Каждый может любить - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько недель на мой телефон вновь поступили звонки от свекрови — я не взяла трубку. Зачем портить себе настроение? После похода в консультацию, я заметила, что коврик у порога сильно истоптан — опять приходила, но не дождалась, так как я неожиданно для самой себя решила заглянуть в студию, где Алена уже вовсю занялась развешиванием украшений. В центре помещения поместилась огромная пышная искусственная елка — живую такую мы бы точно не принесли и уж тем более не вывезли без посторонней помощи, а так можно самой и собрать, и разобрать. Под ее основой уже ютились большие пакеты с подарками, в нескольких расставленных вазах лежали мандарины, но самое главное — везде висели яркие красные носки, в которые принято прятать подарки. Зал оживился, играла новогодняя музыка, улицы города пестрили огнями, и все это создавало необычную атмосферу, которая радовала и заставляла улыбаться. Выставочный зал был наполнен работами, в закрытом помещении расположилась мастерская, наполненная запахом красок и лаков — мои любимые ароматы. Самое интересное, что даже малютка на них реагировала — начинала шевелиться и прикасаться к животику. Это больше походило на поглаживание изнутри, и все равно всякий раз удивляло меня.
Несколько раз мы созванивались с Александром, но перед новогодними праздниками и перед скорой свадьбой брата он был сильно загружен. Тем не менее, он всегда присылал сообщение на телефон с пожеланием спокойной ночи, и это было так приятно!
В тот самый день, когда я наконец-то забрала посылку с почты, в квартиру позвонили…
— Ничего себе! Я не ожидала вас увидеть! — он стоял вместе с Игорем и как-то странно улыбался, держа в руках большой пакет.
— Мы решили устроить сюрприз нашему беременному дракончику, — Преображенский вбежал в квартиру и с него посыпались хлопья снега. Игорь при этом улыбался и был весь мокрый, — сейчас снег на улице таит. Собирайся! Пойдем снеговика лепить! В снежки мы уже поиграли, я ему нос отбил, так что стоит бояться мести от этого парня!
— Да, теть Даш, пойдемте с нами! Сейчас так здорово на улице! Пушистый снег, ветра нет, все начинает таять — идеально!
А у обоих лица красные, щеки пунцовые, видно, что бой снежками был не на жизнь, а на смерть. У Саши в капюшоне медленно таял снег, у Игоря под глазом зрел фингал, но оба при этом были довольные и счастливые.
— Я даже морковку в магазине купил! — парень действительно держал в руках заветный овощ. Я рассмеялась и, недолго думая, быстро собралась на улицу, готовая вспомнить счастливые моменты из детства и добавить в свою жизнь новых хороших теплых воспоминаний.
Снег действительно начинал подтаивать, это было видно по его верхнему слою. Он не скрипел под ногами, но характерно причмокивал при каждом шаге. На улице уже давным-давно стемнело и загорелись фонари, люди лепили, кто что может, иногда создавая очень странные шедевры, заменяя морковку камнями, ветками и вообще всем, что под руку подвернется.
— Ну что, начинаем? — Преображенский был так воодушевлен, что даже не заметил, как увлекся лепкой. Смотреть на мужчину, в чьих глазах горел огонь, было приятно и удивительно.
— Он так бежал к вам, — заметил Игорь, наблюдая за тем, как его отец заканчивает очищать первый уровень снеговика. Нам было честно поручено слепить еще два больших шара и найти ветки для замены рук, — все уши этим снеговиком прожужжал.
— Бежал ко мне? — я удивилась, но в тоже время почувствовала радость.
— Ага, — Игорь хлопал по большому снежному кому, придавая ему округлую форму, — сам себе не может признаться… достал уже…
— Признаться в чем? — теперь я окончательно ничего не понимаю.
— Вы серьезно? — парень остановился, посмотрел на меня своими большими глазами и тут же рассмеялся, — как же у взрослых все сложно. Не хочу взрослеть…
— Игорь, я не могу нравиться твоему папе…
— Почему это?
— Потому что я в положении…
Я указала на большой живот, но парень рассмеялся, посмотрел на меня как-то снисходительно, а потом все же сказал, когда его отец вновь отошел от нас на небольшое расстояние:
— Ну и что? Вы в положении, а он все равно сейчас здесь. Просто пока не понял все до самого конца. Да и вы тоже, по ходу… Но это не мое дело.
Внутри мгновенно все затрепетало, я ощутила, как по всему телу пробежал заряд энергии, придающий сил. Хотелось смеяться, улыбаться без причины и… обнять Сашу… Но нельзя… Пока нельзя, да и… кто его знает, может быть я ему и нравлюсь, но это не гарантия того, что он захочет быть рядом. У взрослых действительно все сложно. Помню, в садике было намного проще — подходишь, говоришь, что любишь и вроде как уже за ручку ходите. А если коварный изменник соизволил проводить до дверей садика не тебя, а какую-нибудь Фроську, то все, конец отношениям. Можно, конечно, для приличия покричать, но за такое поведение можно и по попе было получить от воспитательницы.
Снеговик получился просто божественный — кривой везде, где только можно, но от того привлекательный и забавный. Среди остальных снеговиков наш сильно выделялся тем, что вместо носа он действительно имел морковку, длинную такую, оранжевую, слегка кривую.
— По-моему, здорово, — Александр хмыкнул, снимая перчатки. Судя по всему, оба мужчины сейчас были насквозь мокрые, но даже не замечали этого. Не хватало еще заболеть перед праздниками и предстоящей свадьбой. Это будет очень плохо!
— По-моему тоже, — кивнула я, взяв Преображенского под руку, — но вашу одежду уже выжимать можно, вы же насквозь мокрые. Предлагаю этим прекрасным вечером насладиться чашкой домашнего чая. Как вам идея?
— Лично я очень даже за! — Игорь опередил отца, начиная прыгать с ноги на ногу сразу, как только подул сильный порыв ветра. Ребенок первый домчался до парадной, перепрыгивая сугробы, что-то шептал себе под нос про долгожданное тепло и был безумно счастлив оказаться в теплой квартире.
— Как же тепло-о! — как только Игорь снял обувь, он первым делом помчался в ванную, — тепло-о!
— Прости, мы так внезапно изменили твои планы на вечер, — Александр мило улыбнулся, помогая мне снять зимний пуховик, — ничего, что пришли в гости?
— Я
