уже давно не прикасался к девушке?

Он словно потерялся в ее больших темных блестящих глазах. Темные волосы, разделенные на прямой пробор, и чуть смугловатая кожа. Не красавица, но очень привлекательная девушка. Миниатюрная — рост чуть выше полутора метров, аккуратная фигурка. Куртка нараспашку, с пестрой подкладкой и капюшоном, отороченным серым мехом, очень шла девушке. Под курткой виднелась фиолетовая блузка с оборочками и глубоким вырезом на груди. Она еще сильнее сжала его руки и откинулась на спинку стула.

— Я много слышала о тебе, — произнесла она. — От Билли.

Его сердце подскочило как мячик, а по желудку разлилось тепло. Фентон рассказал ей о нем? Интересно, а она знает, что он сделал со своей девушкой? Или ей все равно?

Она улыбнулась и сняла куртку.

— Как тебя зовут? — спросил Джош. Он боялся, что этот вопрос разрушит заклятие и все изменится. Но она по-прежнему смотрела на него с улыбкой.

— Диана. Но зови меня просто Ди.

— Ты уже бывала здесь прежде?

Она улыбнулась так, словно это был самый интригующий и щекотливый вопрос, который ей задавали, но ничего не ответила.

— Хочешь поиграть в карты?

Он пробормотал, что не отказался бы, тогда она высвободила свои руки и подошла к полке, где хранились игры. Она точно знала, куда идти. Когда нагнулась и ее джинсы немного спустились вниз, Джош заметил татуировку в виде дракона у нее на копчике. На ней были блестящие, свободно зашнурованные белые кроссовки. Он обратил внимание, что сидящий за своим столом надзиратель не сводил с нее глаз. Затем Ди стала раздавать карты.

Играли минут двадцать. Ди объяснила правила. Они смеялись, когда он проигрывал и когда стал выигрывать. Джош вдруг почувствовал, как носок ее кроссовки уперся ему в голень, но не убрал ногу. Прикосновение ее ноги было одновременно легким и настойчивым. Затем она положила свою ногу ему на ногу. Они говорили о ее неприятностях с машиной, о ее сестре и о супермаркете рядом с ее домом. Затем Ди попросила принести горячий шоколад.

Раздаточный автомат находился в коридоре рядом со столом надзирателя и неподалеку от туалетов. Но чтобы попасть в туалет, нужен ключ. Джош смутился. За него всегда платила мать. Он признался Ди, что у него нет денег на автомат. Она порылась в кармане джинсов и вытащила смятую долларовую купюру. Стаканчик горячего напитка стоил пятьдесят центов. Получается, Ди знала об этом. Джош взял купюру, пробрался через лабиринт из столов, миновал надзирателя и вышел в коридор. Он попытался скормить доллар автомату. Тот зажужжал, но не принял купюру. Джош вытащил ее, потер о край металлического выступа и снова засунул в автомат. Неожиданно Ди подошла к нему сзади. В руке она держала ключ от уборной.

Джош повернулся к ней. Хотел спросить, правильно ли заказал напиток, но сдержался. Ди больше не улыбалась, ее лицо приобрело мечтательно-серьезное выражение. Она протянула руку и дотронулась до его щеки, провела большим пальцем по его скуле, коснулась мочки уха, а затем обхватила его затылок. Притянув к себе голову Джоша, она прижалась к его рту своими мокрыми губами, обдала горячим дыханием, дотронулась теплым языком. Глядя ему в глаза, нежно погладила его подбородок, после чего засунула пальцы в рот и вытащила жвачку.

Когда она прильнула к нему, Джош ожидал, что последуют новые поцелуи, но ее рука скользнула вниз и легла ему на ширинку. Он почувствовал, как ее пальцы дотронулись до его затвердевшего члена и коснулись яичек. Она еще крепче прижалась к нему, а ее рука продолжила «исследование», лаская, тиская и сжимая. И вдруг резкая боль пронзила его. Ди немного надавила пальцами. Боль усилилась, а затем отпустила. Ее рука скользнула вниз, пальцы снова сжали его яички и погладили член. Еще несколько секунд она стояла рядом, прижимаясь к его груди, а затем проскользнула в уборную.

Джош устало прислонился к автомату, на глазах у него выступили слезы. Огляделся, но никого не увидел. Вспомнил, зачем вообще здесь оказался. Нажал кнопку и стал ждать, пока стакан наполнится горячим шоколадом, после чего вытащил его и снова нажал на кнопку. Как и полагается хорошему мальчику, он отнес оба стакана в зал и поставил их на стол. Чувствовал себя так, словно ему в задницу угодил мячик для гольфа. Наверное, это было забавно, но сердце бешено колотилось.

Потягивая горячий шоколад, он ждал возвращения Ди. Когда стакан наполовину опустел, Джош решил, что она уже больше не вернется, и в этот момент девушка появилась перед ним. Теперь она вела себя спокойнее. Все еще мило улыбалась, но от ее прежней энергичности не осталось и следа. Она взяла колоду карт и стала тасовать их.

— Мне пора. — сказала она после того, как они сыграли еще одну партию. — Ты нравишься Билли. Он просил передать, что в будущем тебя ждет много приятных сюрпризов. И я с удовольствием встретилась бы с тобой еще раз, возможно, даже в комнате для личных свиданий.

— Я тоже хотел бы этого, — с трудом пробормотал Джош.

— Завтра вечером, в библиотеке, — сказала она, — ты принесешь Билли маленькую посылку.

Она потерта тыльную сторону ладони, где обычно ставили печать невидимыми чернилами. Надев куртку, крепко обняла его и не отпускала, пока надзиратель не сделал замечание и не велел им воздержаться от близких контактов.

Ее сладковатый запах опьянял. Джош пошел в другую сторону, мимо стола с надзирателями. Два надзирателя у металлоискателя обыскали его. Один из них сказал:

«Я и раньше видел эту горячую сучку».

Но к тому моменту Джош уже ушел. Пока он шагал через двор, его лицо было красным, и он пребывал в замешательстве. Вечер только наступил, а на улице было уже темно как ночью. Джош чувствовал себя одиноким, свободным и полным надежды. Он добрался до лазарета и едва взглянул на надзирателя, ожидая, пока ему откроют дверь. Затем вошел в коридор.