Том 1. Стихотворения - Константин Бальмонт

(сонет)

Мне все равно: царем ли быть могучим,Иль мудрецом, средь отреченных книг,Иль облаком, бегущим к дальним тучам,Чтоб засветиться молнией на миг.

Всему и всем сочувственный двойник,Я ввысь иду по лабиринтным кручам,Судьба зовет, покой пустынь велик,И стих в душе звучит ключом гремучим.

Туда, туда! За грани вечных гор!Вершины спят. Лазурь, покой, простор.Властительны невидимые чары.

В предсмертной мгле дрожит одна звезда,Над дольней тьмой, где дымные пожары.Вершины спят. Скорей! Туда, туда!

Вершины

(медленные строки)

Вершины белых горПод красным Солнцем светят.Спроси вершины гор,Они тебе ответят.

Расскажут в тихий часБагряного заката,Что нет любви для нас,Что к счастью нет возврата.

Чем дальше ты идешь,Тем глубже тайный холод.Все – истина, все – ложь,Блажен лишь тот, кто молод.

Нам скупо светит день,А ты так жаждешь света.Мечтой свой дух одень,В ином же жди привета.

Чем выше над землей,Тем легче хлопья снега,С прозрачной полумглойСлилась немая нега.

В прозрачной полумглеНи мрака нет, ни света.Ты плакал на земле,Когда-то, с кем-то, где-то.

Пойми, один, теперь: –Нет ярче откровенья,Как в сумраке потерьЗабвение мгновенья.

Мгновенье красотыБездонно по значенью,В нем высшее, чем ты.Служи предназначенью!

Взойди на высоту,Побудь как луч заката,Уйди за ту черту,Откуда нет возврата!

Мост

Между Временем и Вечностью,Как над брызнувшей водой,К нам заброшен бесконечностьюМост воздушно-золотой, –

Разноцветностью играющий,Видный только для того,Кто душою ожидающейЛюбит Бога своего, –

Кто, забыв свое порочное,Победил громаду зол,И, как радуга непрочная,Воссиял – и отошел.

Белая страна

Я – в стране, что вечно в белое одета,Предо мной – прямая долгая дорога.Ни души – в просторах призрачного света,Не с кем говорить здесь, не с кем, кроме Бога.

Все что было в жизни, снова улыбнется,Только для другого, – нет, не для меня.Солнце не вернется, счастье не проснется,В сердце у меня ни ночи нет, ни дня.

Но еще влачу я этой жизни бремя,Но еще куда-то тянется дорога.Я один в просторах, где умолкло время,Не с кем говорить мне, не с кем, кроме Бога.

Смертию – смерть

Procul recedant somnia

Et noctium phantasmata…

Прочь да отступят видения

И привиденья ночей!

«Я видел сон, не все в нем было сном…»

I had а dream…

Я видел сон, не все в нем было сном,Воскликнул Байрон в черное мгновенье.Зажженный тем же сумрачным огнем,Я расскажу, по силе разуменья,Свой сон, – он тоже не был только сном.

И вас прося о милости вниманья,Незримые союзники мои,Лишь вам я отдаю завоеванье,Исполненное мудростью Змеи.Но слушайте мое повествованье.

Мне грезилась безмерная страна,Которая была когда-то Раем;Она судьбой нам всем была дана,Мы все ее, хотя отчасти, знаем,Но та страна проклятью предана.

Ее концы, незримые вначале,Как стены обозначилися мне,И видел я, как, полные печали,Дрожанья звезд в небесной вышине,Свой смысл поняв, навеки отзвучали.

И новое предстало предо мной.Небесный свод, как потолок, стал низким;Украшенной игрушечной ЛунойОн сделался до отвращенья близким,И точно очертился круг земной.

Над этой ямой, вогнутой и грязной,Те сонмы звезд, что я всегда любил,Дымилися, в игре однообразной,Как огоньки, что бродят меж могил,Как хлопья пакли, массой безобразной.

На самой отдаленной полосе,Что не была достаточно далекой,Толпились дети, юноши – и всеТолклись на месте в горести глубокой,Томилися, как белка в колесе.

Но мир Земли и сочетаний звездных,С роскошеством дымящихся огней,Достойным балаганов затрапезных,Все делался угрюмей и тесней,Бросая тень от стен до стен железных

Стеснилося дыхание у всех,Но мноше еще просвета ждалиИ, стоя в склепе дедовских утех,Друг друга в чадном дыме не видали,И с уст иных срывался дикий смех,

Но, наконец, всем в Мире стало ясно,Что замкнут Мир, что он известен весь,Что как желать не быть собой напрасно,Так наше Там всегда и всюду Здесь,И Небо над самим собой не властно.

Я слышал вопли. «Кто поможет? Кто?»Но кто же мог быть сильным между нами!Повторный крик звучал «Не то! Не то!»Ничто смеялось, сжавшись, за стенами, –Все сморщенное страшное Ничто!

И вот уж стены сдвинулись так тесно,Что груда этих стиснутых рабов,В чудовище одно слилась чудесно,С безумным сонмом ликов и голов,Одно в своем различьи повсеместно.

Измучен в подневольной тесноте,С чудовищной Змеею липко скован,Дрожа от омерзенья к духоте,Я чувствовал, что ум мой, заколдован,Что нет конца уродливой мечте.

Вдруг, в ужасе, незнаемом дотоле,Я превратился в главный лик Змеи,И Мир – был мой, я у себя в неволе.О, слушайте, союзники мои,Что сделал я в невыразимой боли!

Все было серно-иссиня-желто.Я развернул мерцающие звенья,И, Мир порвав, сам вспыхнул, – но за то,Горя и задыхаясь от мученья,Я умертвил ужасное Ничто.

Как сонный мрак пред властию рассвета,Как облако пред чарою ветров,Вселенная, бессмертием одета,Раздвинулась до самых берегов,И смыла их – и дальше – в море Света.

Вновь манит Мир безвестной глубиной,Нет больше стен, нет сказки жалко-скудной,И я не Змей, уродливо-больной,Я – Люцифер небесно-изумрудный,В Безбрежности, освобожденной мной.

Книга III

Будем как Солнце

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

Четверогласие стихий

«Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…»

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,  И синий кругозор.Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,  И выси гор.

Я в этот мир пришел чтоб видеть Море,  И пышный цвет долин.Я заключил миры в едином взоре,  Я властелин.

Я победил холодное забвенье,  Создав мечту мою.Я каждый миг исполнен откровенья,  Всегда пою.

Кто равен мне в моей певучей силе?  Никто, никто.Мою мечту страданья пробудили,  Но я любим за то.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,  А если день погас,Я буду петь… Я буду петь о Солнце  В предсмертный час!

«Будем как Солнце! Забудем о том…»