Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения - Александр Звягинцев

Разве райком могло удовлетворить слишком «мягкое» наказание для жены «врага народа»?

Лидию Петрулевич арестовали в ночь с 17 на 18 июня 1938 года, за два дня до расстрела мужа. Через месяц следователь направил дело на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, и уже 4 августа она была приговорена к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на восемь лет. Чего же еще заслуживала такая женщина, «член семьи изменника родины»!

Когда через шестнадцать лет, в 1954 году, она обратилась с ходатайством в КПК при ЦК КПСС о пересмотре своего дела и дела Янсона, то писала так: «Возможно, его нет в живых, пусть же память о нем останется чистой…» Возможно, нет в живых… Она ведь так и не узнала, что муж расстрелян. Может быть, это незнание, обернувшееся надеждой, и придавало ей сил жить…

16 марта 1955 года определением Военной коллегии Верховного суда СССР, заседавшей под председательством полковника юстиции Борисоглебского, дело в отношении А. Ф. Петрулевич было прекращено за отсутствием состава преступления. Но реабилитации она не дождалась – скончалась чуть раньше, так и не узнав о признании своей невиновности. Жаль, но она не успела узнать и о том, что 24 декабря 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции А. Сенина реабилитирует, наконец, и Николая Михайловича Янсона.

Андрей Януарьевич Вышинский

(1883–1954)

Андрей Януарьевич Вышинский родился 28 ноября (10 декабря) 1883 года в Одессе, в семье аптечного работника и учительницы музыки. Вскоре родители переехали в Баку – этот город он называл «своей настоящей родиной». После окончания классической гимназии имени императора Александра III в 1901 году Вышинский поступил на юридический факультет Киевского университета, но завершить учебу ему удалось лишь через двенадцать лет. За участие в студенческих беспорядках в феврале 1902 года он был исключен из университета и вернулся в Баку, где занял скромную должность бухгалтера и сблизился с рядом местных социал-демократических активистов, а в 1904 году официально вступил в бакинскую организацию РСДРП (меньшевиков). Будучи темпераментным оратором, он выступал на митингах и собраниях со страстными речами, громя в них самодержавие, эсеров и черносотенцев, создал боевую дружину из нескольких сотен рабочих. В 1906–1907 годах его дважды арестовывали, и тогда же, по его словам, он и его жена Капитолина Исидоровна подвергались нападению черносотенцев и, как отмечалось в ранних биографиях, были даже ранены. В апреле 1908 года Вышинский под кличкой Рыжий был осужден Тифлисской судебной палатой по статье 129 Уголовного уложения, предусматривавшей ответственность за произнесение или чтение публично речи или сочинения, возбуждающего к ниспровержению существующего строя. Его приговорили к одному году заключения в крепости. Наказание он отбывал в Баиловской тюрьме. Меньшевик Вышинский нередко оказывался в центре дискуссий, которые происходили в камере. Его оппонентом был арестант-большевик по кличке Коба. Так состоялось знакомство со Сталиным.

После освобождения из тюрьмы Вышинский сумел восстановиться в Киевском университете. Из-за блестящих способностей его оставили на юридическом факультете для подготовки к профессорскому званию по кафедре уголовного права, но ректор не захотел видеть у себя «политически неблагонадежного». Тогда Вышинский снова вернулся в Баку, где занялся газетно-репортерской деятельностью.

В 1915 году он приезжает в Москву и два года работает помощником у Павла Николаевича Малянтовича – знаменитого адвоката, специализировавшегося на политических делах. У Малянтовича было два помощника, фамилия одного из них Керенский, а другого – Вышинский. И если первый отблагодарил своего наставника, сделав его министром юстиции во Временном правительстве, то второй не пошевелил и пальцем для его спасения, позволив окончить свою жизнь в застенках НКВД. В бытность Вышинского Прокурором СССР Малянтович будет арестован и в 1940 году расстрелян.

После Февральской революции, став комиссаром милиции, Вышинский ревностно выполняет указания Временного правительства, в том числе и по розыску Ленина, скрывавшегося от властей после июльских событий.

Октябрьская революция застала Вышинского на посту председателя Якиманской районной управы. Он не сразу поддержал большевиков. По наблюдениям близко знавших его лиц, перелом наступил осенью 1918 года, когда произошла революция в Германии. В 1920 году Вышинский вступил в ВКП(б). Это дало ему возможность, не без поддержки Сталина, за несколько лет сделать неплохую карьеру.

В 1923 году в должности прокурора Верховного суда РСФСР он уже участвует в нескольких крупных процессах. В частности, весной 1923 года в Верховном суде республики слушалось дело по обвинению в злоупотреблениях директора-распорядителя Государственной экспортно-импортной торговой конторы при Наркомвнешторге (Госторге) Когана, его заместителя Зельманова и других. Было установлено, что руководители Госторга, имея монопольное право внешней торговли, закупали товар за границей, а затем продавали его частным лицам, выступавшим якобы представителями государственных или кооперативных организаций. Например, некий Кривошеий под видом уполномоченного продовольственного отдела ВЦИКа закупил в Госторге девять вагонов американского сала по цене 37 млн рублей за пуд, а перепродал «Урал-платине» по 50 млн рублей за пуд. В судебном заседании Вышинский доказывал, что хотя и не установлены факты корысти со стороны подсудимых, однако все обстоятельства так и кричат о том, что «здесь пахнет жареным». Хотя адвокаты категорически возражали против такой постановки вопроса, возобладала точка зрения обвинителя. Коган и Зельманов были приговорены к расстрелу, а остальные подсудимые – к различным срокам заключения.

В мае 1924 года выездная сессия Верховного суда слушала в Ленинграде грандиозное дело судебных работников. Обвинителем выступал Вышинский. Скамью подсудимых заняли 42 человека – 17 следователей, судей и других служителей Фемиды и 25 нэпманов. Как отмечалось в обвинительном заключении, «группа судебных работников г. Ленинграда в видах личного обогащения вступила на путь систематического взяточничества». Для этого, по версии следствия, они вошли в связь с нэпманами, заинтересованными в прекращении своих дел. Суммы взяток колебались от 650 рублей до 39 тысяч. Собственно говоря, прямой связи между всеми подсудимыми не было, в деле искусственно были соединены материалы о нескольких преступных группах. Вышинский говорил вдохновенно и с большим пафосом: «Взятка сама по себе – гнуснейшее орудие разврата, но она становится чудовищной, когда дается следователю или работнику юстиции. Ведь едва ли можно вообразить что-либо ужаснее судей, прокуроров или следователей, торгующих правосудием. Я требую беспощадного наказания, которое разразилось бы здесь грозой и бурей, которое уничтожило бы эту банду преступников, посягнувших на честь судейского звания. Пусть этот приговор очистительной грозой пронесется над головами преступников. Я требую расстрела всех главных виновников». Верховный суд счел недоказанной вину лишь двух подсудимых, которых и оправдал. Остальных приговорил к различным мерам наказания, семнадцать человек были расстреляны.