Огни Аль-Тура. Желанная (СИ) - Макушева Магда

- Расскажи мне, что это за «цера». Я просто почувствовала давление в висках и короткую вспышку боли. И…странные ощущения в голове.

- «Цера» - новейшая разработка нашей военной промышленности. Колебания, производимые ей, блокируют те участки мозга, которые влияют на ложь. Под воздействием импульса «церы» ты не можешь солгать. Совсем. Процесс всегда неприятный, но в твоем случае Ир-Вон вывел тебя на эмоции, что сделало последствия вмешательства не такими сильными и болезненными.

- Неужели это законно?

- Законно. Как и пытки в далеком прошлом, Мила. Лучше тебе не знать эту часть истории Аль-Тура. Наша раса никогда не отличалась деликатностью при выбивании правды. Да наша раса вообще не была мягкой никогда. В прошлом Аль-Тура много воин. Много конфликтов. Какой бы красивой не была обертка Аль-Тура, мы – военная планета, главным источником дохода которой является производство оружия. Это откладывает отпечаток на всех нас. И это не считая особенностей нашей натуры из-за огня.

- И женщин у вас тоже вот так допрашивают? – удивилась я – их же мало. Эйден всегда говорил, что ваша раса ценит женщин, бережет. Меня как-то не берегли.

- Кто-то очень умело тянул за ниточки. По закону, гражданки Аль-Тура неприкосновенны. Но ты - гражданка Вердана. Да, ты тура. Но сейчас, из-за этого проекта со статьей, ты, в первую очередь, именно гражданка другой планеты, подозреваемая в сокрытии преступления против Аль-Тура - раскрытия конфиденциальной информации официальным лицом. По закону Аль-Тура гражданин другой планеты, может быть подвергнут допросу. Пусть и все эти обвинения шиты белыми нитками. По закону ты, как журналист, неприкосновенена, но ты не можешь пожаловаться, потому что связана с Аль-Туром контрактом. Кто-то воспользовался ситуаций. Сейчас ты – слабое место Эйдена. Даже на беседе с безопасниками планеты на Эйдена давили не его положением, а тем, что может быть с тобой. Мне жаль, милая, похоже, что мы все попали в какие-то игры на высоком уровне. Возможно, и твое отравление – это не покушение на тебя конкурентки по ресурсу, а что-то большее. Я сейчас уже подозреваю всех, во всем ищу подвох. Как и побратимы. Но вы с Эйденом проверку прошли, так что пока мы себя обезопасили. Но нужно быть очень осторожными.

- Я в ловушке – тихо сказала я. Вот тебе и поездочка на далекий Аль-Тур за эксклюзивом и любимым мужчиной.

Глава 43: Разговоры и выводы

Планета Аль-Тур, Грандис

Мила Громова

Гай подал мне витаминный концентрат. Пока я его пила, размышляя над ситуацией, в которую угодила, вернулся Даян, вместе с пожилым аль-туром в зеленом медицинском кителе.

- Тура Мила, меня зовут тур Ир-Нар, я главный медик аль-турского центра восстановления. Как вы себе чувствуете? Отдых в капсуле прошел успешно? – я кивнула - давайте я вас напоследок посмотрю – мужчина уложил меня на кушетку и просканировал мое тело.

- Сканирование показывает, что последствия, как вашего отравления, так и недавнего происшествия в Совете, мы полностью убрали. Вы совершенно здоровы – он обвел строгим взглядом обоих мужчин – вашим мужьям необходимо строго следить за тем, чтобы вы не нервничали и достаточно отдыхали. На вас…многое свалилось, тура. Мне жаль, что вы увидели обратную сторону Аль-Тура, боюсь, это испортит ваши впечатления и о планете, и о нас, ее жителях.

Я грустно усмехнулась.

- Аль-Тур оказался красивым и самобытным, но негостеприимным даже к журналисту, который будет писать о его красотах.

- Тура, мне жаль, что вы попали в жернова нашей политической машины. Не думаю, что ваш первый супруг предполагал такой исход. Но об этом он должен поведать сам. А пока, давайте введем вам антидот. Это обезопасит вас в будущем от воздействия яда шарши.

Я получила быстрый укол в бедро и еще один витаминный концентрат в руки.

- Мы подождем, пока Эйден закончит процедуру, и отправимся в Заповедник. Там Даян уже снял домик, останемся до завтра. На обратном пути как раз заскочим на ферму фуоро-ящериц. Как тебе такой план?

- Мы решили попутешествовать по планете со мной? Кстати, а гало-оператор?

- Мы побудем с тобой так много времени, сколько сможем. В текущих обстоятельствах тебя нельзя оставлять одну. Эйден - твой куратор и в принципе по правилам должен быть рядом – подал голос Даян - завтра мне нужно вернуться в ведомство, а Советник Ир-Новар, насколько я понял, хочет решить кое-какие дела в Совете. Но мы оба не планируем надолго тебя оставлять. Отпуск по обретению никто не отменял.

- Оператор прилетит на место застра. Сама обговоришь с ним, в какие моменты он будет нужен. Мы поможем составить примерных план перемещений, исходя из того списка, который тебе предоставили – сказал Гай.

- Такой вариант подходит – я благодарно посмотрела на Гая. Мне кажется, происходящее беспокоит его сильнее, чем он показывает. Но я уже поняла для себя, что аль-турам не свойственно показывать слабости, волнения, боль. А еще я поразилась тому, что, несмотря на какие-то давние конфликты, оба мужчины ведут себя нейтрально по отношению друг к другу. Это очень порадовало.

Наконец, к нам в отсек зашел Эйден. Он выглядел как обычно. Впрочем, он и после Совета выглядел, как обычно. А доктор Ир-Нар говорил ему, что он на ногах еле держится. Получается, муж шутил, ругался, вел себя стойко по пути в аэролете, чтобы меня не испугать и не волновать еще больше?

Я поднялась и обняла его. Мне было жаль нас обоих, попавших в чьи-то хитро расставленные сети.

- Как самочувствие? – проговорила я, утыкаясь ему в грудь.

- Лучше – улыбнулся он.

- Тебе было плохо, а я этого даже не заметила – поругала сама себя я.

- Пустяки, Мила. Плохо – это когда пара зарядов энерго-пушки в спину. А у меня просто была слабость после «церы», нормальная реакция. Не волнуйся. В моей жизни бывало и хуже. Гораздо хуже. Я больше беспокоюсь о тебе. Мы можем поговорить наедине? – обратился мужчина к Гаю и Даяну. Те кивнули и вышли.

- Мне очень жаль, милая, мне бесконечно жаль, что все так выходит. Если бы я мог заранее предположить, что тебе будет грозить хоть что-то, я бы сделал все, чтобы ты сюда не приехала, пока не разрешил бы все проблемы. Провидение жестоко надо мной пошутило, не иначе. Все мои планы, словно комете под хвост. Я ожидал беседу, а не допрос. Я ожидал уважительное отношение к тебе со стороны наших властей. А ты попала под удар из-за каких-то манипуляций Совета, суть которых мне еще предстоит выяснить.

- Случилось то, что случилось, Эйден. Я верю, что ты не подверг бы меня рискам.

- Пока у неизвестных мне интриганов закончились рычаги. Думаю, расчет был на то, что я рассказал тебе, кто я такой, до интервью.

- Но я оказалась слишком легкомысленной и поглощенной чувствами, чтобы это выяснить. Твои недомолвки пошли нам на пользу – хмыкнула я.

- Ты не легкомысленная. Это я слишком хитрый – хохотнул он – мне много лет, милая, я давно варюсь в политическом котле. Иногда это сказывается и на других сферах моей жизни. Я поступил с тобой не честно из собственных интересов. Я это осознаю и очень надеюсь, что ты когда-нибудь полностью меня простишь. Пока мы летели в аэролете, я думал над всей этой ситуацией, особенно, после того, что с тобой случилось по моей вине. Если после сдачи статьи ты захочешь уехать на Вердан, я не буду тебя отговаривать и давить. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Но я не перестану бороться, пока ты не откажешься от меня. Буду летать на Вердан, если нужно. Я хочу, Мила, чтобы мы стали семьей. И не важно, что по законам Аль-Тура, это уже так. Думаю и Даян, и Гай будут того же мнения. Тебе нужно все обдумать, взвесить, проанализировать, посмотреть по обстоятельствам. Эту возможность мы тебе предоставим. Но мы сейчас не будем это обсуждать. Сначала статья, потом все остальное. Пока ты здесь, как гостья, как гражданка Вердана, пока ты связана контрактом, мы в уязвимом положении.

Я была удивлена таким переменам. Сейчас, казалось, Эйден был целиком для меня открыт. Он, как и Гай до этого, не лукавил, не пытался скрыть истинное положение вещей за словами. Взгляд моего мужа был усталым. Ситуация на него давила, он переживал, но как истинный представитель своей расы, делал вид, что все нормально. Для мужчины, который привык все четко контролировать, сейчас было слишком многое, что от него не зависело.