У черта на побегушках (СИ) - Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, мы должны помочь им! — крикнул кто-то из толпы, но я тут же подняла вверх руку.
— Мы должны на данный момент помочь себе.
— О чем вы?
— Я не зря предположила, что они в ловушке. Низшие демоны, которых они могли мгновенно уничтожить, вышли из тюрьмы и направились в наши земли. Они двигаются медленно, но их очень много. Мы…Мы сами видели их этой ночью…
В огромной толпе совершенно неожиданно началось движение. Демоны громко спорили, но что важнее — они мне поверили. Я видела, что им стало страшно, видела, как многие из них поспешили выплеснуть напряжение в виде злобы или криков, и я ждала, когда волнение с шумом хотя бы немного спадут. Времени терять нельзя.
— Думаю, сейчас они только прошли город Владыки Пурсона, а, значит, будут здесь через два дня. Они поедают все живое на своем пути, и вы сами знаете, что умереть они могут только от рук перерожденных. Здесь есть такие?
Среди большой толпы я насчитала лишь пятнадцать поднятых рук. Слишком мало. А потому отстаивать этот замок бесполезно.
— У нас есть половина дня на сборы, после чего нам следует идти на юг. Если бы эти демоны шли поодиночке, у нас еще был бы шанс занять оборону, но они идут…массой. Огромной, непроглядной толпой.
— И это странно, — дополнил Фуркас, — низшие демоны очень глупы. Если кто-то из них и выбирался, он всегда действовал один. Подобный ход слишком странный для их вида. Мне кажется, будто ими кто-то управляет.
— Владыка Асмодей рассказывал, — громко ответил Рамз, — что раза два в тысячелетие там появляются сильные мутанты. Может ли дело быть в них?
— Все возможно.
— Как бы то ни было, я призываю вас немедленно собрать самые необходимые припасы в дорогу. К обеду мы должны быть готовы уйти отсюда.
Если бы я только знала, что мы не успеем…
Из воспоминаний Рамза — главного мастера в Адских кузнях.
Владыка Асмодей, я искренне надеюсь на ваше скорейшее возвращение. Сколько живу в Аду, а такого никогда не было. Владыка Лерайе из столетия в столетие подавлял постоянные вылазки низших, и затянувшийся период затишья всех нас сильно расслабил.
Мы не могли убивать их свободно. Это были те же демоны, что и мы, с той лишь разницей, что нежелание бороться с собой лишило их мозгов. Но то, что они оставались демонами, действовало и на нас. Негласные правила Ада позволяли убивать лишь тех безмозглых созданий, что посмели выбраться из тюрьмы, а их в виду отсутствия разума было немного. Убийства демонов без данного условия каралось непременным проклятьем, что само постепенно разрушало сознание. Никто не мог так рисковать ради непродолжительного мира. Такова уж кара за попадание в Ад.
Ева была права: иного выхода, кроме побега у нас не было, — а потому мы незамедлительно стали готовиться к отступлению. Еда, оружие, одежда на первое время — этого было достаточно для благополучного существования хотя бы месяц, но я надеюсь, что так долго этот хаос не затянется. К обеду все было готово. Все это время на стенах ютились некоторые демоны, чтобы следить за горизонтом, и он был безупречно чист. Как и сказала Ева, во времени мы пока выигрывали, и расходовать его было необходимо правильно.
Горожане покидали подножие замка своим ходом, мы отправлялись своим. Обеденное время подходило к концу, и все служащие Владыке Асмодею собрались на площади, чтобы отправиться в путь. Было жарко — наш Владыка очень любил такую погоду — и пустые сады, раскинувшиеся у покинутых в страхе пирамид, выглядели удручающе и тоскливо. Я прожил здесь не одну сотню лет, и сама мысль о том, что я могу более не прийти сюда, отупляла разум. Хотелось броситься внутрь, замуроваться в стенах, которые, казалось, не могли пропустить врагов внутрь, но это было отнюдь не так. Фуркас рассказал о том, что низшие ползут по всем поверхностям, и, пускай они не могут летать, они роем облепляют стены, не позволяя ни выйти, ни войти.
Еве я был обязан многим. Своми спасением, своим новым статусом и новым взглядом на прежде скучный мир. Видеть её такой испуганной, такой ранимой и потерянной было тяжело, несмотря на мою уверенность в её внутреннем несгибаемом стержне. Она сказала, что чувствует себя беженкой, потерявшей в суматохе семью, и, признаться честно, я могу её понять.
Я не смог заметить смену погоды. Нервозность, а, может быть, спешка не позволили мне сразу понять, что жара ушла. Яркое голубое небо, несущее опаляющее солнце, затянулось мрачными облаками, и громыхающая молния вдруг ударила в верхушку пирамиды, на мгновение ослепляя. Верхние блоки выстояли против природного бедствия, но эта смена погоды не на шутку напугала толпу. Нам показалось, что эта молния может попасть и в нас.
Дождь все не начинался, но подул холодный ветер, и кто бы мог подумать, что запасная одежда пригодится так скоро. Мы даже не покинули города, а непередаваемый страх уже следовал за нами по пятам. Это трудно объяснить, но, кажется, именно такой ужас испытывают люди на смертном одре.
В небе раздался дикий, нечеловеческий крик. Кто-то из демонов указал наверх, и началась суматоха. Испуганная толпа — самое страшное явление, что способно потягаться с тайфунами и цунами, и, как бы старательно мы ни пытались их унять, все оказалось тщетно. Я взглянул на Еву, она не сводила широко раскрытых глаз с неба. Мимо нас бежали демоны, но я, как и она, более не мог отвести взор.
Это определенно была человеческая фигура, с которой словно стянули кожу. Три головы, шесть рук, странные иглы вместо ног и огромный рот, что кричал, как разозленные банши. Демоническое существо яростно хлопало кожистыми крыльями, летая над нами кругами, и мне вдруг показалось, что бежать некуда. Оно то пикировало вниз, то вновь взлетало ввысь, и все пущенные в него заряды магии испарялись, не выказывая никакого эффекта. Очевидно, эта тварь и управляла молниями. Но как это возможно? Низшие демоны поодиночке слабы и немощны, хотя их и переполняет злоба. Они не могут летать и уж тем более не могут управлять стихиями!
Ева схватила меня за руку, потянула к домам, куда уже направлялись другие, более разумные демоны. Нужно спрятаться и переждать.
