Age of Danger - Andrew Hoehn
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подготовка к пандемическому заболеванию - это одно, и пройдут годы, прежде чем уроки опыта COVID-19 будут осмыслены и поняты. Подготовка к биологическому нападению - совсем другое дело, и на протяжении многих лет внимание к ней было то повышенным, то пониженным.
Первая война в Персидском заливе в 1990 и 1991 годах вновь привлекла внимание к угрозе биологической войны и биологического терроризма. По мере того, как американские войска накапливались вдоль иракской границы, внимание быстро сосредоточилось на иракских программах биологического оружия, особенно на способности Ирака заразить американские войска сибирской язвой с помощью аэрозольных распылителей. Генерал Норман Шварцкопф отвечал за общую операцию, но небольшой отдел политической организации министра обороны Дика Чейни сосредоточился на подготовке к возможной биологической атаке. Этим руководил Скутер Либби, который позже стал начальником штаба Чейни, когда Чейни стал вице-президентом.
Указание Либби своим сотрудникам было простым и прямолинейным: "Если мы вступим в войну и Саддам применит биологическое оружие, я хочу иметь возможность посмотреть в глаза солдатам и их семьям и сказать: "Мы сделали все, что могли"". Это в конечном итоге привело к спешным усилиям по вакцинации американских войск, дислоцированных в регионе Персидского залива, особенно тех, кто находился в тыловых районах - стационарных критических центрах логистики, столь необходимых для поддержки военных действий, - которые, как считалось, были наиболее уязвимы для биологической атаки.
В итоге Ирак не использовал свои запасы биологического оружия для нападения на войска США и коалиции. Объяснений этому множество. Тот факт, что режим Саддама Хусейна никогда не подвергался прямой угрозе, является хорошим объяснением, хотя некоторые считают, что завуалированная угроза возможного ядерного ответа, озвученная тогдашним госсекретарем Джеймсом Бейкером, способствовала сдержанности Саддама.
Именно эта конкретная угроза, а также осознание того, что недавний распад Советского Союза оставил незащищенными и безработными части обширной советской программы биологического оружия, вызвали десятилетние усилия по укреплению готовности Америки к биологической войне. В январе 1993 года администрацию Буша сменила администрация Клинтона. Они приняли мантию.
В 1995 году японская секта Судного дня под названием "Аум Синрикё" провела смертоносные зариновые атаки в токийском метро. Это стало сигналом тревоги в сообществе национальной безопасности по поводу опасности биологических атак на гражданское население. Тогдашний министр ВМС Ричард Данциг был одним из тех, кто слушал. Его беспокоила общая готовность. Он знал, что не сможет решить проблему самостоятельно, но пришел к выводу, что делать что-то лучше, чем не делать ничего.
Стиль Данцига, как мы уже видели, заключается в привлечении внимания широкой аудитории, вовлечении других людей в решение его проблемы, в воплощение его идей в жизнь. В данном случае он использовал очень неортодоксальный подход.
"Я пытался убедить Объединенный комитет начальников штабов [что необходимо уделять больше внимания]". рассказал нам Данциг. "В отчаянии у меня возникла идея обратиться к Ричарду Престону, который был очень хорошим журналистом и написал потрясающую книгу о лихорадке Эбола. Поэтому я сказал Ричарду: "Почему бы тебе не написать роман о биотерроризме, который мог бы увлечь людей". И он написал роман под названием "Событие "Кобра"".
Данциг искал что-то вроде визитной карточки. Если он не мог убедить Объединенный комитет начальников штабов своими собственными отчетами разведки и брифингами Пентагона, возможно, он мог мотивировать их, пригласив рассказчика, человека, чей вымышленный рассказ оживит угрозу так, как это не могли сделать секретные отчеты разведки.
"Я дал роман не только некоторым членам Объединенного штаба, которых мне нужно было попытаться убедить, но и жене одного из них", - добавил Данциг. "Суть в том, что эта образная схема не дала никаких результатов в моих попытках убедить Объединенный штаб".
Данциг был готов принять удачу за коварство. "Совершенно неожиданно с моей стороны эту книгу прочитал Билл Клинтон. И Клинтон оживился на этом.... Из Белого дома пришла просьба сделать видео о биотерроризме. И они сделали этот небольшой ролик, потому что Клинтон хотел увидеть это в видеоформате.....
"Я считаю, что там, снаружи, ты как Джонни Эпплсид. Ты бросаешь туда свои семена, и где они вырастут, ты не знаешь. И нет такого мира, в котором я подумал: "Я попытаюсь стимулировать Престон. И это приведет к тому, что президент что-то сделает. Итак, мир просто слишком сложен, слишком сложен для уверенного предсказания, слишком сложен для способности производить эти результаты каким-то прямым путем.... Вы должны придумать какой-то способ двигать систему".
В результате усилий Данцига и многих других, все американские войска будут привиты от сибирской язвы. В то время это было спорное решение. Некоторые военнослужащие отказались от вакцины, в результате чего дело дошло до суда, но в целом эта мера была признана важной для устранения особого недостатка в военной готовности США.
Данциг, конечно же, не был одинок, возглавляя ответные действия. Уильям Коэн был министром обороны во время второго президентского срока Клинтона. Именно Коэн стал знаменитым участником утренней воскресной программы новостей с пятифунтовым мешком сахара, чтобы проиллюстрировать тот факт, что небольшое количество высокоинфекционного материала может оказать разрушительное воздействие на концентрированное городское население. "Сибирская язва", - сказал он, ошеломив обычно словоохотливых Сэма Дональдсона и Коки Робертс мгновенным молчанием. "Если Саддам Хусейн распространит такое количество сибирской язвы в городе размером, скажем, с Вашингтон, это уничтожит по крайней мере половину населения этого города.... Один вдох, и вы, скорее всего, столкнетесь со смертью в течение пяти дней". Некоторые эксперты оспаривали данные Коэна, утверждая, что потребуется в десять раз большее количество сибирской язвы, что является небольшим утешением, но они согласились с тем, что Коэн придает проблеме срочный характер.
К концу 1990-х годов сотрудники Белого дома моделировали учения
