«Если», 2000 № 07 - Марина и Сергей Дяченко

Протянув руку, Эндрю задал команду «Пролистать», чтобы убрать с экрана говорящую заставку и перейти к сути.

— О-ох!.. — поморщилась женщина. — Что это вы делаете? Уж не хотите ли вы избавиться от меня?

— Да, — сказал Эндрю и тут же мысленно выругался. Все-таки он попался. Трехмерная женская головка была выполнена столь реалистично, что ответ вырвался у него совершенно рефлекторно.

— Вы даже не представляете, как это больно. Больно и унизительно!..

Эндрю подумал, что, коль скоро он все равно проговорился, молчать дальше бессмысленно, тем более что программа явно была рассчитана на речевой интерфейс.

— Ну-ка расскажи, что нужно сделать, чтобы убрать тебя с экрана, — сказал он. — Я не прочь выяснить, как поживают мои «золотые копи»…

Эндрю нарочно говорил небрежно и быстро, зная, что даже самые лучшие программы для распознавания человеческой речи не способны справиться с невнятным произношением, не говоря уже об идиоматических оборотах.

— С вашими золотыми копями все в порядке, — ответила женщина. — А вот ваши соляные копи приносят убытки. Вам необходимо избавиться от них как можно скорее.

Услышав это безапелляционное суждение, Эндрю испытал легкий приступ раздражения.

— Я, кажется, не давал тебе разрешения читать мои файлы, — сказал он. — Я даже еще не купил программу. Я не хочу, чтобы ты рылась в моей информации. Скажи, как мне тебя закрыть?

— Но если вы ликвидируете эти соляные копи, вырученных денег как раз хватит, чтобы заплатить налоги. На данный момент их рыночная стоимость примерно равняется той сумме, которую вы должны внести.

— Не хочешь ли ты сказать, что уже рассчитала мои налоги?

— Ставки подоходного налога на Сорелледольче неоправданно высоки. Но я учла все применимые к вам исключения и скидки, включая налоговую льготу, установленную для тех немногих ветеранов Третьей войны с баггерами, кто еще остался в живых. По моим подсчетам, вам придется заплатить меньше пяти миллионов.

Эндрю рассмеялся.

— Блестяще, блестяще!.. Но по моим самым пессимистичным прогнозам сумма налога должна составить не более полутора миллионов.

Теперь рассмеялась уже женщина на экране.

— Вы, очевидно, считали в межзвездных кредитах, а я имела в виду пять миллионов фиренцетт.

Эндрю быстро перевел в уме фиренцетты в кредиты и лицо его вытянулось.

— Ведь это всего семь тысяч кредитов! — воскликнул он.

— Семь тысяч четыреста десять, — уточнила женщина. — Могу я считать себя принятой на службу?

— Но я уверен, что законного способа настолько сократить мои налоги просто не существует!

— Напротив, мистер Уиггин! Налоговое законодательство специально составлено таким образом, чтобы заставить людей платить больше, чем им положено на самом деле. Состоятельные люди прекрасно об этом знают и пользуются самыми разнообразными лазейками, чтобы снизить налоги, в то время как бедняги, не сумевшие обзавестись связями или хотя бы толковым бухгалтером, который знает все дыры в законе как свои пять пальцев, вынуждены платить абсурдно много. К тому же я очень толковый бухгалтер.

— Прекрасная речь!.. — вздохнул Эндрю. — Все, что ты сказала, просто великолепно — за исключением той части, которую ты опустила. Я имею в виду грандиозный финал, когда на сцене появляется полиция с ордером на мой арест.

— Вы действительно думаете, что до этого дойдет, мистер Уиггин?

— Раз уж ты заставила использовать речевой интерфейс, называй меня по крайней мере не «мистер Уиггин», а как-нибудь иначе, — буркнул он.

— Как насчет «Эндрю»?

— Отлично.

— А ты должен называть меня Джейн, Эндрю.

— Должен?! Я никому ничего не…

— Или тебе больше нравится Эндер?

Эндрю вздрогнул. В его файлах не было ни одной ссылки на прежнее прозвище.

— Завершить программу. Выгрузиться. Немедленно! — приказал он.

— Как хочешь, Эндрю, — ответила Джейн.

Женская головка исчезла с экрана монитора.

Слава Богу, избавились, подумал Эндрю. Он отлично знал, что если представит декларацию на жалкие семь с половиной тысяч кредитов, ему не миновать полного аудита. А насколько он успел понять, синьор Бенедетто был самым решительным образом настроен урвать для себя изрядный кусок его собственности. Правда, Эндрю никогда не возражал против духа здоровой инициативы и предпринимательства, но у него почему-то было такое ощущение, что Бенедетто не принадлежит к тем людям, которые знают, когда нужно остановиться. Именно поэтому он не считал особенно разумным размахивать красной тряпкой у него перед носом.

Но стоило Эндрю вернуться к работе, как он тут же пожалел о своей торопливости. Вероятно, Джейн извлекла прозвище «Эндер» из собственной базы данных, чтобы использовать в качестве обращения, подчеркивающего дружеское расположение к клиенту. Странно, конечно, что она не воспользовалась другими, более распространенными формами имени «Эндрю» — например, «Энди» или «Дрю»… и все же он повел себя как настоящий параноик, вообразив, что простая бухгалтерская программа, попавшая в его компьютер по электронной почте (несомненно, серьезно урезанная некоммерческая версия более полного варианта), могла так быстро узнать, с кем имеет дело. Программа есть программа: она говорит и выполняет только то, что ее запрограммировали говорить и выполнять.

А что если эта смехотворная цифра действительно верна, неожиданно подумал Эндрю. Или, может быть, если бы он не поспешил избавиться от Джейн, она, в конце концов, выдала бы ему сумму более правдоподобную? Ведь если программу писал компетентный, разбирающийся в налогах программист, Джейн на самом деле могла бы стать тем самым финансовым советником, в котором он так нуждался. В конце концов, нашла же она убыточные соляные копи, хотя сигналом к поиску послужило вскользь оброненное им упоминание о «копях золотых» — оборот речи, который был в ходу на Земле в дни его детства… Более того: когда Эндрю разыскал и продал соляные копи, предварительно убедившись, что они действительно не приносят дохода, их стоимость оказалась именно такой, как и предсказывала Джейн.

То есть не Джейн, а программа… Это миловидное женское личико, появившееся на экране компьютера, было, несомненно, очень умным шагом, призванным персонифицировать его отношения с программой и заставить думать о ней, как о живом человеке. Бездушную программу ничего не стоит стереть, а вот отослать прочь красивую женщину психологически значительно труднее.

Впрочем, он не поддался на эту уловку и уничтожил программу. И, если понадобится, несомненно, сумеет сделать это снова. Но сейчас, когда до установленного Бенедетто срока оставалось только две недели, Джейн была нужна ему позарез. Ради того, чтобы разобраться со своими налогами, Эндрю был готов мириться с существованием этой назойливой виртуальной леди. Быть может, ему даже удастся изменить программу, чтобы общаться с ней только при помощи печатного текста, как он привык.