Цепея неморалис - Александр Лонс

Как Стелла добралась до Кафедры геммологии Горного института — а ныне, университета, история не такая уж и простая, об этом нужно рассказывать отдельно. Стоит лишь упомянуть, что тут-то и пригодилось то самое удостоверение, временно выданное ей Конторой. Пластиковая карточка с плохой фотографией Стеллы, штрихкодом и номером произвела магическое действие. Сыщицу встретила доцент кафедры — Алевтина Петровна Горохова, — корпулентная дама бальзаковского возраста.

— Так чем мы вам можем служить? — пафосно спросила дама низким грудным контральто. Стелла почему-то подумала, что Алевтина Петровна в свободное от работы время поет на сцене самодеятельной оперы. — Давайте пройдем в кабинет Андрея Михайловича, там все равно свободно.

Сыщица не стала уточнять, кто такой этот Андрей Михайлович, а молча проследовала за дамой. Кабинет оказался тесноватой комнатушкой заставленной разноплановыми шкафами с какими-то громоздящимися сверху пыльными коробками. Окно скрывала старая пожелтевшая французская штора. Еще тут имелся обычный канцелярский стол, пара стульев и потертое кожаное кресло за столом. Сам стол был чист и пустынен, словно космодром из фантастического мультика.

Первым делом Алевтина Петровна поместила себя в кресло, что предательски заскрипело, после чего сказала:

— Вот здесь нам никто не должен помешать. Так что вас интересует?

— Я слышала, что работал у вас такой профессор Марк Иванович Анвальт, — сразу же приступила к делу сыщица. — Не знаю, жив ли он еще.

— Марк Иванович? Жив, конечно, только он давно уже на пенсии. Ему знаете сколько? Восемьдесят пять! А зачем он вам вдруг понадобился?

— Нужна его консультация по поводу похищенного за границей бриллианта, — пояснила Стелла, украдкой разглядывая окружающий интерьер. — Когда-то он принадлежал нашему государству, и сейчас появилась возможность вернуть. Как эксперта рекомендовали именно Марка Ивановича. Дело очень важное, и я, к величайшему моему сожалению, не вправе всего рассказать. Ну, вы меня конечно понимаете?

— Как же, как же, понимаю, — закивала Алевтина Петровна. — А Марку Ивановичу позвоню. Обычно он дома у себя сидит, лишь пару часов утром и два часа вечером прогуливается по набережной. Но старик молодец, без работы не может, и всегда, как только возникает необходимость, мы привлекаем его в качестве консультанта или эксперта. Да, совсем забыла, он же у нас числится на какой-то должности на четверть ставки что ли… Это формально необходимо, чтобы имел право подписывать разные документы и экспертные заключения. Но сам Марк Иванович точно не пострадает?

— Да нет, что вы! Наоборот, специально приехала за помощью. Если нужно, то пришлют официальный запрос, но это долго, не люблю лишнюю бюрократию.

— Попробуем без бюрократии. Я ее тоже не люблю, писанины и так хватает. А Марк Иванович, он человек удивительной судьбы и потрясающей памяти. Ходячая энциклопедия. Знает о драгоценных камнях все, что с ними связано и все то, что когда-то вообще было известно в этой области. Подозреваю, что он знает даже то, что никому пока неизвестно! На самом деле он никогда не был профессором, которым его часто ошибочно считали, он доктор геолого-минералогических наук, доцент. Проблема в том, что Марк Иванович терпеть не может никого учить. Даже лекции читать не любит, хоть и приходилось ему это делать. Поговорить за чаем, с глазу на глаз, это да, это пожалуйста. А вот семинары, лекции… увольте.

— Так взял бы аспирантов. Научному руководителю лекции читать необязательно. Или что-то путаю и не так понимаю?

— Да были у него аспиранты… но недостаточное количество, чтобы стать профессором. Впрочем, от этих аспирантов Марк Иванович такого натерпелся, что кроме вреда ничего не получил и до защиты так никого и не довел.

— Почему?

— Ну, как почему… как всегда. Из-за чужой глупости, трусости, жадности и человеческой подлости.

— Не расскажете?

— Отчего нет? История стала хорошо известна в узких кругах, и тайной никогда не являлась. Первого аспиранта навязали, как только Марк Иванович защитил докторскую. Он отказывался, но недостаточно активно, и аспиранта все-таки взял. Это оказался пронырливый молодой человек, который первым делом на Анвальта донос настрочил. Обвинение было немудрящее: мол, ворует неучтенные бриллианты и продает за границу. Интересно, где бы он взял эти неучтенные бриллианты? В ту пору он работал в Институте кристаллофизики академии наук. Когда Марка Ивановича арестовали, его ученик украл рукописи своего учителя, чтобы переписать и выдать за свои. Что и сделал. Такое, к сожалению, случалось время от времени. Этот тип сразу же отказался от прежнего руководителя, нашел себе формального, которому все было до лампочки, и начал готовить диссертацию. Марку Ивановичу, если бы его осудили, по тогдашним законам грозил расстрел, поэтому его аспирант ничего не боялся, чего-нибудь похожего на совесть, как мы понимаем, у него отродясь не было. Сначала на материалах Марка Ивановича этот аспирант сварганил несколько неплохих статей, ведь материал-то был действительно качественный, Марк Иванович работать умеет. А потом из этих и других статей слепил диссертацию, накропал автореферат и представил ученому совету института. И все бы прошло успешно, если б не стечение обстоятельств. Во-первых, оказалось, что тот аспирант плохо знал тему «своей» работы. Намного хуже, чем должен, если судить по «его» статьям. Во-вторых, кто-то из коллег Марка Ивановича кое-что вспомнил, а в-третьих, самого Марка Ивановича внезапно выпустили на свободу. В ту пору как раз раскручивали очередное бриллиантовое дело, и в процессе следствия стало известно, что Марк Иванович никак не вписывается в схему преступления. Более того, сам Марк Иванович сильно помог следствию как эксперт, поэтому следственные органы поняли, что к чему. Там тоже не всегда дураки сидят. Настоящих обвиняемых вполне хватало, те уже пели соловьями, сваливая друг на друга, только вот имени Марка Ивановича в этом пении слышно не было.

— А что потом было с тем аспирантом?

— С аспирантом? Ничего не было, до сих пор работает. Государственным человеком стал.

— А дальше?

— А дальше Марка Ивановича хоть и отпустили, но на работе так и не восстановили. Начальству отчего-то не захотелось держать доктора наук, которого в чем-то пытались обвинить. Пусть и ложно обвинить, но все равно. В ту пору у них в институте был глупый и очень трусливый директор, который решил подстраховаться. Как бы чего не вышло. Вот Марк Иванович и был вынужден из Академии уйти и устроиться на работу в геммологический кабинет Горного института. Но в учебном институте доктора наук должны участвовать в учебном процессе, и Марка Ивановича обязали читать лекции и навязали сразу двух новых аспирантов.