Час героев - Александр Афанасьев

Чертовы кузены...

Группа отсечения

Примерно в то же самое время, когда чеченцы позвонили в квартиру Щечко – звонок раздался и в угловой квартире Матрены Петровны Сидоркиной, восьмидесяти одного года от роду. Матрена Петровна внимательно изучила полицейского в глазок и только потом открыла дверь. На ее счастье, это и в самом деле был полицейский.

– Старший лейтенант Цеповяз! – козырнул он. – Разрешите пройти.

– Документики покажите, молодой человек, – проскрипела Матрена Петровна, держа в заведенной за спину руке небольшой, оставшийся от супруга, бывшего офицера СМЕРШ, пистолетик. «ТК», Тульский-Коровина, почти никто и не помнит, что это такое – а ведь на таком расстоянии насмерть положит. И весит всего ничего, и спрятать – запросто.

– Пожалуйста.

Матрена Петровна ухитрилась одной рукой нацепить на нос очки, стала тщательно вчитываться в раскрытое удостоверение, не беря его в руки. Благо Павел Евграфович покойный показывал – что может статься, если руку вперед протянуть.

– Матрена Петровна, документ как документ. Вы что, не доверяете полиции?

– Не учите меня жить, молодой человек! Вот когда НКВД было – тогда доверяла! И порядка тогда было больше! А удостоверение – фальшивое, спрятать можете!

Старлей опешил.

– Почему вы так решили...

– Эту серию удостоверений я сама выписывала, молодой человек, – отрезала Матрена Петровна, – как документы прикрытия сотрудникам ФСБ! Как нехорошо, такой молодой, и нагло врете! И отработку адреса не проводите, если бы так боролись в свое время с бандеровцами, так бы их и не вывели! Что вам нужно?

Старлей глубоко вдохнул – и выдохнул. Вот ведь старая...

– Матрена Петровна, – проникновенно начал он, – соответствующим органам необходима ваша помощь.

– Органам... Так бы сразу и сказали. Проходите... Я чай заварила.

Через несколько минут в квартиру Матрены Петровны подняли из подвала крупнокалиберный пулемет «КОРД» с оптическим прицелом, еще один пулемет – «Печенег» с американским коллиматором вместо штатного прицела и снайперскую винтовку «ОЦ-44»[53]. Ворчащую Матрену Петровну вежливо препроводили в ванную, объяснив, что пуля – она все-таки дура. По просьбе Матрены Петровны ей включили свет и передали туда вязание – свитер бабушка внуку вязала. Не зная, что внук – в пятистах метрах оттуда, – матерясь, помогает устанавливать в подвале пулемет.

Одной из самых больших проблем было создание скрытных огневых позиций для тех, кто должен был отсечь банду Басаева от трассы и уничтожить ее. Проблема была в том, что за городом велось постоянное наблюдение, наблюдение со спутника, и если, к примеру, просто начать копать окоп или устанавливать пулемет на крыше – можно сказать, что операция сорвалась. Проблема была и с автомобилями – все прекрасно понимали, что как только американцы начнут игру – автомобили, бронетранспортеры, прорывающиеся к объекту, будут уничтожены с воздуха. Вот такая вот головоломка.

Посовещавшись, офицеры штаба решили не изобретать велосипед, а использовать опыт Чечни. В этом было преимущество обороняющихся – никто на стороне нападающих, ни Бьюсак, ни кто бы то ни было еще – не имел опыта долгих и жестоких боев в крупном, подготовленном к обороне городе, какой имели русские офицеры. Город Грозный – огонь тогда велся из подвалов, с балконов, с частного сектора – отовсюду. Проще всего – установить часть огневых точек в подходящих подвалах домов, их даже с беспилотника ракетой не достать в таком случае. Потом, когда карты вскроются и беспилотники будут сбиты... – будет потом. А пока подвал – самое удобное.

Но две точки – пришлось разместить в домах, на верхних этажах. По-другому – сектора было просто не перекрыть.

По-хитрому решили и проблему ПВО. В нужный момент несколько опытных зенитчиков откроют огонь из ПЗРК – а откроют они его не с крыш. В каждом доме есть два люка, ведущих на крышу, иногда и технический верхний этаж. Все просто – высунулся в люк, выскочил на крышу, захват, пуск – и сматываться. Если все сделал быстро и правильно – останешься жив. Если нет – ракета с беспилотника, и хоронить будет нечего.

Оружие и боеприпасы на позиции доставили просто. Гражданские и ремонтные машины. Люди в спецовках. Кто мебель привез... холодильник там новый купил, шкаф. Где в подвале трубу прорвало, починить надо.

A la guerre com a la guerre...

Квартира Щечко

– Свинья! – припечатал Анзор, как только ступил в квартиру. Труп Юрия Петровича лежал прямо в прихожей, от него растеклась по полу большая лужа крови.

– Вах, зачем так говоришь, амир! – вскинулся Ваха, который и зарезал русиста.

– Убрать не мог! Теперь эта свинья тут лежит, грязь на полу! Убери!

Амир повернул голову – из комнаты, у которой на полузакрытой двери был наклеен какой-то рождественский герой... а может, и еще кто – раздавался детский придушенный писк и довольное сопение...

Урод...

Дукваху в отряде не уважали, он был патологически жесток и всегда выполнял самую грязную и кровавую работу. Когда Ичкерия была независимой – он любил насиловать детей, когда не было детей – трахал овец. Он не трогал только детей чеченцев, за это его тут же бы зарезали, а потом пошли бы резать родственников, несмотря на то что родственники от него уже отказались. Дукваха ходил на Ставрополье с отрядами, там никогда не упускал возможности кого-нибудь изнасиловать. Женщину, девочку, мальчика – ему было все равно. Как-то раз его даже наказали. Ага, по шариату – тридцать палок по заднице. Амиры отрядов старались не связываться с Дуквахой – потому что он был недисциплинированным и мог послать амира на три известные буквы, и тогда амир должен был либо убить его за это – либо он потерял бы намус. А в отряде он был нужен – никто не решался сделать такое, что делал Дукваха, это было настолько омерзительно, противно шариату, закону, общественным нормам, что даже у опытных террористов пробегал мороз по коже. А этому – было все равно, в отряде он исполнял обязанности палача для своих и исполнителя самой грязной работы для чужих.

И поэтому Анзор ничего не сказал про Дукваху, не дал ему никаких указаний. Вместо этого он осмотрелся и сказал:

– Ваха – выйдешь на лестничную клетку и карауль там. Дверь закрыть. Остальным – готовить позиции.

– Э, Анзор-эфенди, тут пожрать есть! – раздалось из кухни. – Правда, крови много...

– В свиньях крови много! – заржал кто-то.

Анзор нахмурился.

– Готовить позиции! Не время жрать, когда идешь по пути джихада! Думайте об Аллахе, а не о своей утробе, несчастные!

НОРДОС

Добыча казалась столь легкой, что Басаев даже не стал заранее выставлять снайперов вблизи от объекта. Есть удачно расположенная снайперская группа, она и прикроет, там две тяжелые снайперские винтовки «Барретт», они получили их только в Афганистане и только там увидели, что они делают. Эх... если бы в Ичкерии вовремя догадались закупить такие – наверное, Ичкерия бы существовала до сих пор. БТР русистов пробивает чуть ли не насквозь, БМП – тоже можно подбить с вероятностью процентов пятьдесят, валит человека с расстояния в два километра.

А с другой стороны – такой позиции не нашлось, ну и шайтан с ним. Возьмем и так... русисты совсем оборзели.

Выждав время, Басаев включил рацию на передачу.

– Шиъ, Кхоъ, Диъ, Пхиъ – со берзалой ву. Мук ду обстановк?[54]

Привычно выслушав о том, что, мол, «обстановка дикду», и ощущая такой же подъем, как тогда, в Буденновске, когда они ворвались в город и начали убивать русистов – крикнул в рацию:

– Хьалха! Аллаху Акбар![55]

Боевики рванулись вперед – но неприятности начались сразу же. Почему-то они не смогли застать русских врасплох – после первого залпа на земле остались лежать лишь четверо, это было неправильно – они же собирались с ходу ворваться в складской комплекс. Остальные повели себя достаточно грамотно – отступив за какие-то ящики и штабеля, они открыли огонь и даже попытались вытащить своих, которым не повезло. Огонь был неожиданно метким – совсем не таким, какой был в Грозном девяносто четвертого, тогда против них воевали пацаны, которые даже не догадывались, что для точной стрельбы в городе надо поставить прицел не на «постоянный» – а на сто метров, высадив впустую магазин, они становились добычей снайпера или гранатометчика. Здесь же у охраны оказались запрещенные тридцатиместные американские магазины к полуавтоматам «Сайга», оптические и лазерные прицелы и дробовики, полуавтоматические и снаряженные патронами с крупной картечью. Первый рывок боевиков к складам оказался сбит именно шквальным огнем пуль и картечи из дробовиков, причем пули тоже оказались запрещенными – они каким-то образом пробивали бронежилеты, которые были на боевиках, видимо, русисты достали откуда-то специальные патроны для армии и правоохранительных органов США, которых в свободной продаже никогда не было. Еще хуже был забор – сетка-рабица, как в Чечне, проклятые русисты научились. Толстые, бетонные, глубоко вбитые сваи и на них – забор из сетки-рабицы, проволока каленая, штык-ножом не перерезать. Преграждает путь, не дает нормально стрелять из гранатометов, потому что гранаты взрываются на этой сетке – и в то же время защитники комплекса прекрасно видят цели и могут их обстреливать. Хуже того – у русистов оказались еще и снайперы – «Тигр» с запрещенным восемнадцатиместным магазином и снаряженный запрещенными бронебойными патронами, которые из-под полы на базаре продают – на таком расстоянии может пробить крышку дорожного люка.