Катрин - Александр Райн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тебе нужно найти убежище, ты должна спрятаться и ждать Веру, только она сможет помочь тебе, только с ней ты сможешь покинуть рынок», – нашёптывал вернувшийся голос в голове.
Услышав его, Катрин облегченно выдохнула, и ком в груди начал рассасываться, словно она приняла таблетку успокоительного.
«Но как это сделать? Где я должна укрыться?»
«Вспомни, куда привела тебя Вера. Она всегда заботилась о том, чтобы ты была в целости и сохранности. Вернись в гостиницу. Там можно укрыться. Бурдюк поможет тебе, но ему нужно заплатить».
«У меня ничего нет».
«У тебя есть… исполь…», – голос начал исчезать, словно Катрин теряла мысль.
Она вообще не была уверена, что этот голос не её собственный и что она не спятила. Бабушка Катрин, умершая несколько лет назад, постоянно вела беседы сама с собой, спорила и даже переругивалась. Врачи тогда сказали, что у бабки шизофрения, и мать без конца ездила к ней, чтобы напичкать таблетками. В итоге бедная женщина скончалась от цирроза печени. Катрин вспомнила похороны, худое жёлтое тело – и её передернуло.
Девочка подошла к входной двери, из которой недавно явилась через временный портал, и потянула за ручку. Как и ожидалось, дверь была заперта наглухо. Катрин попыталась снова нарисовать портал на полу, но все попытки оказались тщетными. От книги толку было немного. Несмотря на свою невероятную важность, этот манускрипт был слабым аккумулятором. Его заряда хватило лишь на портал, и теперь требовалось немало времени, чтобы энергия снова наполнила этот сосуд.
Воспитанная улицей маленькая ведьма не стала долго думать и принялась обшаривать магазин на наличие аккумуляторов. Пусто. Сквозь небольшие окна в магазин просачивался бледнеющий лунный свет. Кажется, до рассвета оставалось не так уж много времени.
Дверь не выглядела прочной: обычный кусок дерева и мутное стекло. Катрин с лёгкостью могла бы разбить дверное стекло или одно из окон и выйти наружу. В подсобке магазина она увидела небольшой камин. Рядом с ним лежали дрова и кочерга. Девочка схватила черный от копоти инструмент и бросилась к ближайшему окну. Размахнувшись, она нанесла удар по стеклу и приготовилась увернуться от осколков, но кочерга лишь громко лязгнула и отскочила от тонкого на вид стекла, словно от бетонного пола, отозвавшись болью в руках.
Выругавшись, Катрин попробовала снова, потом ударила в стекло третий раз. Руки дрожали от боли и усталости. Оставив в покое окно, девочка подбежала к двери и несколько раз стукнула железным прутом по мутной поверхности стекла. Ничего. Взбешённая чередой неудач, она принялась лупить изо всех сил, не обращая внимания на шум, который мог в любую секунду выдать её. В конце концов она бросила кочергу куда-то в сторону полок, и впервые за всё это время раздался звон стекла. На пол посыпался какой-то бурый порошок. Обессиленная Катрин упала на пол и уже приготовилась в очередной раз разрыдаться, но слёз больше не осталось.
«Когда я успела стать такой плаксой?» – подумала она про себя.
Но на этот раз никто ей не ответил. Взгляд девочки упал на расстёгнутый рюкзак и лежавший рядом манускрипт:
– Чёртово дерьмо, это всё из-за тебя! – прорычала она, глядя на кожаный переплёт.
Пододвинув книгу к себе, Катрин нервно откинула обложку в сторону и с видом полного безразличия принялась листать страницы. Большинство картинок сопровождалось огромными колонками плотного текста. Маленькие противные буковки жались друг к другу и наводили тоску. Несмотря на это, многие заклинания состояли всего из пары фраз, а иногда попадались и просто рисунки без подписей. Страница за страницей Катрин разглядывала возможности манускрипта, принадлежавшего древнему ордену, о котором девочка ничего не хотела знать. Попадались ей и уже знакомые заклинания. Например, она наткнулась на картинку куклы, которая похищает волю человека. Недавно ведьмочка сшила подобную вещицу, чтобы управлять с её помощью одним уродом. Жаль, но она не помнила деталей произошедшего.
Примерно на середине книги Катрин наткнулась на весьма любопытный рисунок, который, кажется, подходил к её ситуации. Почти на всю страницу был изображён открытый амбарный замок, поверх него был нарисован какой-то знак или символ. Остроугольный орнамент, очерченный неровными расплывшимися линиями, был нанесён тёмно-бурой краской. Текст под рисунком отсутствовал.
«Значит орнамент и есть ключ!» – догадалась Катрин.
Вскочив с пола, она бросилась к полкам в поисках чего-нибудь подходящего для нанесения рисунка на поверхность. Катрин металась по комнате, но под руки, как назло, не ничего попадалось.
«Что это за магазин такой, в котором нет элементарного карандаша?»
Тут она вспомнила про камин и, схватив кочергу, не раздумывая, поспешила в подсобку. Разворошив золу, Катрин наткнулась на несколько обугленных головёшек. Обрадовавшись собственной смекалке, девочка метнулась к входной двери и, держа в одной руке книгу, а в другой уголёк, принялась чертить символ. Ничего сложного этот рисунок собой не представлял, и маленькая ведьма управилась меньше чем за минуту. Когда последняя линия коснулась самой первой и рисунок замкнулся, Катрин дрожащей рукой схватилась за ручку в надежде на успех. Но чуда не произошло. Книга тут же была брошена на пол, а кулаки девочки начали колотить по двери. Разбивая костяшки пальцев, девочка била по дереву и стеклу. На разодранной коже начала проступать кровь. Обозлённая неудачей, она не чувствовала боли. Очередной удар пришёлся в область замка́, и на угольно-чёрном рисунке отпечатался кровавый след.
В эту же секунду линия орнамента загорелась, точно новогодняя гирлянда. Катрин остановилась и опустила руки. Те места на двери, куда попала кровь, стали ярче. Они буквально сияли. Ведьмочка снова открыла книжку на нужной странице.
«Багровая краска – это не краска, а кровь! И почему я не удивлена? Глупо было ожидать чего-то другого от подобной книги».
Катрин сделала несколько мазков кровью, но того, что вытекло из ссадин, было недостаточно, а вот пальцы уже начало ломить и щипать от недавнего «бокса». Рука сама потянулась к поясу, где висел серп. Девочка мысленно представила, как рассекает кожу на пальце, и тот адреналин, что захлестывал её, тут же испарился вместе со всей смелостью.
«Я не смогу», – подумала она и, резко потянув за чехол, не заметила, как порезалась.
Серп был очень острым, как и говорила Вера. Катрин не почувствовала боли, но увидела, как из рассечённого пальца хлынула
