С тех пор, как уснула моя красавица - Мэри Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты имеешь право. Я поговорю с ребятами из центра и подумаю над этим. Я как раз пытался ей дозвониться, она уже ушла с 7 Авеню. Сегодня закупочный день. Она зайдет к тебе?»
«Она обычно забегает ко мне под конец. И она знает, что я хочу показать ей новые модели. Ей должно понравиться».
«Как только увидишь ее, передай, чтобы она мне позвонила. Скажи, что я жду ее звонка».
«Скажу».
Майлс уже прощался, когда вдруг вспомнил: «Как твоя рука, Сал?»
«Нормально, не надо быть таким неуклюжим. Гораздо важнее книга, которую я испортил, я чувствую себя свиньей».
«Не переживай, она высыхает. У Нив теперь новый поклонник — издатель, он взялся ее подреставрировать».
«Ни в коем случае. Это моя забота. Я пришлю кого-нибудь за ней».
Майлс улыбнулся. «Сал, ты, несомненно, хороший дизайнер, но Джек Кэмпбелл, я уверен, тоже хорошо знает свое дело».
«Майлс, я настаиваю».
«Все, пока, Сал».
* * *В два часа Симус и Рут Лабстон вернулись в офис Питера Кеннеди, чтобы подвергнуться тестированию на детекторе лжи. Пит убедил их, объяснив что будет оговаривать с полицией следующее условие: когда дело дойдет до суда, показания четы Лабстон не будут использованы для возбуждения против них ни дела по применению физического насилия, ни дела по уничтожению улики".
Эти два часа в ожидании тестирования Рут и Симус провели в маленьком кафе, не будучи в состоянии не то что пообедать, но даже проглотить несколько кусочков бутербродов, которые поставила перед ними официантка. Но оба заказали по второй чашке чаю. Симус нарушил молчание: «Как тебе этот адвокат?»
"Мне кажется, он нам не верит, « — Рут повернула голову и взглянула прямо в глаза мужу. — Но если ты говоришь правду, то мы поступаем правильно».
* * *Этот тест напомнил Рут, как ей в последний раз снимали электрокардиограмму. Разница была лишь в том, что все эти приборы фиксировали совсем другие импульсы. Специалист, проводящий процедуру, был равнодушно любезен. Он спросил ее возраст, расспрашивал о работе, о семье. Потом Рут рассказывала о девочках; она начала расслабляться, в голосе зазвучала нотка гордости. «Марси... Линда... Джинни...»
Потом пошли вопросы о том, как она явилась в квартиру Этель, как забрала со стола нож для разрезания конвертов, как принесла его домой, мыла, чистила и в конце концов оставила в корзинке в индийском магазине на 6 Авеню.
Когда все закончилось, Пит Кеннеди попросил подождать ее в приемной и впустил Симуса. Следующие сорок пять минут она просидела, изводя себя мрачными мыслями. «Как мы смогли докатиться до такого! — Думала она. — Люди подумают, что уж если мы ходим в суд, то нас непременно посадят».
Приемная производила впечатление. Красивый кожаный диван, украшенный гвоздиками с золотыми шляпками, — «Стоит не меньше шести — семи тысяч». Такой же диванчик поменьше. Круглый стол красного дерева, заваленный новыми журналами. Прекрасные эстампы в стиле модерн на обшитых панелями стенах. Рут заметила, что секретарша бросает на нее любопытные взгляды. Как она выглядит в глазах этой молодой, аккуратно одетой женщины? Рут попыталась представить. Простая женщина, одетая без затей — дешевое платье из зеленой шерсти, практичные туфли; из не слишком аккуратной прически выбиваются пряди волос. «Она, наверное, сомневается, под силу ли нам оплатить здешние услуги. Правильно сомневается».
Дверь из коридора, ведущего в кабинет Пита Кеннеди открылась и на пороге возник он сам, улыбающийся спокойно и поощрительно. «Будьте добры, зайдите ко мне, мисс Ламбстон. Все в порядке».
Когда вышел сотрудник, который задавал вопросы, Кеннеди положил на стол перфокарты. «Вообще-то мне бы не хотелось сразу давать этому ход. Но вы волнуетесь за своих дочерей, поскольку пресса постоянно упоминает Симуса в качестве подозреваемого. Предлагаю вот что: я свяжусь с отделом, который занимается этим убийством и потребую немедленного проведения тестирования на детекторе, чтобы прекратить всяческие третирующие вас нападки. Предупреждаю, если они согласятся на немедленное проведение теста, то мы должны будем особо оговорить, что результаты теста будут приняты во внимание на суде. Я полагаю, они пойдут на это. Я также рассчитываю уговорить их закрыть глаза на некоторые мелкие правонарушения, которые вы совершили».
Симус нервно сглотнул. Его лицо, влажное от пота, сияло. "Сделайте это, " — сказал он.
Кеннеди поднялся. «Сейчас три часа. Мы еще можем застать их сегодня. Подождите, пожалуйста, в приемной, пока я посмотрю, что можно сделать».
Спустя полчаса он вышел. «Все в порядке. Пойдемте».
* * *Считается, что понедельник — легкий день для всех магазинов, но как определила Нив: «Это не про нас». Едва в половине десятого открылась дверь, магазин наполнился людьми. Майлс пересказал опасения Сала в связи со всей этой шумихой вокруг смерти Этель, но проработав без передышки почти до двенадцати, Нив сухо заметила Юджинии: «Похоже, куча людей совершенно не связывают в сознании смерть и одежду из моего магазина». И потом добавила: «Позвони-ка, закажи кофе и сэндвичи».
Когда заказ был доставлен в кабинет, она подняла глаза и удивленно вздернула брови: «О, я ожидала увидеть Денни. Надеюсь, он не уволился?»
Жуликоватого вида посыльный лет девятнадцати плюхнул сумку на ее стол. «У него по понедельникам выходной».
Когда за ним закрылась дверь, Нив насмешливо скривилась: «Ну и обслуживание!» Не без опаски она сняла крышку со стаканчика, из-под которой повалил пар.
Через несколько минут позвонил Джек: «У тебя все в порядке?»
Нив улыбнулась: «Конечно, даже не просто в порядке, а замечательно. Потрясающее утро».
"Может, ты возьмешь меня на свое обеспечение? Я сейчас бегу на ланч, у меня встреча с агентом. Он уж точно не будет от в восторге от такой идеи. — Джек отставил шутливый тон. — Нив, запиши номер телефона. Если я тебе понадоблюсь, то следующие пару часов я пробуду в «Фо сизонс».
«Я как раз собиралась наброситься на сэндвич с тунцом. Ты можешь принести мне все, что останется от твоего ланча».
«Нив, я говорю серъезно».
Нив перестала смеяться. «Джек, у меня в самом деле все хорошо. Ты только прибереги аппетит до обеда. Я позвоню тебе где-то в шесть — семь».
Юджиния скептически наблюдала за Нив. «Как я понимаю, издатель?» — сказала она, когда Нив положила трубку.
«Ага». Нив развернула сэндвич. Едва она успела надкусить, как телефон зазвонил снова.
Это был детектив Гомес. «Мисс Керни, я исследовал фотографии Этель Ламбстон, сделанные после смерти, и должен сказать, что у вас хорошо развита интуиция. Действительно, она могла быть одета уже после того, как ее убили».
«Да». Кусок сандвича застрял у Нив в горле, лицо похолодело. Она чувствовала, что Юджиния наблюдает за ней.
«Я специально попросил, чтобы мне увеличили фотографии. Пока нет еще результатов всех исследований, и, как удалось установить, тело было перенесено, поэтому сейчас трудно сказать, были ли вы правы. Но я вас вот о чем хотел спросить: могло такое случиться, чтобы Этель Ламбстон вышла из дому в порванном чулке?»
«Никогда». Нив сразу вспомнила, что в тот раз, когда ее пригласили идентифицировать одежду Этель, она обратила внимание на спущенную петлю на ее чулке.
«Мне тоже так думается, — согласился Гомес. — При вскрытии и исследовании трупа ниточки нейлона были обнаружены под ногтем на ноге. Петля спустилась в то время, когда чулок натягивали. Если Этель Ламбстон одевалась сама, то это значит, что к дорогому костюму она одела столь непрезентабельного вида чулки. Мне бы хотелось с вами потолковать об этом в ближайшие пару дней. У вас найдется время?»
Повесив трубку, Нив подумала, что как раз сегодня утром она говорила об этом Майлсу. Чем больше она узнавала Симуса Ламбстона, тем больше она убеждалась в том, что он с его полным отсутствием интереса к моде не мог одеть окровавленное тело своей бывшей супруги. Она вспомнила, что сказала Майлсу напоследок: Гордон Стюбер — вот кто автоматически мог выбрать ту блузку, которая изначально входила в ансамбль.
В дверь негромко постучали и в кабинет быстро вошла секретарша. «Нив, — прошептала она, — миссис Пот уже здесь. А ты знала, Нив, что арестован Гордон Стюбер?»
Всеми силами стараясь сохранять спокойствие и улыбаясь, Нив помогла своей богатой клиентке выбрать три вечерних платья от Адольфо, каждое из которых стоило от четырех до семи тысяч; два костюма от Донны Каран, один на полторы тысячи, другой на две с лишним; туфли-лодочки, ботинки и сумочку. Миссис Пот — убийственно элегантная дама, давно перешагнувшее свое шестядисятилетие, — громко заявила, что ювелирные украшения ее не интересуют. «Неплохо, но я предпочитаю свои собственные, настоящие». Под конец ей тем не менее пришлось признаться: «Эти смотрятся лучше». И она купила все, что ей предложила Нив.
