Тавистокский институт - Даниэль Эстулин

Обложка журнала, с которой на нас смотрит соблазнительная женщина, или комикс, в котором ясность изложения абсорбирует все творческие импульсы автора, вызывают презрение не из-за их акцента на сексапильности или сосредоточенности на анекдоте (Тициан и Буше могли бы соперничать в первом аспекте, а Джотто и Гойя — во втором), а из-за внутренней бедности. Они пустые — по той самой причине, по которой пусты и незначительны абстрактные художники.

Успех современной рекламы является отражением культуры, которая предпочитает иллюзию реальности.

Сверхъестественные образы совершенства, которыми потчуют нас СМИ, достойны некоторых раздумий, потому что направляющие образы любого рода имеют двойственную природу. Идеализированные образы могут воодушевлять и указывать путь. В погоне за недостижимым люди достигают великих свершений. Воодушевляющий идеал может быть образцом любви, как Иисус Христос, сочувствия, как Будда, и мудрости, как Конфуций. В западном мире «равных возможностей», даже если вам не удается достичь идеала, вас вознаграждают за приложенные усилия. Культурой XXI века движут недостижимые идеалы свободы, равенства и счастья. Благородная неудача, которую человек терпит, стремясь осуществить эти идеалы, является центральной темой нашего донкихотского романтизма. Для большинства современных жителей гиперреальность представляет собой лишь способ размышлений о будущем, которые превосходят самые необузданные идеи фантастов.

Но идеализированные образы способны воодушевлять только тогда, когда действительно существует способ двинуться оттуда, где вы есть, в направлении изображаемых ценностей. Если ничто не связывает нас с идеальным образом, тогда идеал кажется недостижимым и мы отстраняемся от него, и получается, что реклама способствует не сближению с идеалом, а, напротив, отторжению от него. Окружая нас образами недостижимого совершенства, реклама вызывает в нас лишь чувство отчаяния. В такое же состояние она приводит нас и тогда, когда называет рекламируемый продукт идеальным, а он таковым не является.

Набоков тонко заметил: «При нашей любви к полезным, материальным благам жизни мы становимся легкой добычей рекламного бизнеса. Пошлость подобной рекламы заключается не в ложном преувеличении достоинств того или иного полезного предмета, а в предположении, что наивысшее счастье может быть куплено и что такая покупка облагораживает покупателя. Конечно, та атмосфера, которую порождает реклама, довольно безвредна сама по себе — ведь все понимают, что ее создали продавцы, словно договорившись с покупателем принять участие в этой игре понарошку. Забавно не то, что в их мире не осталось ничего духовного, кроме восторга людей, продающих или поедающих манну небесную... а то, что мир этот только тень, спутник подлинного существования, в который ни продавцы, ни покупатели в глубине души не верят».

Реклама — это современный миф, выполняющий ту же функцию, что и мифология древних народов. Если реклама представляет собой настоящую мифологическую систему, то она явно не справляется со своей главной задачей — придать личную идентичность и духовный смысл тем, на кого она нацелена.

«Погружение в классическую культуру, — пишет Харли Шлангер, — помогает разобраться в мировой истории, в идеях, которые скрываются за битвами, и это, как ничто другое, помогает подготовиться к исполнению роли лидера в наши дни. В произведениях поистине великой классической культуры автор демонстрирует, что трагическая судьба не является неизбежной, что существует путь, двигаясь по которому трагедии можно избежать».[227]

Таким образом, основным условием для понимания нашего истинного места во Вселенной являетесь вы сами, мой читатель. Так встаньте же, выключите телевизор и держитесь от него подальше, памятуя обо всех представленных здесь доказательствах злонамеренной деятельности Тавистока.

Глава 6

КИБЕРНЕТИКА

«Как рождается утопия?» — вопрошает закадровый голос в немецком документальном фильме «Сеть». Как она возникает: случайно или за ней кто-то стоит?

В Массачусетском технологическом институте проходит подготовку американская и международная научно-инженерная элита. Это учебное заведение поддерживает тесные партнерские отношения с военными и другими университетами. Такое сотрудничество началось еще в годы Первой мировой войны и продолжилось во время Второй мировой войны, когда высокие технологии стали решающим фактором победы.

Тринадцатого августа 1940 года немецкие ВВС начали Битву за Британию. Вскоре после начала немецких бомбардировок чикагский математик и физик Норберт Винер (1894—1964) предложил свои знания и опыт для борьбы с фашизмом. Пионер информатики и изобретатель термина «кибернетика», Винер работал в Массачусетском технологическом институте и уже в годы Первой мировой войны занимался вопросами баллистики и выполнял математические расчеты для артиллерии. Его увлекла проблема создания машины, которая могла бы заранее просчитывать движение вражеских истребителей, чтобы их легче было сбивать.

Для этого необходимо было принять в расчет природу технологической войны, где люди, корабли и самолеты представляли собой лишь абстрактные движущиеся точки на экране радара. Пилот представляет собой одно целое с самолетом, граница между человеком и машиной размывается, и в результате возникает механизированный анонимный противник, действия которого можно моделировать в лабораторных условиях. Хотя машины Винера были доработаны только по окончании войны, интересы военных дали толчок к развитию кибернетики.

Работая над противовоздушным предсказателем, Винер выявил параллели между работой сервомеханизмов, аналоговых устройств управления, используемых в зенитной артиллерии, и целенаправленным поведением пилотов и зенитчиков: в обоих случаях цель достигалась через механизмы обратной связи. В результате своих исследований Винер пришел к выводу, что управление посредством обратной связи и коммуникации через обмен информацией представляют собой универсальные механизмы целенаправленного поведения как живых организмов, так и саморегулирующихся машин, таких как компьютеры.

Как эксперименты, проводившиеся в 1970-е годы под эгидой пентагоновского Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ, заложили основы будущего интернета, так и научно-технические инновации вроде искусственного интеллекта, компьютерной графики, голографии, спутниковой связи, кабельного телевидения, трехмерных изображений и первого поколения компьютерных симуляторов, создававшиеся в знаменитой Радиационной лаборатории Массачусетского технологического института и других подобных местах, были побочными продуктами оборонных исследований и служили в первую очередь интересам американских военных.[228]

В основе кибернетики лежит допущение, что человеческая нервная система не воспроизводит окружающую действительность, а просчитывает ее. Человек больше не рассматривается как система обработки информации; процесс мышления — это процесс обработки данных, а мозг — машина, сделанная из человеческой плоти. Мозг перестает быть местом, где таинственным образом посредством памяти и сознания создаются «эго» и «идентичность». Это машина, состоящая из переключателей и управляющих цепей, петель обратной связи и узлов связи. Это черный ящик, где причина становится следствием, а следствие — причиной в бесконечно повторяющемся цикле. Это замкнутая система обратной связи, где входящие и исходящие данные можно контролировать и рассчитывать, отталкиваясь не от знания человеческой природы, а от неопровержимых законов логики и математики.

Возникает ощущение, будто попадаешь в трилогию о Матрице и рассматриваешь кибермир через увеличительное стекло. Вспомните фильм «Матрица: Перезагрузка»: «Новая философия человеческих взаимоотношений — социометрия — дает нам методологию и необходимые указания для определения центральной структуры общества через воскрешение спонтанности человеческих субъектов-агентов. Эти факторы, когда они выявлены и схематизированы, снабжают нас тем фундаментом, отталкиваясь от которого можно осуществлять планирование всего множества граней и аспектов общественной жизни — от системы просвещения до создания мирового правительства».[229]

Если сравнить это со словами Винера, обнаруживается поразительное сходство. Вот что пишет Винер: «Очень многие факторы, ранее исключавшие возможность создания всемирного государства, ныне преодолены. Можно даже утверждать, что современный уровень развития коммуникаций, вынуждающий нас подстраиваться под международные стандарты, что особенно заметно в области связи и авиации, делает возникновение такого всемирного государства неизбежным». Эту точку зрения поддержали многие из ведущих ученых и пропагандистов контркультуры, такие как антрополог Маргарет Мид и психиатр Грегори Бейтсон, которые в 1940-е годы участвовали в кибернетических конференциях, проводившихся под эгидой Фонда Джошуа Мэйси-младшего.[230] Винер, Бейтсон, Мид и иже с ними воспринимали кибернетику как самый революционный научный метод, как самый большой кусок ньютоновского яблока познания, откушенный человечеством за последние 2 тысячи лет.