Поющие в терновнике - Колин Маккалоу

— Это не из кишок, Мэгги. Внизу, под животом, у тебя есть скрытый проход, нарочно для детей.

— А, значит, вот они откуда выходят, — сказала Мэгги. — Я всегда думала, как же они выходят наружу.

Отец Ральф усмехнулся и снял ее с мраморного пьедестала.

— Ну вот, теперь ты знаешь. А знаешь, отчего родятся дети, Мэгги?

— Ну, конечно, — с важностью сказала она, радуясь, что у нее есть хоть какие-то познания. — Их отращивают, отец Ральф.

— А почему они начинают расти?

— Потому что хочешь ребеночка.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сама догадалась.

Отец Ральф закрыл глаза — нет, никто не может упрекнуть его в трусости, если не станет он объяснять дальше. Остается только пожалеть Мэгги, но помочь ей больше он не в силах. Хорошенького понемножку.

Глава 7

Мэри Карсон вскоре должно было исполниться семьдесят два года, и она решила по этому случаю устроить прием, каких Дрохеда не видывала уже полвека. День рожденья приходился на начало ноября — время, когда жара еще терпима, во всяком случае для уроженцев Джилли.

— Вы приметили, миссис Смит? — зашептала Минни. — Нет, вы только приметьте! Третьего ноября, вот когда она родилась!

— Ну и что тут такого, Минни? — спросила экономка. Ее, невозмутимо уравновешенную англичанку, несколько раздражала эта истинно кельтская таинственность.

— А как же, она, стало быть, родилась под знаком Скорпиона, верно? Скорпион, вот она кто!

— Понятия не имею, что вы такое говорите, Минни!

— Ox, миссис Смит, миленькая, так ведь для женщины родиться скорпионом — это хуже нет. Дьяволовы дочки, вот они кто! — сказала Кэт, вытаращив глаза, и перекрестилась.

На миссис Смит все это не произвело ни малейшего впечатления.

— Право слово, Минни, и у вас, и у Кэт ужасная каша в голове, — сказала она.

А вокруг все ходило ходуном, суете и хлопотам не предвиделось конца. Старая паучиха, сидя в глубоком кресле в самом центре своей паутины, так и сыпала распоряжениями — сделать то, сделать это, одно припасти, другое из запасов достать. Обе горничные-ирландки не знали ни минуты передышки — начищали серебро, перемывали сервизы лучшего фарфора, домашнюю церковь снова превращали в залу и готовили к приему гостей соседние с нею комнаты.

Стюарт и несколько сезонных работников прошли с косилкой и косами по лужайкам, пропололи цветочные клумбы, посыпали влажными опилками выложенные испанской плиткой веранды, чтобы нигде не осталось пыли, протерли толченым мелом пол в зале, чтобы танцующим было не слишком скользко, — во всех этих делах больше мешали, чем помогали младшие мальчики Клири. Из самого Сиднея, заодно с устрицами и креветками, крабами и омарами, выписан был оркестр Кларенса О'Тула; нескольких женщин из Джилли наняли помогать во время приема. Вся округа от Радней Ханши до Инишмари и от Бугелы до Нарранганга гудела как улей.

Пока среди мраморных стен эхом отдавались непривычный стук переставляемой мебели и перекликающиеся голоса, Мэри Карсон покинула неизменное глубокое кресло, подсела к столу, придвинула к себе лист плотной бумаги, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать. Уверенно, ни секунды не медля, хотя бы в сомнении, где поставить запятую. За последние пять лет она обдумала каждое слово, строила, перестраивала и довела до совершенства каждую фразу. И не так долго пришлось писать; понадобилось только два листа бумаги, да и то второй исписан всего на три четверти. Но, дописав последнюю строчку, она несколько минут сидела недвижимо. Ее письменный стол — шведское бюро с откатывающейся крышкой — стоял у одного из высоких, во всю стену, окон, если повернуть голову, видна лужайка перед домом. И она обернулась, когда оттуда донесся смех, — сперва поглядела рассеянно, потом застыла в ярости. Будь он проклят с его помешательством!

Отец Ральф обучил Мэгги искусству верховой езды; девочка из простой семьи, она никогда прежде не сидела верхом на лошади, и преподобный отец восполнил этот пробел. Как ни странно, дочери простых земледельцев и пастухов редко умеют ездить верхом. Верховая езда, в городе ли, на ферме ли — развлечение для богатых молодых женщин. Да, конечно, девушки вроде Мэгги умеют править двуколкой и упряжкой ломовых лошадей, умеют даже водить трактор, а иногда и легковую машину, но верхом ездят редко. Такой семье верховая лошадь для дочери не по карману.

Отец Ральф привез из Джилли невысокие сапожки на резинках и брюки из плотной саржи для верховой езды и — р-раз! — выложил покупки на кухонный стол в доме Клири. Пэдди, несколько удивленный, поднял голову от книги, которую читал после ужина.

— Что это у вас, ваше преподобие?

— Костюм для Мэгги, чтобы ездила верхом.

— Что-о? — рявкнул Пэдди.

— Что-о?! — пискнула Мэгги.

— Костюм для Мэгги, чтобы ездила верхом. Честное слово, Пэдди, вы просто болван! Наследник самого большого, самого богатого имения во всем Новом Южном Уэльсе — и ни разу не дали единственной дочери сесть на лошадь! Как же она, по-вашему, займет свое место рядом с мисс Кармайкл, мисс Хоуптон и миссис Энтони Кинг? Они-то все — прекрасные наездницы! Мэгги непременно должна научиться ездить и в дамском седле, и по-мужски, слышите? Я понимаю, вам недосуг, поэтому буду сам ее учить, нравится вам это или не нравится. Если это отчасти помешает ее домашним обязанностям, ничего не поделаешь. Придется вашей жене раз в неделю несколько часов обходиться без помощи Мэгги, только и всего.

Что-что, а спорить со служителем церкви Пэдди не мог, и Мэгги начала ездить верхом. Уже не первый год она об этом мечтала, однажды робко попросила у отца разрешения, но он тут же про это забыл, а больше спрашивать она не посмела: раз папа молчит, значит, не позволяет. А учиться у самого отца Ральфа — что может быть чудеснее! Но Мэгги постаралась скрыть свою радость: ее преклонение перед отцом Ральфом успело уже перейти в пылкую девичью влюбленность. И, прекрасно зная, что этому не бывать, она позволяла себе роскошь втайне мечтать о нем — как бы это было, если бы он обнял ее, поцеловал?

Дальше она в мечтах не заносилась, ибо понятия не имела, что может быть дальше да и есть ли какое-то «дальше». И хоть она знала, что грешно так мечтать о священнике, но никак не могла взять себя в руки и отогнать эти мечты. Только ухитрялась ничем не выдать себя, чтобы он ни в коем случае не догадался о таких беззаконных ее мыслях.

Из окна гостиной Мэри Карсон смотрела на отца Ральфа и Мэгги, они шли от конюшни, расположенной по другую сторону дома, дальше от жилища старшего овчара. Работники в имении ездили на обыкновенных рабочих лошадях, этих в стойле не держали, они либо трусили по участкам в упряжке или под седлом, либо в часы отдыха щипали траву вокруг Главной усадьбы. Но была в Дрохеде и конюшня, хотя пользовался ею теперь один отец Ральф. Только для него Мэри Карсон держала двух чистокровных лошадок — беспородные рабочие клячи не для него! И когда он спросил, нельзя ли и Мэгги ездить на его лошадях, тут нечего было возразить. Девчонка ей племянница, и он прав — племянница хозяйки Дрохеды должна уметь ездить верхом.