Дневник Благодати - Филипп Янси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из книги «Уцелевшая душа»
29 апреля
Благодать для всех
Абсолютные идеалы и абсолютная благодать… Уяснив это двойственное послание от русских романистов, я вновь обратился к Иисусу и обнаружил, что оно пронизывает все учение Христа, записанное в Евангелиях, и особенно — в Нагорной проповеди. В Своем ответе богатому юноше, в притче о добром самарянине, в Своих комментариях о разводе, деньгах и любых других нравственных вопросах Иисус никогда не умалял Божий идеал. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный, — сказал Он. — Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим». Ни Толстой, ни Франциск Ассизский — никто не исполнил эти заповеди в совершенстве.
Однако тот же Иисус с нежностью предлагал абсолютную благодать. Он простил прелюбодейку, разбойника на кресте, отрекшегося от Него ученика. Иисус избрал этого ученика-предателя, Петра, в качестве основателя Своей Церкви, а для последующего ее распространения обратился к человеку по имени Савл, прославившемуся тем, что преследовал христиан. Благодать абсолютна, несгибаема, всеобъемлюща. Она распространяется даже на тех, кто прибил Иисуса к кресту. «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают», — таковы были одни из последних слов Иисуса на земле.
На протяжении многих лет я чувствовал себя пред лицом абсолютных идеалов Нагорной проповеди настолько недостойным, что не замечал в ней никаких признаков благодати. Однако, как только я понял суть «двойственного послания», вернувшись к этой проповеди, я обнаружил, что она буквально пропитана идеей благодати. Начинаясь с заповедей блаженства (блаженны нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды…), Нагорная проповедь переходит к Молитве Господней: «Прости нам долги наши… избавь нас от лукавого». Иисус начал Свою великую проповедь нежными словами для тех, кто находится в нужде, и продолжил молитвой, сформировавшей образец для всех групп «12 шагов».
«Живи день за днем», — учат людей в группах анонимных алкоголиков. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день», — говорят христиане. Благодать предназначена для тех, кто отчаялся, кто в нужде, кто сломлен — для всех, кто не может справиться в одиночку. Благодать предназначена для каждого из нас.
Из книги «Иисус, Которого я не знал»
30 апреля
Страховочная сеть
На протяжении многих лет я относился к Нагорной проповеди, как к идеальной модели человеческого поведения, к эталону, которому вряд ли кто-то может соответствовать. Перечитав ее еще раз, я увидел, что Иисус Своими словами ставил цель не загнать нас в тупик, а показать нам, каков Бог. Суть Нагорной проповеди — это Божий характер.
Почему мы должны любить своих врагов? Потому что наш милостивый Отец повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми. Зачем быть совершенным? Потому что Бог совершенен. Зачем собирать сокровища на небесах? Потому что там обитает Отец, Который щедро вознаградит нас. Почему мы должны жить без страха и тревоги? Потому что тот же Бог, Который одевает лилии и полевую траву, пообещал заботиться и о нас. Зачем молиться? Если земной отец дает своему сыну хлеб или рыбу, то Отец небесный тем более даст благие дары тем, кто просит у Него.
Как я мог этого не замечать? Иисус провозгласил Нагорную проповедь не для того, чтобы мы, подобно Толстому, хмурили в отчаянии брови из-за своей неспособности достичь совершенства. Его цель заключалась в том, чтобы сообщить нам о Божьем идеале, к которому мы должны непрестанно стремиться, и в то же время — показать, что никто из нас никогда его не достигнет. Нагорная проповедь вынуждает нас признать наличие огромной дистанции между нами и Богом, и любая попытка сократить эту дистанцию, каким-то образом смягчив требования, лишь выявляет совершенное непонимание смысла написанного.
Превращение Нагорной проповеди в очередную форму законничества было бы ужаснейшей из трагедий, поскольку ее цель — положить конец всякому законничеству. Законничество, подобное фарисейскому, всегда терпит провал, и не потому, что оно слишком строгое, а потому, что оно недостаточно строгое. Нагорная проповедь громогласно, неоспоримо доказывает, что пред Богом мы все стоим на одном уровне: убийцы и вспыльчивые, прелюбодеи и смотрящие с вожделением, воры и скупцы. Мы все находимся в отчаянном положении, и это, на самом деле, — единственное состояние, приемлемое для человеческого существа, желающего познать Бога. Упав с абсолютного идеала, нам больше некуда приземляться, кроме как в страховочную сеть абсолютной благодати.
Из книги «Иисус, Которого я не знал»
Май
1 мая
Упрощенная жизнь
Сёрен Кьеркегор рассказал притчу о богаче, который ехал ночью в закрытом, освещенном внутри экипаже, в то время как его возница-крестьянин сидел в холодной тьме снаружи. Поскольку богач находился рядом с источником искусственного света, он не мог видеть прекрасного звездного неба, которым в полной мере наслаждался крестьянин. То же самое происходит и в наши дни: чем больше наука излучает света на сотворенный мир, тем сильнее она затеняет все за его пределами.
Я — не луддит, противящийся технологическому прогрессу. Мой ноутбук позволяет мне получить доступ к тексту любой книги, написанной мной за последние двадцать лет, а также — к тысячам заметок, сделанных за все это время. Хотя я спрятался от людей в отдаленном горном уголке, с помощью этого компьютера я рассылаю сообщения друзьям в Европе и Азии. Я оплачиваю свои счета с помощью системы электронных платежей. Другими словами, я с благодарностью пользуюсь всевозможными преимуществами технологий и науки.
И, тем не менее, я усматриваю в современном мировоззрении ряд опасностей. Начнем с плачевного влияния редукционизма — духа нашего времени, выражающегося в, скажем так, тотальном упрощении. Наука предлагает как бы карту мира, сродни топографической, где цветом обозначены зоны растительности, а извилистыми линиями — очертания обрывов и холмов. Отправляясь в поход по горам Колорадо, я ориентируюсь на местности именно по таким картам. Тем не менее, ни одна двухмерная и даже трехмерная карта не может дать полной картины. Никто не может запечатлеть ощущений похода: свежий горный воздух,
