Тайна старой газеты - Наталья Николаевна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стасик, с трудом сохраняя серьезное лицо, почтительно проговорил:
– Да, Лиля Евгеньевна… слушаюсь, Лиля Евгеньевна… – и тут же укатил по своим делам.
Войдя внутрь, Надежда тут же сделала несколько снимков Путовой. Правда, она не была уверена, что на них что-нибудь получится, но со стороны это выглядело очень торжественно и впечатляюще. Лиля у знакомого фотографа раздобыла дорогущий аппарат и взяла с Надежды честное слово, что та будет беречь его как зеницу ока, потому как, если что случится, фотограф ее, Лилю, просто убьет на месте.
Музейный охранник смотрел на это представление, отвесив челюсть, однако, когда женщины отправились вглубь помещения, опомнился и выпалил:
– Вы куда? Музей закрывается!
Лиля посмотрела на него как на случайно залетевшее в стакан насекомое и процедила:
– Что значит – закрывается? Для меня он откроется!
– Закрывается музей… – повторил охранник.
Лиля повернулась к Надежде и бросила:
– Кто это? Разберись!
Надежда Николаевна угодливо кивнула, подскочила к охраннику и бойко затараторила:
– Вы что же, не узнали ее? Вы должны были ее узнать! Это же Лиля Евгеньевна! Ее невозможно не узнать, ее все знают! Позовите сейчас же вашего самого главного начальника!
Охранник несколько растерялся от такого напора и забормотал:
– Самого главного сейчас нет… он в Москве, в министерстве… будет только в понедельник…
– Ну, тогда позовите самого главного после него!
– Его тоже нет… он ушел уже, у него сегодня сокращенный… в смысле, библиотечный день…
– Ага, кот из дому – мыши в пляс! Знаю я эти библиотечные дни! Отгул за прогул! Ну, позовите хоть кого-нибудь, а то Лиле Евгеньевне уже надоело ждать!
И для большего эффекта еще раз сфотографировала сурово нахмурившуюся Лилю на фоне невозмутимых греческих богинь и растерянного охранника.
– Да, я сейчас… я буквально сию минуту…
Охранник снял с пояса допотопное переговорное устройство и забубнил в него:
– Римма Матвеевна, кто из начальства есть? Тут какая-то важная персона приехала, требует открыть для нее музей и чтобы кто-то из начальства пришел… Никого нет? Только он? Ну хоть кого…
Через минуту, на ходу что-то дожевывая, в холл вбежал знакомый Надежде экскурсовод и, увидев Лилю во всем ее великолепии, закашлялся – скорее всего, просто чтобы выиграть время.
Надежда решила немного ему подыграть:
– Надеюсь, вы узнали Лилю Евгеньевну…
Она хотела добавить: «И не узнали меня», но вовремя остановилась.
– Да… конечно… узнал… – промямлил мужчина.
– Она – знаменитый журналист, колумнист и культуртрегер… ее колонка «Наука и культура за завтраком» набирает десятки тысяч просмотров, и то, что она выбрала темой очередного материала ваш музей, – большая удача и даже, не побоюсь этого слова, честь. За такую честь бьются многие учреждения культуры и науки.
– Да, конечно, я понимаю… – уныло мямлил экскурсовод. – Я проведу вас по залам музея… я лично открою для вас все двери… все вам покажу и расскажу…
С этими словами он прошел мимо греческих богинь, безмолвно взиравших на весь этот цирк, в сторону знакомого Надежде коридора с портретами екатерининских вельмож и придворных.
Далее началась привычная лекция о владельце особняка Арсении Двоемыслове. Лиля делала вид, что внимательно слушает, Надежда то и дело щелкала музейные интерьеры роскошным профессиональным аппаратом.
Наконец Лиля посмотрела на часы и заявила, что ее интересует не столько государственная деятельность Двоемыслова и его литературное творчество, сколько необычные научные изыскания.
– Да, Арсений Гаврилович являлся большим ученым, и то, что он не был по достоинству оценен современниками, не умаляет его несомненных заслуг перед мировой наукой. А то, что в конце жизни ему запретили заниматься исследованиями, является следствием происков его более удачливого современника…
– Вы имеете в виду Ломоносова? – уточнила Лиля.
– Совершенно верно. Они с Ломоносовым стояли на разных теоретических платформах, и у них часто возникали споры, которые, впрочем, не выходили за рамки научной полемики… выдающийся датский физик Нильс Бор…
– Слышали уже про Нильса Бора, – оборвала его Лиля. – Хватит разговоров. Мне нужен конкретный, яркий материал. Ведите уже нас в его лабораторию.
– Сейчас, непременно! Мы как раз туда направляемся.
Экскурсовод подошел к знакомой двери, подергал ручку…
Дверь снова была заперта.
– Опять этот Журавлик ее закрыл… – проворчал экскурсовод недовольно. – Сколько раз мы ему говорили…
– Ну уж решите этот вопрос как-нибудь! – высокомерным тоном проговорила Лиля. – Я исключительно ради этой лаборатории к вам приехала!
– Сию секунду… сейчас я свяжусь с завхозом… – Экскурсовод достал откуда-то переговорное устройство и торопливо проговорил в него: – Лев Николаевич, попросите Журавлика подойти, он опять запер дверь лаборатории!
Надежда забеспокоилась: появление Журавлика никак не вписывалось в ее планы.
Ответ завхоза, однако, расстроил экскурсовода:
– Журавлика нет? Ушел? Как ушел? Почему так рано? Ах, ко врачу… Ну, сделайте же что-нибудь! У нас здесь вип-персона, нам непременно нужно попасть в лабораторию! Хорошо, пришлите Платоныча! – Прервав разговор, экскурсовод виновато взглянул на Лилю и проговорил: – Сейчас вам откроют…
Лиля демонстративно посмотрела на часы.
Через несколько минут к двери подошел невысокий человек с длинными, как у гориллы, руками.
– Это Платоныч, – представил его экскурсовод. – Мастер на все руки… все умеет, все может!
Надежда сфотографировала умельца.
Тот взглянул на нее недовольно и спросил экскурсовода:
– Что открыть-то надо?
– Вот эту дверь.
– Опять?
– Ну, вы же знаете Журавлика…
Умелец крякнул, достал из кармана отвертку и занялся замком. Через минуту раздался щелчок, и дверь открылась.
– Ну, вот оно…
Платоныч с довольным видом удалился, а экскурсовод провел женщин в лабораторию вельможного алхимика и начал рассказывать о его псевдонаучных изысканиях.
Надежда Николаевна усердно фотографировала старинные приборы, а Лиля внимательно осматривала лабораторию, слушая многословные пояснения. Внезапно она громко закашлялась и сделала вид, что задыхается.
– Ох, какой ужас! – всполошилась Надежда. – У Лили Евгеньевны иногда случаются такие приступы… ей нужно срочно выпить воды… принесите, пожалуйста!
Экскурсовод подбежал к стоявшей в лаборатории раковине, открыл кран и наполнил стакан, но Надежда воскликнула в ужасе:
– Что вы делаете? Лиля Евгеньевна пьет только минеральную! От воды из-под крана у нее могут начаться судороги!
Экскурсовод бросился к дверям, но когда почти уже выбежал из лаборатории, Надежда окликнула его:
– И минеральную не всякую! Она пьет только швейцарскую, такую, знаете, с голубой этикеткой!
Лиля зашлась новым приступом кашля.
Экскурсовод позеленел и под взором Надежды Николаевны вылетел из лаборатории.
Как только дверь за ним закрылась, Путова перестала кашлять и повернулась к своей спутнице:
– Ну, приступаем! У нас очень мало времени!
– Не так уж и мало. Пока он найдет швейцарскую минеральную воду с голубой этикеткой, мы много успеем сделать…
– Все равно не нужно терять времени! Где тот тайник, про который вы
