Авантюра леди Шелдон - Эмилия Остен

– Значит, леди Каррингтон тоже в этом замешана?

– Конечно. Ты была права, когда говорила об их несхожести. Диана ему не сестра – сестер не целуют так, как он ее поцеловал.

Роуз складывала ткань, чтобы повязка вышла плотной.

– Джеймс, как все случилось?

– Леди Каррингтон попросила меня показать наш дальнейший путь на карте. – Он поморщился, когда Роуз начала бинтовать. – Я показал… Что случилось с тобою – почему ты ушла с Оливером?

– Диана предупредила меня, что он питает ко мне определенные чувства и захочет поговорить об этом. Я пошла с ним, чтобы отказать.

– Как просто… Каррингтон возвратился без тебя и наставил на меня пистолет; они все наставили на нас пистолеты – он, его любовница, их слуги. Даже Кунвар не успел ничего сделать. Мы ведь не ожидали подвоха! – Он медленно покачал головой, словно до сих пор отказывался верить в случившееся. – Каррингтон смеялся надо мною и все объяснил. Он велел одному из своих слуг принести тебя, и я… я хотел прикончить ублюдка там на месте. Каррингтон сообщил, что сестра его просила за меня, ну а ему не хочется лишать жизни такое прелестное существо, как ты. Однако в удовольствии выпустить в меня пулю он себе отказать не может…

Роуз закончила накладывать плотную повязку и ополоснула руки в остатках воды. Джеймс уже не выглядел таким бледным, только она прекрасно понимала: это временно. Им нужно отыскать врача, который вынет пулю, им нужно уйти отсюда – нельзя вечно оставаться здесь.

– Значит, Каррингтоны проявили милосердие?

– Да, – скривился Джеймс, – то, что они называют этим. Каррингтон сказал, чтобы я не смел преследовать их, иначе они убьют миссис Браун, Гидеона и Кунвара. Я не уверен насчет убийства – с ними нет их хладнокровного взрывника, который выполняет грязную работу, и лишние свидетели ни к чему, – но Каррингтон может… причинить вред. Впрочем, миссис Браун, женщину, они, скорее всего, не тронут, Гидеон для них не опасен, а Кунвар им нужен.

– Зачем?

Кузен усмехнулся.

– Он знает эти горы, бывал тут со мной. А соотнести карту троп с местностью – не такое простое дело. Здесь, конечно, невысоко и довольно безопасно путешествовать, однако связать тоненькую ниточку на моей карте с пастушьей тропой сложно. Кунвар поведет их – так они думают.

Роуз вгляделась в его лицо и невольно заулыбалась.

– А на самом деле?

– На самом деле он поведет их длинным путем. Видишь ли, мы с Кунваром давно придумали и систему тайных знаков, и то, что мы должны предпринять, если попадем в заваруху вроде этой. Он не может совсем не туда их завести – хотя сделал бы это, не будь у них в заложниках миссис Браун и Гидеон – но он выберет кружной путь и тем самым выиграет для нас время.

– Но ведь уже…

– Прошло всего около часа, Роуз, даже меньше. Ты недолго пробыла без сознания, а я не успел истечь кровью. – Он коснулся ее руки. – Спасибо. А сейчас мы пойдем.

– Джеймс, давай ты останешься здесь, а я схожу за помощью.

– Ты заплутаешь, там дальше настоящий каменный лабиринт, а позади нас поселений нет. Мы идем вместе. Не беспокойся за меня, все прекрасно. Поможешь мне встать?

Кое-как она помогла ему подняться, и Джеймс некоторое время стоял, тяжело навалившись на нее и справляясь с дыханием, а потом отстранился.

– Рана не тяжелая, – объяснил он, – но я потерял много крови. Это замедлит наше продвижение, однако не сильно. – Он улыбнулся знакомой широкой улыбкой, и Роуз не выдержала, засмеялась. – Позволь, я взгляну на твою голову.

Джеймс ощупал ее затылок и заявил, что ничего непоправимого не случилось.

– Ты сможешь идти?

– Я смогу, Джеймс. Но куда именно мы пойдем?

– Я расскажу по дороге.

Роуз снова ополоснула руки в ручье, Джеймс умылся и по возможности смыл с себя кровь. Пришлось двинуться в путь в окончательно испорченных жилете и рубашке – похитители увели лошадей со всем имуществом, не погнушались палатки свернуть, а потому переодеться было не во что. Роуз про себя радовалась, что, подгоняемая утренним холодком, надела под амазонку бриджи, что у нее хорошие, крепкие сапоги, и только об отсутствии шляпки приходилось жалеть. Солнце пекло голову и плечи с каждой минутой все сильнее. Подол амазонки волочился по земле, цеплялся за кусты, и, поразмыслив, Роуз снова попросила у Джеймса нож и безжалостно этот подол отхватила.

– Ты загубила платье, – заметил кузен шутливо.

– Я тоже должна идти на какие-то жертвы. Зато твоему жилету и рубашке будет не так обидно.

В укороченном платье идти стало проще, и Роуз спросила о том, что не давало ей покоя:

– Почему они оставили нас так, связанными, если не хотели убивать?

– Это пастушья дорога, я рассказывал тебе вчера. – Джеймс отвечал размеренно и коротко, словно из пистолета стрелял, – берег дыхание. – Здесь ходят люди. Нас бы нашли и освободили.

– Если бы из тебя вся кровь не вытекла, – возразила она.

– Такое тоже могло случиться, – легко согласился Джеймс. Правую руку он держал полусогнутой. – Ничего, Роуз. В двух часах ходьбы отсюда есть деревня, там мы добудем лошадей. Эти ублюдки побрезговали выворачивать мои карманы, и кошелек по-прежнему при мне.

– А нож? Почему они не отобрали его?

– Нож я никому не показываю. Откуда бы Каррингтону знать, что он там.

Тропа стала подниматься в гору, и пришлось карабкаться вверх; впрочем, Роуз не сказала бы, что путь слишком труден. Все-таки здесь ходили люди, лошади и козы. Если бы не болела голова, если бы Джеймс не был ранен, если бы все так не обернулось – прогулка доставила бы Роуз удовольствие. Сейчас же она держала в поле зрения кузена, который словно обрел второе дыхание и шагал быстро и энергично, и думала о Каррингтонах. До сих пор Роуз не могла поверить, что все это действительно произошло. Оливер и Диана, смешные и не особо умные, с которыми плыли на одном корабле, делили трапезы, рассуждали о приемах в Александрии и Лондоне и о прочитанных книгах, – предатели?!

– Почему они не опасаются, что мы разоблачим их? – спросила Роуз у спины Джеймса. – Почему не думают о том, что мы возвратимся в Александрию и расскажем об их деяниях?

Джеймс остановился, обернулся к ней.

– Я думал об этом, – сознался он. – Не знаю. Каррингтон далеко не все мне выложил, он торопился. Этот человек хотел меня уязвить, но не собирался раскрывать душу – только высказал, каким я был дураком и каким дураком стану, если попытаюсь ему помешать. Почему он не боится огласки, мне неведомо.

Роуз кивнула, и путники двинулись дальше.

Через некоторое время Джеймс сошел с тропы, объяснив, что так ближе; идти стало сложнее. Попадались плоские желто-зеленые камни, на которые удобно поставить ногу, только их было немного; сосны закончились, впереди открылась долина, где в утреннем мареве лежала то ли деревня, то ли городок – Роуз видела отсюда россыпь черепичных крыш, словно брошенные детские игрушки. Джеймс указал туда: