Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы - Сергей Демченко

Судя по их реакции, совсем уж никудышными солдатами они не были. Потому как в сторону поднятого мною шума уже мчался рой раскалённых «пчёл», деловито и пока слепо принявшихся буравить хлипкую от времени сталь. Катясь среди тут и там разбросанных предметов, пребольно отбиваю себе бока. Но особенно старается телепающийся за моею спиной злюка «Форс», словно мстя за то, что я перепоручил его работу другому оружию.

Не желая превратиться в совсем уж мёртвого нарушителя спокойствия, верчусь придавленной змеёю, передвигаясь почти на карачках, лишь бы только не попасть под этот смертоносный ливень.

К тому моменту, когда я окончательно достиг цели, то есть остановился перед лазом квадратного сечения, по которым в кино и на пароходах сбрасывают в прачечную бельё или на кухню — картошку, их набилось в помещение больше, чем речного малька в банку с хлебом.

Сильным рывком, с трудом дотянувшись до ручек, выдергиваю из-под рухнувших ящиков баул, привскакиваю… и брошенным камнем бросаюсь к этой разновидности «транспортёра». Уже почти ввалившись в него, успеваю нажать в левом кармане на почти такую же коробочку, что я так вовремя «позабыл» внизу…

Карман с готовностью подсвечивается, расцветая синим…, и уже летя мордою вниз по этой "чугунной кишке", с удовлетворением слышу, как сзади сладчайшей музыкой спарено бахают два превосходных по своей губительности взрыва. В воздухе задорно и ликующе дохнуло жаром…

Меня даже здесь, приподняв, сначала вбивает спиною в стенки, а затем догнавшая ударная волна, стиснутая узким пространством сотрясаемого «короба», ещё увеличивает свою, потерянную было, скорость…, наподдаёт мне под зад…, и через пять секунд я пробкой вылетаю в бесконечно огромный зал с прекрасно обработанными, словно для танцев, полами. Скользя на брюхе, лихорадочно пытаюсь остановиться, для чего истово цепляюсь ладонями в перчатках за поверхность этого слегка пыльного "зеркала".

…Извините, парни, — кажется, я немного переборщил там с зарядом…

Глава XIII

Я — сволочь. Поганая, злобная, злорадная и мстительная.

Поскольку, едва только привстав с пола и оглядевшись, я почувствовал знакомый запах, — запах смерти.

Там, наверху, пылал мой собственный рукотворный ад. Предмет моей особой гордости.

И он был наполнен смрадом и болью. До краёв.

Я сделал рукою "йес!", и увидел, как из короба вслед за мной начинает любопытно, тонкой струйкой просачиваться едкий дымок, как раз и принесший с собою ЭТИ ЗАПАХИ.

"В счёте пока ведёт команда наших гостей"…

Чёрт, и куда меня вынесло?

Огромное помещение, в котором уже угадываются черты, присущие концу того столетия. Стиль, параметры и материалы говорят за себя.

Значит, это обновлённые, либо более поздние "творения".

И здесь горел свет!

Едва видимый из-за горизонтальных полос чёрного металла, выполнявших роль оградительных решёток светильников, расположенных в верхних частях стен, по периметру "зала".

Видимо, здесь существовал какой-то обособленный источник энергии, вроде собственного автономного, предназначенного на случай потери контроля над сетью в старом "клоповнике".

И значит, здесь тоже можно обнаружить что-то интересное.

Поприятнее всего того, что мне довелось обнаружить в верхнем "слизняковом приюте".

Кажется, я начал понимать…

Там, откуда я только что так спешно и удачно «катапультировался», по всей вероятности, находился простой «армейский» уровень.

То есть там проживали и работали солдатня и обслуга.

Короче, основная масса тех, кто так или иначе был допущен к «проживанию» в бункере. Набранные недавно или приведённые ранее.

А здесь, на этом «этаже», явно селился кто-то другой.

И этот «кто-то» устроился тут почти с комфортом.

Да и глупо было б думать, что Тайфун предпочёл бы пропахшие потом и носками «казармы» да скудный паёк простору и свежести "отдельных номеров".

Потрясённый размерами сего «вокзала», я до сих пор всё ещё стоял и созерцал всё это "техногенное великолепие".

В первые же секунды, как меня «родил» выплюнувший меня раструб, я, не обращая внимания на детали и красоты «пейзажа», ещё барахтаясь на пузе, «прочесал» глазами весь «ландшафт», выставив вперёд всё ещё обиженно-угрюмое рыло "Форса".

Обнаружив, что ПНВ давал размытую, более светлую картинку, я быстро приподнял линзы, и тогда же и обнаружил, что помещение заполняет… нет, не приглушенный свет, а скорее ослабленный и размытый им полумрак.

Вполне достаточный для того, чтобы видеть окружающие предметы и определять расстояния.

Поскольку никто не набросился на меня с тумаками, я счёл вполне справедливым и правильным, что здесь никто пока не хочет моей скоропостижной смерти.

А потому тридцати секунд заячьего трепета для сердца вполне достаточно, и можно встать и как следует оглядеться.

Этот гигантский спортзал был выкрашен в какой-то похоронный серо-чёрный цвет.

Угрожающее и безвкусное зрелище.

Слева в дальнем углу громоздилась махина то ли диспетчерской, то ли аппаратной. На высоких столбах, с лестницею ступеней в семьдесят, этот стеклянный павильон, сейчас почти тонущий во мраке, напоминал мавзолей.

Слева от него, прямо по центру зала, виднелись огромные ворота, из которых до центра помещения тянулась непонятная широкая полоса, похожая на резиновую.

И по ней бежали под дверь всё те же рельсы. С матовыми головками.

Похоже, здесь было в моде загонять паровозы на ночь в гараж…

Хотя…

Я начинаю двигаться в этом направлении. За спиной остаётся глухая стена, из которой всё так же щерится тёмный провал «кишки», и по которой бегут нескончаемым потоком какие-то кабели, — от стены к стене, выходя из одной и ныряя в другую.

Рядов сорок, не меньше. И куда они идут, не знаю…

Резануть их? Аха… они каждый с мою руку толщиной…

Так что если они под током, зажарит на раз.

Разве что с расстояния их садануть? Гранатой. На разрыв. Ну, это я потом посмотрю. Мало ли что. А пока шуметь не буду. Успею.

Осмотрюсь пока.

Над головой громоздятся какие-то арочные фермы, массивные, как портовые краны.

А вот и краны, собственно…, тоже есть, смотри ж ты…

Стоп!!!

Что-то мне это напоминает…

Ну конечно… какой же я болван…

Кран… рельсы… колодец… ворота, резиновая дорожка, рельсы…в резине?!

Я чуть не бегом подбираюсь к ним, наклоняюсь…, пробую их на ощупь…

И холодею…

Большинство вооружения не переносит статики. А это рельсы и дорожка — АНТИстатичны.

Пипецццц…

Я ожидал всего, но чтобы этот «бункер» оказался не просто командным, а командно-пусковым…

Твою мать… где были мои мозги?!

Хотя откуда мне было знать, что здесь, в этих горах, буквально подносом у миллионов, таится ТАКОЕ?!

И если судить по размерам помещений и убежища в целом… да здесь никак не менее восьми, а то и двенадцати ракет…

И это не банальные «пукалки» вроде «земля-воздух» для развлечений ПВО, а настоящие хищницы…

Хорошо, если здесь СС-20… А если новейшие разработки, что «подарили» втихаря миру в последние годы перед катастрофой?!

Господи, прости нас всех…

И как же всё это говно не сработало на пуск, когда регион сотрясали почти непрерывные землетрясения, — больше полутора суток и до семи баллов?!

Не иначе, как они… спят!

Спят, как в люльке, до поры до времени «отключённые». То есть попросту с разъятым зарядом…

Но где?!

И как это сделали? Вывод только один: это знаменитые «Тополи». Не те, а "четвёрки".

Мне стало плохо. Эти ракеты, изготовленные из специальных сверхлегких сплавов, имели одну весьма полезную для военных целей особенность, — при необходимости они, острые и тонкие, не чета своим ранним собратьям, могли складывать собственное «тело» в четыре приёма.

Будучи снабжены системой внутренней реформации. Очевидно, насмотревшись мультиков, эти "дяди от науки" решили изготовить "трансформер".

И им удалось, честное слово!

Я вспомнил ту суматоху с каким-то чертежом, что по недосмотру наших «доблестных» "блюстителей таинственности" нам пришлось вытаскивать из одних очень цепких рук.

Тогда мы просто взопрели, взламывая «уровни» его обороноспособности.

Джунгли не слишком гостеприимны к непрошенным гостям, а тем, кто притащился что-то отнять у их хозяев, они выставляют особый счёт. Кажется, что даже болотные топи и гадюки — и те в сговоре и на побегушках у тех, от кого ты так напряжённо уходишь седьмые сутки.

Завалив тропы и заросли трупами, мы вырвались, оставив там четверых.

И готов откусить собственный палец, — не будь с нами тогда этого «документа», и не размахивая мы тогда так злобно оружием, тот господин в новеньком одеянии не по размеру, — в сопровождении трёх мордоворотов с настороженным тяжёлым пулемётом, — улетел бы сам…