Маг моего сердца - Марина Дробкова

– Нисколько. Но сначала расскажи мне: для чего тебе понадобилось странное место в горах, где находится гейзер, но нет ни растений, ни животных. Ты там осуществлял переходы, я угадала?

Даймонд кивнул.

– Не в каждый мир можно попасть на поезде. Где-то попросту нет железных дорог. Да это и долго. Пришлось подбросить населению эту идею с духами, чтоб не очень-то там разгуливали, а если что – отнеслись с пониманием.

– И все-таки ты был неосмотрительным, – покачала головой я.

– Да разве ж я смею отрицать это, – наклонил голову Даймонд. – Я был самовлюбленным идиотом, как всегда.

– Ничего, это с возрастом пройдет. И с отцовством, надеюсь, тоже, – вздохнула я, кладя руку на живот. – Я скажу, чтобы тебе разрешили побриться и все прочее. А то скоро суд, а ты на кого похож!

Я встала. Даймонд схватил меня за руку.

– Подожди! Ты хотела рассказать про спасение мира!

– Обязательно расскажу! Просто это долго, а я устала. Я теперь ношу ребенка, мне надо беречь себя.

– Конечно, моя фейри, – Даймонд снова поцеловал мне руку.

– Готовься к суду, дорогой.

С этими словами я ушла. Я не собираюсь ему сейчас ничего рассказывать. До суда – точно не стоит.

Я собрала вещи. Очень скоро я уеду. Надолго. Надо предупредить Оттавио, чтобы подготовил дирижабль.

О последнем заседании дежурный маг сообщил мне за час, наскоро взглянув на воду. Считается, что и у черного есть оттенки, но я их не различаю. Бездна – она бездна и есть, глубокая, бескрайняя. Пугающая.

И тогда же мне удалось переговорить с Правым творцом: я сказала, что знаю все и готова. Он ответил, что восхищен моей решимостью и со своей стороны всячески поддержит.

В назначенный час я была во флигеле. Гвардейцы придвинули стол вплотную к решетке, а сами отошли в дальний угол, чтобы иметь возможность тоже видеть и слышать процесс. Что ж, я их понимаю: не каждый день выпадает столь изысканное развлечение.

Я уселась за стол, огарок в подсвечнике стоял передо мной. Даймонд сидел по ту сторону, его стул специально был придвинут поближе – чтобы нам хватило одной свечи на двоих.

Когда появились творцы – экран развернулся прямо на каменной стене, – они, против обыкновения, начали заседание не сразу. Сначала высветилось табло с голосами магов семиугольника – пятьдесят на пятьдесят. Но творцы смотрели не на него, а на нас с Даймондом и переговаривались. Я не могла понять, почему они тянут, но заметила, что Гектор со своим напарником тоже оживленно, хотя и тихо, обсуждают что-то, косясь на нас. Наконец Средний заговорил:

– Бренна Рейлис, прежде чем начать, ответьте: есть ли поблизости от вас зеркало?

Я очень удивилась:

– Нет, справедливейший. Разве в нем сейчас есть необходимость?

Творцы переглянулись.

– В таком случае, – продолжил Средний, – я предлагаю вам взглянуть в наше.

Я ничего не понимала. Через минуту дежурный маг принес творцам небольшое прямоугольное зеркало, и Средний развернул его к нам.

Сначала я увидела только нас с Даймондом. Но потом…

Над нашими головами кружила, извиваясь, золотая нить. В местах соприкосновения с решеткой она вспыхивала, разбрасывая искры. Она не исчезала и не меняла траектории.

– Что это такое? – воскликнул Даймонд.

– Вы видите Единый Магический Путь, – ответил Правый творец. – Нам выпало редкое счастье соприкоснуться с ожившей легендой.

Мы с Даймондом взглянули друг на друга. Дотянувшись через прутья, он взял мои руки в свои.

Затем Средний творец скороговоркой напомнил о правилах суда семиугольника – больше для проформы.

– Итак. В свете складывающихся обстоятельств, – продолжил творец, – думаю, что решение креадора очевидно. И все-таки мы обязаны спросить вас, Даймонд.

Мой маг встал.

– Ваш голос последний. По иронии судьбы, вам самому предстоит выбрать между жизнью и смертью. Поскольку дело касается именно вашей жизни, вы имеете право не объяснять причин выбора. Ваш ответ?

Даймонд сглотнул:

– Я выбираю жизнь. И могу объяснить. Я не снимаю с себя вины, но моя любимая женщина, сидящая сейчас перед вами, беременна. И я не хотел бы оставлять ее и ребенка.

– Это ваше последнее слово?

– Нет.

Я вздрогнула и посмотрела на него. Что еще он задумал?

– Я хотел бы просить справедливейших разрешить нам пожениться до того, как… до исполнения приговора. Я хочу, чтобы моя дочь носила мою фамилию. Если, конечно, моя просьба не выглядит слишком… бесцеремонной.

Я сидела как оглушенная. Он хочет жениться на мне! Жениться… на мне… в Мире-на-краю.

– А Бренна согласна? – усмехнулся Правый творец. – Судя по выражению ее лица, она слышит о ваших намерениях впервые.

– Да, я, – Даймонд низко опустил голову, но лишь на миг, и тут же посмотрел на меня, – я не успел спросить, и спрашиваю сейчас: Бренна, ты будешь моей женой?

– Да, – решительно кивнула я, и все зааплодировали. В том числе Гектор и его товарищ.

– Гвардейцы! – позвал Средний.

Они тут же подошли.

– Откройте решетку. Дадим возможность жениху поцеловать невесту.

Гектор тут же кинулся выполнять, бросив мне на ходу: «Поздравляю, сеньорита!»

Когда все приятные моменты были закончены, мы вновь заняли места напротив экрана, держась за руки.

– Продолжим. Итак, решением суда семиугольника смертный приговор в отношении Даймонда Баума отклонен, – заявил Средний творец. – О чем все участники будут поставлены в известность.

Я крепко сжала руку Даймонда. Мне хотелось плакать от счастья, но я сдержалась: еще не все.

– По закону в этом случае смертная казнь заменяется пожизненным заключением. Но в связи с поданным креадором Бренной Рейлис прошением…

Я вздрогнула. Я больше не контролер! Теперь я креадор, как и должно было быть.

– …О создании альтернативного мира и дальнейшем наведении моста между обоими мирами вынесение приговора откладывается на срок, необходимый для указанного действия.

Я искоса взглянула на Даймонда: он был поражен. Потом повернулся ко мне:

– Ты уже все решила? Бренна, послушай, ты не должна…

– Мы обязательно поговорим об этом. Сразу после свадьбы, – пообещала я.

Даймонд замолчал и уставился в пол, мрачно разглядывая мыски ботинок.

– Решением Лиги Даймонда Баума освободить из-под стражи. Солдаты независимой гвардии с этой минуты освобождаются от несения службы. На необходимую подготовку к миротворению у вас всего сутки, Бренна. Желаем удачи!

Гвардейцы вновь бросились открывать решетку, экран погас, а я, встав, почувствовала такое облегчение и одновременно слабость, что рухнула на руки подбежавшему Даймонду. Он поднял меня и понес.

– Уйдем отсюда, любовь моя. Здесь слишком душно.

На улице мне стало лучше, и я попросила опустить меня на ноги. Рука об руку мы вошли в дом, а нам навстречу бросился Оттавио.

– Бог мой, сеньор! Сеньора Бренна! Как я счастлив! Значит ли это, что…

– Готовься к свадьбе, Оттавио, – устало перебил Даймонд, сдавая меня с рук на руки подскочившей Паоле. – Времени у тебя – до вечера. А я – в душ.

Свадьба была скромной. У креадоров нет обязательного обряда – они могут жениться, используя какие угодно обычаи, даже дикарей каменного века, если это соответствует традициям их мира.

Мы венчались. Я стояла перед алтарем в фате и белом платье, Даймонд – в костюме. Свидетелями были Оттавио и Паола – кто же еще. Нашлись и кольца, и букет невесты, который я бросила, стоя спиной. Кажется, Паола поймала его – а может, подобрала с пола, какая разница. Все равно других претенденток не было. Если у меня ничего не получится – у нас ничего не получится, – то и ей этот букет не пригодится. А мы, творцы, будем вечно сожалеть о тех, кого не спасли.

Наш поцелуй перед алтарем был долгим и страстным, какой не положено совершать в церкви. Но я знала, что следующий будет не скоро.

Если вообще будет.

После церемонии нас ждал праздничный ужин. Горели свечи, я смеялась, Даймонд улыбался мне, но при этом я видела беспокойство в его глазах: он ждал разговора.

Бедный Даймонд. Мой креадор. Как мне не хочется оставлять тебя.

Наконец я шепнула ему, что иду наверх, в спальню, чтобы подготовиться. Он улыбнулся с такой радостью, что на миг я испытала укол совести. Но лишь на миг. Есть вещи, между которыми нельзя делать выбор: они неравнозначны.

Обняв своего мужа, я вышла из зала.

Когда Даймонд Баум поднялся в спальню, надеясь застать там молодую жену, на кровати его ждала лишь записка. Полный нехороших предчувствий, он схватил листок и развернул его.

Маг моего сердца!

Когда ты прочитаешь эти строки, я уже буду в дирижабле, уносящем меня в Боскву…

Креадор вскочил и с письмом в руке рванул вон из комнаты, по лестнице вниз, крича:

– Оттавио! Машину, быстро!

– Конечно, сеньор, – пробормотал Оттавио, ринувшись выполнять поручение.