Становление - Владимир Поселягин

А тот искин, что сейчас находится в шахте, я верну на линкор Полковнику в усиление. Тот ему реально нужен, а то он действительно подтупливает, и его возможности резко снизились.

Это все работы, проведённые мной на станции, остальное время я провёл на уже взломанных складах, как вы понимаете, из-за того, что все дешифраторы заняты, эти работы пока прекратились. В общем, я проводил инвентаризацию складов, согласуясь с теми списками, что имелись на местных компах. В большинстве своём списки сходились, хотя я и нашёл парочку несоответствий.

Так я и работал до семи вечера, а потом уже вспомнил о своём обещании, ну как вспомнил, напоминалка нейросети засигналила. Так что я быстро собрался, отправился на борт, тем более картридж с воздухом подходил к концу, и отбыл к "Удару".

Следующие два месяца прошли для меня очень тяжело. Я всё куда-то спешил, всё торопился сделать немедленно, пока бабушка не разглядела моё состояние и не положила сперва в диагностическую капсулу, а потом уже и в лечебную. Так что выбрался оттуда я бодрым, весёлым и куда более спокойным. Действительно, хватит спешить, тем более у меня появилась идея, как провести два следующих месяца.

– Как ты? – участливо спросила Лидия, когда я покинул медсекцию "Бастиона", где в одиночку властвовала бабушка. Правда большая часть медбоксов находится в режиме консервации, но всё же в пяти залах оборудование было активно, и она там командует. Тут только один у неё был помощник – искин, получивший имя Асклепий. Это я обозвал его так, сказав, что это один из богов, занимающийся врачеванием.

– Да нормально, – улыбнулся я, и мы направились к шлюзовой на "Удар", где всё ещё проживали.

Сам "Бастион" за эти два месяца был приведён в полный порядок, всё, что можно, отремонтировано, что нельзя – заменено, так что оборона системы действительно была на высоком уровне. Тем более Лидия на "Зенке", нашем заградителе, уже сняла треть мин и доставила их на ремонт к специально оборудованному среднему транспорту. Я в трюме оборудовал два ремонтных дока на автоматическую работу, и искины доков сами ремонтировали мины и приводили их в порядок. У них были написанные мной программы для этого. Сперва диагностика. Если повреждения им не понятны, они убирают мину в сторону и занимаются следующей. Потом прихожу я, узнаю, что за непонятные им у мин повреждения, пишу новые программы для искинов, и если в следующий раз им попадаются мины с теми же повреждениями, они с ними спокойно работают, так что этих отложенных мин становилось всё меньше и меньше.

Транспорт я использовал из того времени, что мины находились в нерабочем состоянии, на станции, конечно же, был модуль, где была поточная линия по ремонту, но рисковать я не стал, и та осталась в свёрнутом состоянии. Транспорт потерять не жалко, в отличие от станции.

Так вот, после диагностики шла деактивация боезапаса, то есть отключение, потом ремонт, а так как повреждения в большинстве своём однотипны, то проводился он быстро и качественно. После этого мина помещалась в контейнер с кластером других мин. Там же лежала и мина с искином-управляющим, после чего контейнер с восстановленными и заряженными минами был готов к установке. Когда таких контейнеров набиралось десяток в каждом по пятьдесят самоходных мин с управляющим, то Лидия забирала их и летела в то место, где в обороне была дыра, и, сбрасывая контейнеры, ожидала, когда мины автоматически развернутся и встанут на своё боевое дежурство под управлением искина с заградителя. Тот давал им такие установки. Так что лет на тридцать пять эта зона надёжно перекрыта. Так вот, пока мины разворачивались, она собирала пустые контейнеры, уходила в другую зону, собирала там мёртвые мины и доставляла их к станции. Вот и шёл такой круговорот замены мёртвого вооружения на живое. Сестра уже привыкла работать с ними и не пугалась, как раньше. Даже те рогатые мины отключать научилась, был там хитрый способ – тремя касаниями по корпусу манипулятором, и эти контактные взрыватели медленно убираются внутрь. Правда, когда манипулятором касаешься всех трёх рычагов, внутри срабатывает химический элемент, что даёт энергию, и взрыватели уходят внутрь. Элемент одноразовый, и потом с этой миной много работы, чтобы привести её в порядок. Однако они входят в минный кластер, и из пятидесяти самоходных мин десять вот такие вот, что висят на месте и имеют контактные взрыватели. Вот они как раз двигаться и не могут, нечем.

В общем, Лидия молодец. Пока я восстанавливал станцию и работал с терминалом, треть минного поля была ею отремонтирована и установлена обратно. Так что с той полусферы, где находится Зория, у нас всё надёжно перекрыто двумя поясами мин, и пройти там мог только тот корабль, что имел на борту прописанный в корабельном управляющем искине специальный идентификатор. Я же за это время восстановил десять боевых кораблей, переведя их в режим консервации, кроме одного шустрого патрульного корвета. Так вот, у всех у них есть такие идентификаторы. Да и у тех кораблей и судов, на которых мы сюда прибыли и которые отремонтировали тут на месте, тоже имелись идентификаторы. То есть, если я на линкоре подлечу к такому полю, а там при пересечении одну-две мины обязательно заденешь, то они сами отходят в сторону, давая дорогу. Там главное с теми, что неподвижно висят, не соприкоснуться. Но и это не так страшно, взрыватели убираются в корпус, так что если ты даже его толкнёшь, ну отлетит он, и всё, ничего не будет. Лишь засигналит о смещении с боевой позиции. На сигнал от станции должен отлететь обслуживающий дроид и переместить мину на место. Я-то раньше думал, что это люди минные поля обслуживают, оказалось, нет. На станции имелись десять специальных дроидов, у каждого своя зона для ремонта и обслуживания минных кластеров двух поясов обороны. Вот так вот. Да и Лидия так же работала, когда сбрасывала контейнер с минами, и он начинал разворачиваться, именно обслуживающие дроиды, но уже приписанные к заградителю, устанавливали на место мину с управляющим искином и те с контактными взрывателями. А остальные сами вставали на положенное им место, да и разворачивались они по времени дольше. Заградитель к этому моменту уже был далеко.

Это по работе, что проделала Лидия, и мне кажется, ещё полгода – и она с ней закончит, можно сказать, она набила руку и работала очень уверенно и профессионально, хотя ей и пришлось выучить базу "Сапёр" до четвёртого ранга. Это ей помогало в работе. К тому же, когда она снимала мины, то добиралась до изувеченных корабельных корпусов, их она потом буксиром волокла к нам в отстойник. Нам, цыганам, всё сгодится.

Теперь обо мне. Станцию я привёл в идеальный порядок. Это все признавали, теперь я знал, что и на каком складе имеется. То есть всё было под контролем. Я ночами ложился в капсулу до утра и поднимал свои знания инженера, не закончил, но все базы были подняты до четвёртого ранга, две до пятого. Это помогало мне в работе по восстановлению мёртвых боевых кораблей, но ремонтировал их не я, а искин станции под моим командованием. Работы шли медленно, человек справился бы быстрее, но как я уже говорил, подняты у меня базы не на тот уровень, чтобы сдавать экзамен и получать сертификат специалиста. Но восстановление кораблей – это так, мелочь, просто загрузил искина, что занимался восстановлением станции, ремонт кораблей в доках тоже был на нём, вот когда он закончил с "Бастионом", я и перевёл его на работы с кораблями, тот медленно, но доводил их до кондиции и проводил консервацию. Все искины, что были на "Бастионе", имели огромный опыт практической работы, у кого сорок, у кого и двести лет, так что они ещё и мне фору давали, я нисколько не смущался у них советоваться. Говорил же, ПО – это ПО, а опыт – это совсем другое, поэтому я и не стирал им программное обеспечение и не устанавливал новое. Не раз радовался потом принятому тогда мной решению.

Ну ладно, станция в основном восстанавливалась сама, благодаря искинам, последний месяц помимо других работ я больше всего времени проводил на терминале. Первое неприятное открытие – офиса корпорации "Нейросеть" там не было, он располагался на планете, в здании, что принадлежало этой корпорации. Я изучил сверху город и высотки не обнаружил, зато нашёл на улицах столицы много горелой боевой техники. Похоже, после изоляции выжившие тут неплохо погуляли. Полгорода разрушено было.

О, да, кстати, забавную историю расскажу. Мы сверху можем следить за жизнью аборигенов, в отличие от них, поэтому Лидия и бабушка этим активно пользовались да настроили сканеры так, что можно было слышать разговоры. Я-то сам этим не особо увлекался, так просто изучал жизнь аборигенов, чтобы знать, как там и что, а сестричка, бабушка и Зануда на это серьёзно подсели. Так вот в чём заключалась история. А она была прелюбопытнейшая, буквально списанная со слезливых мелодрам. Сам я красным словцом не владею, объясню по-военному кратко. В разных, но близких деревнях жили двое юных дарований. Молодая прекрасная девушка, дочка старосты, и паренёк, писаный красавец и сын кузнеца, сам будущий кузнец. Пара была прелестная, мои сверху умилялись, глядя на них. Уже дело шло к свадьбе, как заезжий рыцарь воспылал любовью к увиденной им красавице и, быстро договорившись с её отцом, который был на седьмом небе от счастья, стал собираться с молодой невестой домой, где и хотел сыграть свадьбу. Но молодые смогли его обмануть, и парень спрятал любимую на лесной заимке. Естественно, при поддержке отца девушки, рыцарь организовал поиски, но это не помогло, помогли добрые люди. Одна злая старуха, Лидия всё порывалась сжечь её бортовым вооружением штурмбота, нашептала рыцарю, где прячется красотка. Тот примчался туда один на верном коне и, выбив дверь, ворвался внутрь. Мои за всем эти следили пристально, стеная от несправедливости, тем более бабушка как раз отдыхала два дня после учёбы. Ох, как они меня просили вмешаться, пока рыцарь нёсся на коне по лесу, но я был непреклонен и в жизнь аборигенов не вмешивался. Обе потом две недели на меня дулись, отказ простить не могли.