Тяжела учительская доля - Кира Стрельникова

– Ты-то как раз можешь, – возразил Лионар. – Ты же король, и раз она еще и знатного происхождения, причем не самого низкого, учитывая родословную графа, Кей обязана будет подчиниться твоему приказу.

– Лио, я же сказал, я не буду помогать, – напомнил король. – По крайней мере, принуждать против воли не собираюсь. Мне не нужна ненависть подданных, да и тебе, думаю, не очень приятно будет, если она согласится только лишь под давлением обстоятельств. Ведь моего приказа она не сможет ослушаться. – Темно-серые глаза короля сузились.

– Ты пригласишь ее? – повторил Лионар, остановился у стола и оперся на него ладонями.

– Мм… я подумаю, – уклончиво ответил король. – Графу скажу, да, он давно ищет дочь. А в дальнейшее развитие событий вмешиваться не буду.

– То есть ты не против, если я сделаю ей предложение? – уточнил Лионар, и в зеленой глубине мелькнула радость.

– Я не буду препятствовать. – Дарианис кивнул.

– Отлично! – Племянник потер ладони. – Спасибо, дядя.

– Пока не за что, – негромко ответил король. – Все в твоих руках, Лио, но не забывай, что не всегда наши желания осуществляются. И Кейра Этли может иметь свое мнение насчет твоего предложения.

Лионар махнул рукой.

– Поверь, она согласится. Это все, о чем ты хотел поговорить?

– Да, – последовал лаконичный ответ.

– Тогда я пошел. – Тоско поспешил к выходу.

Едва за ним закрылась дверь, Дарианис позвонил в большой колокольчик. Появившемуся слуге приказал привести к нему Виариса, и, когда тот появился, король написал пару строк на листке бумаги и протянул начальнику дознавателей.

– Отнеси леди Этли. Я хочу завтра с ней побеседовать. – Дарианис озвучил приказ и углубился в изучение бумаг, давая понять, что краткая аудиенция окончена.

Лэйкрод молча поклонился и вышел. А король подумал, что разговор с ведьмой может быть очень интересным… Ну и посмотреть на избранницу Лионара тоже любопытно.

Утром за завтраком я решала очень сложный вопрос: что же надеть? Вообще, модницей себя никогда не считала и привычки каждый день выходить на улицу в новом наряде не имела. Для работы были три юбки, пара пиджаков, столько же жилеток, ну и пять блузок. Для свободного времени – мм, ну не считала, но в общей сложности платьев десять, на все случаи жизни. И так, по мелочи, пара полок чулок, нижних рубашек и белья. Достаточно скромный гардероб по столичным меркам, даже отдельной комнатки под одежду не стала отводить, ограничившись просторным шкафом.

Сейчас, прихлебывая чай и заедая его вчерашними блинчиками, я напряженно перебирала в мыслях, что же есть приличного из одежды. М-да, Альфред на меня плохо влияет, если выбор наряда перед встречей с ним уже становится вопросом дня… Хмыкнула, допила чай и направилась в спальню, к шкафу. После тщательного изучения остановила выбор на одном из любимых платьев – шелковом, темно-оранжевого цвета с отделкой из золотистого кружева. Оно еще удобно тем, что застежка в виде ряда маленьких перламутровых пуговичек располагалась спереди, на лифе, и не приходилось возиться, как с другими нарядами. Напевая под нос, я переоделась, заколола шпильками волосы на затылке, захватила ту самую золотистую маску, что прилагалась к платью-подарку от Альфреда, и, в общем, была готова. И вовремя, потому что, едва бросила последний взгляд в зеркало, раздался негромкий стук в дверь. Сердце мячиком скакнуло к горлу, и я едва удержалась от того, чтобы не броситься бегом отворять. Дав себе мысленный подзатыльник, спокойно подошла, открыла и улыбнулась:

– Привет. Я готова.

Сегодня Альфред красовался в костюме глубокого фиолетового цвета, который придавал его глазам необычный лиловый оттенок. Я засмотрелась на них и пропустила момент, когда меня вдруг обняли и крепко прижали к груди.

– Отлично. – Моранис аккуратно поднял кружево, украшавшее низ маски, и наклонился, прошептав: – В таком случае, где мой поцелуй?

– Нахал. – Я усмехнулась и покачала головой. – Может, хотя бы дашь мне дверь закрыть для начала?

– Не-а, – получила в ответ, и следующие несколько минут мне наглядно демонстрировали, насколько рады встрече.

Ну я не возражала, поскольку моя радость была не меньше. В общем, я все-таки закрыла дверь, опять спрятала ключ за подвязку – да, паранойя страшная штука… – и мы направились к лестнице. А выйдя из общежития, я остановилась как вкопанная, во все глаза уставившись на… лошадь. Зажмурилась, тряхнула головой, но животное никуда не делось.

– Это что? – задала глупый вопрос и покосилась на невозмутимого Мораниса.

– Это лошадь, Кей, – с улыбкой ответил он. – Я решил, что удобнее будет верхом прокатиться.

Я заметила прикрепленную сбоку корзинку и вспомнила, что Альфред вроде даже про пикник говорил.

– У меня нет лошади, – призналась я, не двигаясь с места. – Да и ездить толком не умею…

– А зачем? – Фред поднял брови. – Одной хватит. Иди сюда, Кей.

Ой. Мы что, вдвоем на одной поедем?.. Я невольно сглотнула, покраснев, как первокурсница. Альфред тем временем вскочил в седло и выжидающе глянул на меня. Длинно вздохнула и подошла, с опаской покосившись на плюшевую морду. Животное ответило невозмутимым взглядом.

– Давай руку. – Альфред нагнулся и протянул свою. – На стремя ногу поставь.

Я так и сделала и спустя пару минут уже сидела впереди него. Обняв меня одной рукой, другой Моранис уверенно управлял лошадью, и мы направились в Тиурейский парк. Вообще, отличное место для прогулок, куда приятнее тех же Орейских садов, ибо располагался парк почти на окраине Орсинора, в конце Северной улицы. Большой и древний, больше похожий на кусочек леса в черте города, он отличался тем, что деревьям за изящной кованой оградой позволяли расти как захочется, тропинки никто не ровнял и не посыпал гравием, и там всегда царили прохлада, тишина и спокойствие. В Тиурейском парке пешком не погуляешь – ноги устанут, посему туда ездили кататься верхом те, кому лень покидать город ради однодневной прогулки. Так что решение Фреда взять лошадь, а не экипаж было вполне разумным. Я, кстати, и не знала, что у него оная имеется.

Поначалу я чувствовала себя не слишком уютно – верхом, да еще и так близко от Мораниса. Ну и поза тоже рождала беспокойство, заставляя думать о том, о чем приличные девушки… думают, но тщательно скрывают. А тут еще совсем некстати снова нахлынули воспоминания пятилетней давности… Я чуть не заерзала, но вовремя вспомнила, что сижу боком, между, хм, коленей Альфреда. Щекам стало жарко от румянца, я начала внимательно изучать узор кружева на манжете, избегая смотреть на спутника.

– Кей, расслабься, я тебя держу, – услышала я тихий смешок и в следующий момент оказалась почти лежащей на руке Фреда.

Он перехватил поводья и коснулся пальцами моих губ, тихонько поглаживая их и глядя прямо в глаза. На его лице блуждала задумчивая улыбка, а в сине-фиолетовой глубине вспыхивали искорки, завораживали хороводом, уводили за собой. Губы начало покалывать, они раскрылись помимо моей воли, и я тихо млела от такой простой ласки. Прикрыв глаза, наслаждалась ощущениями, пока вдруг пальцы не исчезли, вызвав приступ сожаления, и тут же шеи коснулось что-то легкое, пушистое. Я судорожно вздохнула, прикусив губу, и глаза широко распахнулись, а волосы на затылке встали дыбом. Улыбка Альфреда стала лукавой, искорки озорно блеснули.

– Я помню, как тебе нравилось, – шепнул он, продолжая безобразие с выбившимся из прически локоном.

– Т-ты… – прохрипела я и вцепилась в руку, обнимавшую меня; эмоции зашкаливали, растекаясь по телу жаркими ручейками.

– Ш-ш-ш. – Кончик локона в умелых пальцах скользнул вдоль выреза платья, родив очередное стадо мурашек. – Кей, просто наслаждайся…

Мне ничего другого не оставалось, поскольку мысли, как обычно, объявили, что они дружно ушли в бессрочный отпуск, и голова стала совершенно пустой и легкой. Длинно вздохнув, снова закрыла глаза, махнула рукой и погрузилась в удовольствие, которое дарили такие, казалось бы, простые ласки.

Мы ехали молча, но тишина не напрягала, не хотелось судорожно заполнять ее пустым разговором ни о чем. Мне и так было очень хорошо…

Не знаю, сколько заняла дорога, мое внимание полностью сосредоточилось на ощущениях: вместо локона снова появились пальцы, поглаживая, нежно прикасаясь, заставляя тихонько вздрагивать и зажигая в каждой клеточке маленькую звездочку. Я таяла как воск и к моменту, когда мы въехали под зеленые своды Тиурейского парка, уже практически не чувствовала собственного тела. Что он со мной делает… Через некоторое время меня аккуратно вернули в вертикальное положение, и пришлось приложить усилия, чтобы на лице не отразилось разочарование.

– Приехали, – выдохнул Фред на ухо, и мы остановились посреди симпатичной полянки.

Он спрыгнул на землю, потом снял меня и, пока я разминала ноги, расстелил под деревом скатерть и рядышком плед. Едва из корзинки появились всякие заманчиво благоухавшие свертки, рот тут же наполнился слюной, и я поняла, что зверски проголодалась – утренние блинчики слишком быстро переварились. Альфред устроился под деревом на пледе и поманил к себе.