Горькое лето 41-го - Николай Ефимов

Обойденный более молодым конкурентом Андрей Мельник обиделся и немедленно написал письмо Гитлеру и генерал-губернатору Франку о том, что «бандеровцы ведут себя недостойно и создали без ведома фюрера свое правительство».

Нет необходимости особо подчеркивать, что у Германии по поводу Украины были свои планы: нацистов интересовали прежде всего ее территория и дешевая рабочая сила. Поэтому Гитлер приказал арестовать Степана Бандеру и его «правительство».

В начале июля 1941 года в Кракове Степан Бандера вместе с Ярославом Стецько и другими соратниками был арестован и отправлен в Берлин в распоряжение абвера к полковнику Эрвину Штольце. После прибытия Степана Бандеры в Берлин руководство нацистской Германии потребовало от него отказаться от Акта возрождения украинского государства. Степан Бандера дал согласие и призвал «украинский народ помогать всюду немецкой армии разбивать Москву и большевизм». После этого 15 июля 1941 года Степана Бандеру и Ярослава Стецько освобождают из-под ареста. Ярослав Стецько в своих воспоминаниях обозначил происшедшее как «почетный арест».

Степан Бандера: «Об украинских массах говорить поздно. Мы их плохо воспитали, мало убивали, вешали. Теперь надо думать о том, как сохранить организацию и захватить власть».

После освобождения Степан Бандера живет на даче абвера и напрашивается на ряд встреч с представителями различных ведомств, во время которых настойчиво проводит мысль, что «без помощи ОУН немецкой армии не одолеть Московию». Одновременно он направляет многочисленный поток посланий, пояснений, депеш, «деклараций» и «меморандумов» на имя Гитлера, Риббентропа, Розенберга и других фюреров нацистской Германии, в которых постоянно оправдывается и просит содействия и поддержки.

Эти усилия не пропали даром. Во многом благодаря им немцы пошли на следующий шаг: Андрею Мельнику позволили и далее открыто выслуживаться перед Берлином, а Степану Бандере приказали изображать из себя противника немцев, чтоб он мог, прикрываясь антинемецкими фразами, направлять в нужное русло действия той части националистов, которая сторонилась Мельника.

С возникновением новых планов нацистов Степана Бандеру перевозят с дачи абвера в привилегированный блок концлагеря «Заксенхаузен», как говорится, от греха подальше. Ведь после резни, которую устроили бандеровцы во Львове, Степана Бандеру могли убить свои же, а он еще был нужен фашистам. Это и породило легенду, что Бандера якобы не сотрудничал с немцами и даже вступил с ними в борьбу. Однако документы говорят об ином. Согласно им в «Заксенхаузене» Степан Бандера, Ярослав Стецько и еще 300 бандеровцев находились отдельно в бункере «Целленбау» и содержались в хороших условиях. Бандеровцам было позволено встречаться между собой, они получали продукты и деньги от родственников и ОУН(б). Нередко они посещали и замок «Фриденталь», в котором находилась школа агентурно-диверсионных кадров ОУН. Инструктором в этой школе был недавний офицер батальона «Нахтигаль» Юрий Лопатинский, через которого Степан Бандера поддерживал связь со своими вооруженными группировками. Степан Бандера был и одним из главных инициаторов создания 14 октября 1942 года украинской повстанческой армии (УПА). Он также добился замены ее первоначального командира Дмитрия Клячкивского на своего соратника Романа Шухевича.

В 1944 году советские войска очистили Западную Украину от фашистов. Опасаясь наказания, многие члены ОУН-УПА бежали вместе с немецкими войсками. Чтобы активизировать подрывную деятельность оуновцев, гитлеровцы переводят Степана Бандеру и его сторонников из «Заксенхаузена» в Краков, где последние начинают работать в 202-й команде абвера, занимаясь подготовкой диверсионных отрядов ОУН-УПА.

Неопровержимым доказательством непосредственного взаимного сотрудничества немцев и бандеровцев служат показания бывшего сотрудника гестапо и абвера лейтенанта Зигфрида Мюллера, данные на следствии 19 сентября 1945 года: «27 декабря 1944 года я подготовил группу диверсантов для переброски ее в тыл Красной Армии со специальными заданиями. Степан Бандера в моем присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб УПА приказ об активизации подрывной работы в тылу Красной Армии и налаживании регулярной радиосвязи с абверкомандой-202».

Сам Степан Бандера не участвовал в диверсионной деятельности в тылу Красной Армии, его задача заключалась в ее организации и подготовке необходимых для этого кадров. Когда война подошла к Берлину, Бандере было поручено сформировать из остатков украинских нацистов отряды и оборонять столицу Третьего рейха. Отряды Бандера создал, однако сам перед лицом опасности сбежал.

После окончания войны Бандера жил в Мюнхене, сотрудничал с британскими спецслужбами. На конференции ОУН в 1947 году избран начальником провода всей организации, что фактически означало объединение ОУН(б) и ОУН(м). В качестве руководителя ОУН Бандера продолжал вооруженную борьбу против советской власти, организуя деятельность боевых групп.

15 октября 1959 года Степан Бандера был убит в подъезде своего дома…

В период Великой Отечественной войны руками членов Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) было замучено и убито около 1,5 миллиона евреев, 1 миллион русских, украинцев и белорусов, 500 тысяч поляков, 100 тысяч представителей других национальностей.

Комиссар госбезопасности

Александр Бондаренко

Казалось бы, много ли можно рассказать о человеке, которому перед самой Великой Отечественной войной исполнилось 30 лет и который провоевал ровно два месяца и один день? Иной читатель, «подготовленный» многочисленными публикациями о том, что в 1941-м мы только отступали и сдавались, решит, что рассказывать вообще нечего; к тому же в начале войны тридцать лет — это, самый максимум, скороспелый командир полка… Однако скептики ошибутся, и судьба Анатолия Николаевича Михеева — ярчайшее тому подтверждение.

В 1932 году он окончил Ленинградскую военно-инженерную школу, командовал саперным взводом, опять учился — сначала в 4-й пограничной школе НКВД, затем в Военно-инженерной академии РККА имени Куйбышева. В феврале 1939 года Анатолий возглавил Особый отдел НКВД СССР Орловского военного округа, затем, в августе того же года, — Киевского особого округа. Думается, нет нужды подробно объяснять причины такого внезапного служебного роста: чекистов сначала основательно затронули репрессии, а затем — «борьба с искривлениями». Но, кстати, именно перед войной в ряды органов госбезопасности пришло немало очень толковых молодых людей, которые вскоре сумели не только превзойти абвер и 6-е управление СД, но даже в чем-то переиграть и спецслужбы наших союзников. Впрочем, это уже иная тема…

Через год Михеев был переведен начальником отдела в центральный аппарат ГУГБ НКВД, а в феврале 1941 года, в звании комиссара государственной безопасности 3-го ранга, он стал начальником 3-го Управления Народного комиссариата обороны СССР — так тогда стала именоваться военная контрразведка, переданная из состава НКВД в военное ведомство.

17 июля 1941 года Анатолий был назначен начальником Особого отдела Юго-Западного фронта. Не нужно считать это понижением: в те дни, когда германское командование пыталось реализовать планы блицкрига и на карту была поставлена судьба нашей страны, в действующую армию направляли самых надежных, самых лучших. Достаточно сказать, что в то же самое время командующим войсками Резервного фронта был назначен начальник Генерального штаба генерал армии Жуков…

К месту назначения комиссар госбезопасности Михеев прибыл 20 июля — как раз за три недели до установленного Гитлером срока взятия Киева. О том, что столица Украины должна быть взята 10 сентября, говорили на допросах пленные…

Впоследствии Маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян, воевавший вместе с Михеевым, вспомнил в своих мемуарах слова Анатолия Николаевича о том, что место чекиста в условиях войны — на самых опасных участках борьбы с врагом.

Он может и должен сражаться как солдат, но при этом никогда не вправе забывать о своих основных обязанностях.

А потому в первый же день Михеев, взяв с собой адъютанта Пяткова, сотрудника Белоусова и старшего оперуполномоченного Горюшко, отправился на передовую. На позиции одной из рот, от которой в этот день после десяти вражеских атак осталось только 8 человек, группе Михеева довелось участвовать в отражении очередной, уже одиннадцатой, танковой атаки немцев, причем Горюшко удалось поджечь два танка связками гранат. Михеев хотел на себе ощутить психологическое состояние бойца в момент фашистской атаки и без посредников оценить оперативную работу на передовой.