Абсолем - Саша Глейзер

Макс ожидал, что Борджи разозлится, перейдёт к угрозам, но тот отреагировал совершенно спокойно:

— Вы так считаете?

— Несмотря на ваше могущество, вы потеряли всё, что только можно. У меня нет и сотой доли ваших возможностей, но я сумею сохранить этот образец.

Борджи внимательно смотрел на Макса, не торопясь задать своей следующий вопрос. Но в том, что он последует, Макс не сомневался.

— Скажите мне, Штайн, вы ведь не всегда были преподавателем?

— Не всегда, — коротко ответил Макс.

— И то, чем вы сейчас занимаетесь, далеко от вашего истинного призвания?

— Возможно.

— Интересно было бы посмотреть на результаты вашего теста на призвание, — задумчиво проговорил Иероним Борджи.

— Боюсь, вы будете разочарованы тем, что увидите, — проговорил Макс, не отводя взгляда от лица собеседника.

— Возможно, — задумчиво проговорил тот.

Макс понял, что на этом разговор окончен. Иероним Борджи встал, на сей раз Макс поднялся вслед за ним.

— У вас есть сутки, чтобы определить, действительно ли образец крови принадлежит демону. Если подозрения подтвердятся, я пришлю группу, которая изымет у вас образец и законсервирует его до того момента, пока мы не подберём новую группу специалистов.

Макс понимал, что согласиться Борджи вынудила ситуация с разрушенной лабораторией Лиги. Будь лаборатория цела, образец крови не задержался бы у него ни на секунду.

Они не стали пожимать друг другу руки. Борджи чуть заметно кивнул Максу и вышел через запасной выход. Макс остался сидеть в кабинете ректора, задумчиво глядя перед собой. В таком положении его и обнаружил Паулюс, набравшийся смелости войти только спустя двадцать минут после ухода Борджи.

— Ушёл? — на всякий случай уточнил ректор, окинув взглядом кабинет.

Макс кивнул. Паулюс обошёл свой стол и сел напротив. Он не стал накидываться на Макса с расспросами, а начал нервно и суетливо перекладывать какие-то бумаги. Макс наблюдал за ним, размышляя о том, что узнал от Борджи.

— А чай где? — с усмешкой вспомнил он.

Паулюс смерил его строгим взглядом и, включив стационарный манипулятор, произнёс:

— Анна, принеси нам кофе и зелёный чай.

Через пару минут секретарь вошла с подносом. Она молча поставила на стол чашки, кофейник и сахарницу. Макс дождался, пока она выйдет, и пододвинул к себе чашку. Паулюс посмотрел на часы:

— У тебя там уже следующая группа сидит.

— Они найдут себе занятие, — успокоил Макс.

Ректор кивнул. Несмотря на всё желание казаться собранным и сосредоточенным, он выглядел потерянным — движения были невпопад, взгляд не мог уцепиться за что-то одно, блуждал с предмета на предмет. Давно Макс не видел старика в таком состоянии.

— Не знаю, сказал ли вам Борджи, но вещество потеряли не только мы. Из двух других мест оно также была выкрадено, — произнес Макс.

Паулюс отвлекся от своих бумаг и недоверчиво посмотрел на преподавателя. Взгляд ректора обрел какую-то осмысленность.

— Правда?

— Более того, Борджи отдает себе отчет в том, что это целиком вина Лиги. Они должны были обеспечить соответствующую охрану.

Здесь уже Макс лукавил — да, Борджи понимал, что его вина здесь есть, но и с колледжа он не снимал ответственности, по крайней мере, такое впечатление сложилось у Макса. Но зачем было вываливать это на старика, который и так был измучен последними происшествиями?

— Мне пора, — сказал Макс, вставая.

Паулюс не стал его задерживать. Макс отдал должное ректору, который, несмотря ни на что, не пытался выведать то, что ему рассказал Борджи. Пока Макс ждал лифт, он раз за разом анализировал слова Иеронима Борджи о новом витке эволюции демонов. Когда он размышлял над потерянным веществом, двери лифта раскрылись, и Макс замер. Оттуда на него смущённо смотрела Эмилия. Через несколько секунд, когда двери уже начали смыкаться, Макс опомнился и выставил вперёд руку, заставив створки разъехаться вновь. Он быстро вошёл.

— Как дела? — нарочито безмятежно спросил он.

— Хорошо, — кивнула Эмилия, — как твоя рука?

Макс сжал и разжал кулак, демонстрируя, что всё в порядке:

— Замечательно.

— Ты извини…

— Прости, что…

Они начали говорить одновременно, и тут же оба замолчали.

— Что ты хотела сказать? — проговорил Макс.

— Извини, что не навестила тебя в больнице.

Макс пожал плечами:

— Ничего страшного, кстати, мне передали твои цветы.

Эмилия явно смутилась:

— Почему мои? Это и от Лиры тоже, мы вместе купили.

— Конечно, — тут же согласился Макс, как будто его о чем-то спрашивали.

— Ты что-то хотел сказать, — напомнила Эмилия.

— Да, ты прости, что я не заходил после того, как вернулся. Столько всего навалилось. Замотался.

Эмилия понимающе кивнула:

— Конечно, само собой.

Макс не мог понять, почему он чувствует неловкость в общении с Эмилией. Ему нестерпимо хотелось отвести взгляд, но он не стал этого делать. Она стояла перед ним вся такая мягкая, тёплая, словно светилась изнутри, создавая вокруг себя ауру добра и покоя. А её трепетный взгляд красивых оленьих глаз словно топил его в сладком сиропе. И это ощущение было ему чуждо и отвратительно. Наконец лифт остановился, и он вышел, еще раз неловко кивнув на прощание библиотекарю. Только когда двери лифта сомкнулись, он почувствовал облегчение. В его кабинете уже находилась другая группа. Все студенты сидели молча, уткнувшись в свои манипуляторы. Очевидно, предыдущая группа передала им, что они могут готовиться к следующему занятию. Макс поздоровался. Посмотрев на часы, он понял, что начинать новую тему бессмысленно, так как до конца занятия оставалось около пятнадцати минут. Он не стал отвлекать студентов от чтения. Вскоре прозвучал сигнал об окончании лекции. Студенты засобирались. Во время перерыва Макс влез в сеть. Он начал искать информацию об исследованиях Корсакова, но ни в одном из общедоступных источников не нашел даже упоминаний о его работе. Кое-где встречалась краткая биография, обрывающаяся на резком уходе Корсакова из профессии. Внутренняя преподавательская сеть была полезна немногим больше — удалось откопать пару фотографий, но они были общего плана, со всем исследовательским составом Большой Московской лаборатории. Макс посидел так еще немного, но вскоре оторвался от манипулятора и удивлённо посмотрел по сторонам. Кабинет был попрежнему пуст. Только тогда Макс понял, что сегодня у него больше не было занятий. Убедившись, что дверь закрыта, он выдвинул ящик, вытащил дно и достал начатую бутылку виски. Оттуда же был извлечён бокал. Макс плеснул себе виски и, положив ноги на стол, откинулся в кресле. Сделал глоток и прикрыл глаза. Виски мягко опалил гортань и пищевод. Вместе с медленным продвижением алкоголя по его организму постепенно начало отступать и напряжение. Макс расправил плечи, вздохнул и сделал ещё один глоток. Мысли начали плавно структурироваться, а не беспорядочно блуждать в его голове. Он быстро расправился со стаканом и открыл глаза, чтобы повторить… и чуть не свалился с кресла. Рядом стояла Леони Авакян. Поджав губы, она смотрела на него не то чтобы с упреком или недовольством, скорее со сдержанным презрением.