Огневой контакт - Альберт Байкалов

– Но и мы не мальчики.

– Как знаешь, – вздохнул Князев.

Галина торопливо открыла тяжелую металлическую дверь и вошла в дом. Бросив сумки с памперсами в угол, поднялась на второй этаж, в детскую.

Было подозрительно тихо. Обычно ее неспокойный малыш и часа не обходился без крика. Вынужденный поход в универсам был вызван тем, что сегодня суббота и горничная отдыхала.

Осторожно отодвинув занавеску детской кровати, она вздрогнула: малыша на было.

«Значит, Валера приехал раньше и забрал Олежку погулять, – подумала она, направляясь вниз. – Вот и Бима нет, видимо, следом за ними увязался».

Проходя на кухню, она сдвинула цветастый матрасик, подстилку их любимца, серого бультерьера.

Галина вошла на кухню в тот самый момент, когда звякнула микроволновка.

Открыв дверцу, она оцепенела. На керамической тарелке, противно и мерзко воняя, с выкатившимися, словно две виноградины, глазами и вывалившимся языком, лежала запеченная голова Бима.

Окружающие предметы стали принимать размытые очертания и погружаться в темноту… -…Я поставил машину в гараж, зашел в дом… – Валерий прошел из угла в угол спальни. Лицо его было сосредоточенным и бледным. Он пытался определить промежуток времени, которым воспользовались проникшие в дом злоумышленники.

Галина сидела на кровати, прижав к себе сына, отрешенно глядя перед собой. Верхняя губа, разбитая о край мойки при падении в обморок, была слегка припухшей. Пахло валокордином.

– А если бы малыш был дома? – Она со страхом посмотрела на маленького Олега и перевела взгляд на мужа.

– Ребенка в любом случае не тронули бы, – он остановился напротив нее. – Они ведь специально ждали, когда дома никого не будет. Обычный акт устрашения. Хм, – он озадаченно потер лоб. – Надо же, умудрились уложиться в какие-то двадцать минут.

– Я так больше не могу! – Галя с мольбой во взгляде посмотрела на Валерия. – Брось ты эту работу, эти контракты…

Она заплакала.

Через полчаса в доме Тахтамировых уже были двое из трех охранников, снятых с дежурства в офисе. Проведя со своими подчиненными инструктаж, Валерий вернулся в офис.

Начальник службы безопасности «Теодолита» Дарьин Федор Павлович, в прошлом, как и он, сотрудник тогда еще КГБ, вынужденно ушедший на вольные хлеба в период горбачевских реформ, уже поджидал его в кабинете. Он был гораздо старше Валерия Александровича, что слегка уравнивало их отношения как начальника и подчиненного, сводя их к товарищеским.

Федор Павлович был грузен и медлителен, однако за этой внешностью скрывался цепкий ум и феноменальная память.

– Что делать будем, Палыч? – Валерий выжидающе уставился на его пестрый галстук, как будто ответ должен был прозвучать оттуда.

Дарьин долго хмурил лоб, сосредоточенно сдирая с ладони мозоль – следствие многочасовых тренировок с тяжестями, затем, покосившись на зашторенные окна, словно их кто-то мог подслушать, наклонился к шефу:

– Делать вид, что ничего не произошло, значит показать свою слабость.

– Это я знаю, – усмехнулся Тахтамиров. – Оставлять вопрос открытым – равносильно признать поражение. Но как отреагировать? Не «стрелку» же с ними забивать.

– Как? – Федор Павлович удивленно вскинул брови. – От контракта не отказываться, а «Фениксу» устроить неприятности.

– Людей подходящих нет, – Валерий поморщился. – Светить же свою службу безопасности я не хочу. Да и не всякого озадачить можно. Для таких дел призвание нужно.

Он задумался. «Феникс» – одна из крупнейших строительных фирм Москвы и Московской области. Она твердо стоит на ногах. Постоянным камнем преткновения между тахтамировским «Теодолитом» и «Фениксом» были контракты на возведение дачных комплексов и загородных домов. Фениксовский директор, сорокалетний Найдин Михаил Васильевич, известен в своих кругах как жестокий и коварный человек, который ради достижения своих целей не останавливался ни перед чем.

Вспомнив его холеное, с близко посаженными глазами лицо и сухощавую, нескладную фигуру, Тахтамиров скрипнул зубами.

– Ладно, Палыч, – тяжело вздохнув и откинувшись на спинку кресла, заговорил он. – Я это, конечно, так не оставлю, но необходимо все досконально продумать.

Антон затянул последний болт крепления карданного вала, когда в нагрудном кармане комбинезона запиликал сотовый.

Торопливо выбравшись из бетонной ямы, над которой стояла машина, и вытерев о штаны руку, он вынул трубку.

– Как дела, разбойник? – Навродский был полностью уверен, что по этому телефону ему может ответить только один человек – Филиппов, а ныне Долгополов Антон.

– Нормально. Работаю, – Антон покосился на недавно приобретенную «десятку», – вернее, убиваю время. Безделье замучило. У тебя что новенького?

– Новенького ничего, все по-старому, последний выходной месяц назад был. – Навродский говорил не спеша, спокойным, ровным голосом, однако Антон уловил едва заметные изменения в интонации. Геннадий явно был чем-то расстроен, но хотел это скрыть. В основном он информировал, как продвигаются дела у Регины. Несмотря на то, что больше общались намеками, Филиппов знал, что за это время Навродский помог ей с работой, устроив секретарем в хорошую фирму, и решил вопрос с квартирой.

Общаться с ней напрямую Антон не решался, опасаясь, что люди Вахи, трупа которого в машинах не оказалось, могут воспользоваться этим. Вероятность такого развития событий была очень мала, но она была. Кроме этого, он также знал, что уничтожением «чехов» на трассе вплотную занялась ФСБ, а уж эти ребята никогда не отказывали себе в установлении местонахождения разыскиваемого лица путем прослушивания телефонных разговоров родных и близких.

– У меня товарищ в командировку в Москву едет, – продолжал между тем Навродский, – встреть его.

После того как был назван номер поезда и вагон, Геннадий, не прощаясь, отключился.

Антон задумался.

Встретить сослуживца Навродского не было проблемой. Он догадался, что смысл разговора сводится к тому, что тот привезет более подробную информацию о том, что происходит дома, а может быть, и передаст письмо от Регины. Но по голосу товарища Геннадия он также понял, что вести будут не очень приятными.

Антон глянул на часы. До поезда оставалось чуть больше часа…

Человек, представившийся Золотовым Олегом, долго шел молча, испытывая терпение Филиппова.

Сначала Антон считал, что Олегу просто не с руки перекрикивать шум вокзала, но и в городе тот долго не решался начать разговор.

– Что-нибудь с Региной? – не выдержал он, когда Золотов, замедлив шаг возле витрины какого-то турагентства, с деланым интересом стал рассматривать рекламные плакаты.

– С Региной все в порядке. – Золотов протянул ему запечатанный и сложенный вдвое конверт. – Кто она и вообще о том, что с нею связано, знаю лишь я и Геннадий, – он произнес это со своеобразным ударением на «я», давая понять, что ему можно доверять. – Генка устроил все таким образом, как будто это его родственница. Под этим предлогом иногда просит свободных оперов то помочь мебель перевезти, то документы оформить. Сам у нее не появляется.

– Почему? Я же его просил! – опешил Антон, моментально приревновав Регину к неизвестным ему парням.

– Ничего удивительного. – Золотов едва заметно улыбнулся, по-видимому, догадавшись, какие мысли могли возникнуть у Филиппова в голове. – Дело, которое он вел, оказалось компетенцией ФСБ, и, поверь, им занимаются вплотную.

– Генкой? – не понял Антон.

– Нет. Все материалы, а это компьютеры, исчезновение Решетова и части его команды, расстрел чеченцев на трассе и еще куча разных событий, объединили в одно дело.

– Это я знаю, – облегченно вздохнул Филиппов.

– У Навродского все в порядке, – подытожил сказанное Олег, не обратив внимания на реплику Филиппова, и остановился у входа в небольшое кафе: – Давай зайдем.

«Алкаш, наверное», – мелькнула у Антона мысль, когда он увидел, как по заказу Золотова принесли лишь два салата и целый графин водки.

Между тем Золотов, странно посмотрев на Антона, отвел взгляд в сторону и заговорил неожиданно изменившимся, глухим голосом:

– Неделю назад найдены тела Саяпина и Ежова…

Антон непроизвольно подскочил. Графин перевернулся и, описав круг по столу, грохнулся на пол, разлетевшись вдребезги. В нос ударил запах водки. В воцарившейся тишине зала послышались торопливые шаги спешащего к ним охранника.

Антон, взяв себя в руки, медленно опустился на стул.

– У вас все в порядке? – подошедший крепыш в униформе настороженно посмотрел сначала на него, затем перевел взгляд на Олега.

Антон медленно извлек из кармана стодолларовую купюру и положил рядом с собой:

– Это за графин, за то, чтобы ты убрался, и отправь сюда официанта. Мы все-таки желаем выпить.