Идущие на смерть - Лев Георгий

— Тогда в чем дело?

— Дело в том что она скорее всего сгорит на полпути к границе космоса из-за трения о воздух.

— Ах вот оно что! Об этом я как-то не подумал…

Окраина Серова заполыхала в огне.

— Вперед! — тут же раздалась команда капитана.

Поспешать действительно следовало. Китайцы, наученные опытом прошлых штурмов, значительно сократили время между обстрелом окраины и переносом огня далее вглубь границ города. Но и обороняющиеся не лыком шиты.

Впрочем, на этот раз китайцы снова учли прошлый опыт и второй залп пришелся не в глубину, а по уже обстрелянным кварталам.

— От суки! — крикнул кто-то, когда взрывы начали полыхать вокруг. — Подловили все-таки…

Батальон тяжелых пехотинцев понес достаточно ощутимые потери. "Витязя" убить довольно сложно, но не в том случае, когда происходит почти прямое попадание. Метр или десять метров не играет роли, их просто сдувает точно пушинку ветром и разбивает о руины, плющит о стены… Почти всех повалило с ног, кого-то засыпало битым кирпичом или придавило бетонными и кирпичными стенами, перекрытиями…

Хорошо, что пехота поддержки из штрафников отстала, иначе от нее бы вообще ничего не осталось в таком огненном шквале.

— Эй, камрад, ты как, живой?! — крикнул кто-то и с силой постучал костяшками пальцев по бронестеклу шлема.

Вадим очнулся от глухого стука по стеклу и открыл глаза. Вот только сфокусировать их оказалось делом непростым. В голове шумело. Подташнивало. На губах чувствовался привкус крови.

"Еще одна контузия, — отстраненно подумал он. — Плевать… Одной больше, одной меньше…"

Близкий взрыв свалил его с ног, еще один взрыв раздавшийся еще ближе разрушил стену порушенного после первого залпа китайских РСЗО дома, и завалил его битым кирпичом.

Посветлело. Это штрафник что пытался определить, жив ли Вадим, протер забрало шлема рукой, очищая его от пыли.

— Живой, я спрашиваю?!

— Да… живой…

Куликов попытался пошевелиться, но его почти похоронило под обломками. Тем не менее, чуть растолкав груду кирпича, Вадим наконец смог выбраться и после нескольких неудачных попыток, встал на ноги.

Сразу стало видно, что видеоприцел "печенега" неисправен, его скосило на бок, но это полбеды, отсутствие сигнала показало, что его еще и разбило. Ну да ничего, как раз на такой случай, в магазинах каждый десятый патрон являлся трассером. В темноте это особенно хорошо.

— Ну вот, другое дело, — облегченно сказал штрафник. — А то мы думали, что одни уже от китайцев отбиваться будем.

Куликов оглянулся. В пределах видимости действительно не было видно ни одного тяжелого пехотинца.

— Буй, Валет, Оптимус-Прайм! Здесь Демон, как слышите меня? Прием!

— Слышу тебя Демон… Это Оптимус-Прайм… Помоги мне…

Вадим оглянулся и увидел руку "витязя" махающего из стороны в сторону, точно утопающий из воды.

— Вижу тебя! Сейчас приду!

К счастью сочленения ног не пострадали, хотя несколько дополнительных защитных элементов сорвало, и Вадим смог прийти на помощь напарнику. Схватив его за руку, он буквально вырвал Коростина из-под обломков.

— Спасибо…

— Цел?

— Как будто да…

— Где остальные? Буй! Валет!

— Здесь Буй… Со мной все в порядке… Только чуток оглушило…

— Видишь Валета?

— Валета прямо на моих глазах разорвало прямым попаданием…

— Ч-черт… Ладно… пусть земля ему будет пухом… точнее… — замялся Вадим, понимая, что от Валета ничего не осталось, что можно было бы похоронить в землю. — Занимаем боевые позиции. Китайцы уже в городе…

И снова бой. Дым, взрывы, стрельба, крики…

Китайцы быстро определили, что русские тяжелые пехотинцы понесли ощутимые потери и потому атаковали с утроенной энергией. Но надолго их все же не хватило и после взятия городских окраин, бой перешел в позиционную перестрелку.

— Что-то эти сволочи задумали… — шептал Оптимус-Прайм. — Как пить дай, задумали…

Но выяснить что задумали китайцы не удалось. Последовал приказ на очередную контратаку китайских позиций и "витязи" под прикрытием чужой и своей дымовой завесы, при поддержке легкой пехоты штрафников, ринулись вперед.

Демон, Буй и Оптимус-Прайм сбились в одну группу и работали тройкой, а не подвое как предписывала тактика взаимодействия "витязей". Это их и спасло. Тяжелых пехотинцев явно ждали и обрушили на них шквал огня из всего что было в наличии у китайских солдат: автоматов, пулеметов, гранат подствольных и ручных, а также ручных гранатометов. Спасала только дымовая завеса и ответный огонь троицы при хорошей подвижности и усиленной защиты, в частности щита Куликова.

Пули летели со всех сторон, впивались в навесную броню, рикошетили от шлема, осколки гранат летали плотными облаками. Но казалось ничто, не могло поразить и убить закаленных в боях тяжелых пехотинцев. Они чувствовали себя словно рыбы в воде в этом море огня.

Буй и Оптимус-Прайм работали из гранатометов, поражая аналогичных стрелков из "карманной артиллерии", а Вадим работал из пулемета, а отсутствие прицела его нисколько не смущало и не сказывалось на точности, он прекрасно обходился без него.

Втроем они организовали своеобразную подвижную круговую оборону – танец смерти, многие из китайцев кто его увидел, погибли. Опыт прошлых боев, позволял им действовать слаженно, даже в таком кошмаре, не терять друг друга из вида и вовремя приходить на помощь товарищу, если тот оказывался в сложном положении.

Когда штрафники смогли отбросить китайцев с передовых укреплений стало чуть полегче. Штрафники поддержали "витязей" огнем и они наконец получили возможность отойти.

— Буй, Оптимус-Прайм, отходим, на перезарядку… У меня последний магазин к концу подходит…

— У меня тоже, — отозвался Оптимус-Прайм.

— Хорошо, отхо…

— Буй! — мгновенно отреагировал на незаконченную фразу Вадим, тем более что ее поглотил звук разрыва, а это значит только одно…

Краем глаза Куликов уловил, как падает Буй от прямого попадания подствольной гранаты в грудь.

Вадим бросился к Бую, хотя уже понимал, что товарищу уже ничем не помочь, тем более что граната кумулятивная. От такой спасения точно нет.

— Отходим Демон! — не своим голосом закричал Коростин. — Отступаем!!!

Только оказавшись возле Буя Вадим осознал истинную причину надрыва в голосе Анатолия Коростина. Из-за угла порушенного здания выходил… тяжелый пехотинец. Китайский.

"Вот кого китайцы ждали, чтобы разделаться с нами не теряя понапрасну людей", — подумал Вадим в это мгновение.

А в следующий миг ему стало страшно. Даже не от того, что китайский тяжелый пехотинец уже целился в него из гранатомета и вот-вот выстрелит. Куликов вдруг осознал, что перед ним не симметричный ответ противника на появление на поле боя "витязей", слишком уж они были… совершенны. В них чувствовалась та завершенность конструкции, полная функциональность, что так порой недоставало "витязям". А это значит…

Куликов чисто инстинктивно подставил свой изрешеченный пулями и порезанный осколками щит под выстрел гранатомета своего визави. Кумулятивная грана при соударении в одно мгновение прожгла дыру в щите Вадима и плазменная струя, пройдя тощее препятствие, распылилась, превратившись в высокотемпературное огненное облако, опалившее, буквально полностью поглотившее тело "витязя".

Вадим устоял, поскольку изначально стоял на коленях перед погибшим Буем, и стоило только огненному облаку схлопнуться, тут же открыл ответный огонь из пулемета. Но "печенег" выдал только короткую очередь на двадцать выстрелов и пластиковый одноразовый магазин автоматически выпал. Все он пустой. Гранатомет Буя отлетел слишком далеко, до него не дотянуться, не успеет, только зря подставится под очередной выстрел, который станет смертельным.

Вадим прекрасно понял что ему не уйти, не отступить к своим, несмотря на то что его безусловно прикроют и уже прикрывают уцелевшие в бою солдаты. Но врагов вокруг слишком много и этот китайский тяжелый пехотинец не применит воспользоваться представившейся возможностью подстрелить русского в спину.

В этот отчаянный миг, Вадим больше не думал, позволив инстинктам и подсознанию взять над собой верх. Он уже столько раз умирал, что все потеряло всякое значение.

Исходя дымом, словно он только что выбрался из преисподней, (броня, что была вся изорвана пулями и осколками, опаленная плазмой кумулятивной гранаты исходила вонючим черный дымом), Куликов выхватил меч Буя, которым он так ни разу и не воспользовался по назначению, бросился вперед, на своего персонального врага.

Китайский тяжелый пехотинец выстрелил еще раз, но под воздействием инстинктов, вошел в боевой режим и уклонился от гранаты, как от первой, так и последующей.