Три повести о Малыше и Карлсоне - Астрид Линдгрен

– Что ещё за штуку ты придумал? – удивился Малыш.

– Очень забавную штуку, которую можно выкинуть, если ночуешь не дома, а у кого-нибудь в гостях, – объяснил Карлсон.

– Играть в «мешок»? Подложить что-то в чужую постель, да? Уже поздно. Ты не будешь этого делать, ладно?

– Да, уже поздно, – согласился Карлсон.

– Конечно, уже поздно, – с облегчением сказал Малыш.

– Я теперь уже не буду этого делать, – уверил его Карлсон.

– Вот и хорошо! – обрадовался Малыш.

– Потому что успел это сделать раньше, – закончил Карлсон.

Малыш так и сел.

– Ну да? Неужели дяде Юлиусу?

Карлсон закудахтал от восторга.

– Хитрый мальчишка, как ты мог догадаться?

Малыш так много смеялся во время подушечного боя, что теперь уже просто застонал от смеха, хотя знал, что Карлсон поступил дурно.

– Ой, как дядя Юлиус рассердится!

– Вот это мы и должны проверить, – сказал Карлсон. – Придётся слетать вокруг дома и поглядеть в окно спальни.

Тут Малыш разом перестал визжать от смеха.

– Ни за что на свете! Вдруг он тебя увидит! Он решит, что ты и есть спутник-шпион… Сам можешь сообразить, что тогда будет…

Но Карлсон был упрям.

– Когда подкладываешь кому-нибудь в постель «мешок», обязательно надо увидеть, как жертва сердится, иначе вся затея не имеет смысла, – уверял он. – Не волнуйся, я прикроюсь зонтиком!

И он побежал в прихожую за маминым красным зонтиком, потому что по-прежнему лил дождь.

– Я не хочу мочить пижаму Боссе, – сказал Карлсон.

Он стоял на подоконнике с открытым зонтиком, готовый к отлёту.

«Это очень опасно», – подумал Малыш и сказал с мольбой:

– Смотри, будь осторожен! Следи, чтобы никому не попасться на глаза, не то всё пропало!

– Спокойствие, только спокойствие! – сказал Карлсон. И полетел в дождь.

А Малыш остался, и он вовсе не был спокоен, а, наоборот, так волновался, что кусал себе пальцы.

Минуты тянулись мучительно долго. Дождь лил как из ведра. Малыш ждал. И вдруг он услышал душераздирающий крик дяди Юлиуса. И вслед за тем в открытое окно влетел назад Карлсон. Он с довольным видом выключил мотор и пристроил на половике зонтик, чтобы стекала вода.

– Он видел тебя? – с испугом спросил Малыш. – Он лёг в постель?

– Пытался, он ведь такой упрямый, – объяснил Карлсон.

Тут до них снова донёсся крик дяди Юлиуса.

– Я должен пойти посмотреть, что с ним случилось, – сказал Малыш и побежал в спальню.

Дядя Юлиус сидел, завернувшись в простыню; он оыл смертельно бледен, в глазах светился ужас, а на полу, рядом с ним, лежала подушка и свёрнутое в валик одеяло.

– Ты мне здесь не нужен, – сказал дядя Юлиус, когда появился Малыш. – Позови фрекен Бок.

Но фрекен Бок, видно, сама услышала его крик, потому что она тоже примчалась из кухни и застыла у двери как вкопанная.

– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели вы перестилаете постель?

– Нет, нет, – заверил её дядя Юлиус, – хотя вообще-то я не могу одобрить, что здесь стелят постель по новой моде… Но сейчас мне не до этого.

Он замолчал и тихо застонал. Фрекен Бок подошла поближе к нему и рукой потрогала его лоб.

– Что случилось? Вы больны, господин Иенсен?

– Да, болен, – с трудом произнёс дядя Юлиус. – Надеюсь, что болен… Уходи, – добавил он, обращаясь к Малышу.

И Малыш ушёл. Но он задержался за дверью, потому что хотел услышать, что ещё скажет дядя Юлиус.

– Я умный и трезвый человек, – продолжал дядя Юлиус. – Таинственные явления, о которых пишут в газетах, разные там глупости, не могут мне задурить голову… потому надеюсь, что я просто болен.

– Что случилась? – повторила фрекен Бок. – У меня было видение… Наверно, у меня жар, а это – бред, – сказал дядя Юлиус и вдруг понизил голос до шёпота, так что Малыш едва расслышал его слова. – Мне не хотелось бы, фрекен Бок, чтобы вы это кому-либо рассказывали, но мне почудилось, что сюда явился летающий гном с красным зонтиком.

Карлсон устраивает тарарам и блины

На следующее утро, когда Малыш проснулся, Карлсона уже не было. Пижама Боссе валялась скомканной на полу. Окно было распахнуто, так что Малыш сразу решил, что Карлсон полетел к себе домой. Конечно, жаль, но, с другой стороны, может, это даже хорошо. Фрекен Бок не будет ругаться. Ей вовсе не обязательно знать, что Карлсон ночевал у Малыша. Всё же удивительно, до чего без Карлсона сразу делалось пусто и скучно, хоть плачь. Правда, навести после него порядок было нелегко. Но стоило ему уйти, каак Малыш начинал по нему скучать. Вот и сейчас, увидя, что он исчез, Малышу тут же захотелось послать ему привет. Он подошёл к окну и трижды дёрнул за верёвочку, скрытую занавеской. Это была верёвочка от звонка, который смастерил Карлсон, чтобы Малыш мог подавать ему сигналы. Дёрнешь за верёвочку, и у Карлсона на крыше звонит колокольчик. Карлсон сам определил, сколько звонков что значит.

– Позвонишь раз – это значит: «Приходи», – сказал Карлсон. – Два раза – значит: «Приходи поскорее», а три раза – значит: «Спасибо, что на свете есть такой красивый, умный и в меру упитанный мужчина, и такой смелый, и во всех отношениях прекрасный, как ты, Карлсон».

Вот именно это и хотел сейчас Малыш сказать Карлсону. Поэтому он три раза дёрнул за верёвочку и услышал, как трижды зазвенел колокольчик на крыше. И представьте себе, он получил ответ. Раздался пистолетный выстрел, а потом Малыш услышал – правда, едва-едва, ведь расстояние было велико, – как Карлсон запел свою песенку: «Боссе, биссе, биссе, бом!»

– Не надо, Карлсон, не надо! – шептал Малыш.

Глупый Карлсон! Расхаживает себе по крыше, стреляет, поёт. Как легко его могут услышать Филле и Рулле, подкараулить, поймать, а потом сдать в редакцию, чтобы получить десять тысяч!

– Что ж, сам виноват, – сказал Малыш, обращаясь к Бимбо, который лежал в своей корзинке и глядел так, что казалось, всё понимает. Малыш натянул на себя штанишки и рубашку и стал играть с Бимбо, ожидая, пока проснётся дом.

Дядя Юлиус, видно, ещё спал, во всяком случае, из спальни не доносилось ни звука, но из кухни уже тянуло ароматом свежемолотого кофе, и Малыш пошёл посмотреть, что делает фрекен Бок.

Она сидела, тяжело навалившись на стол, и пила свою первую чашку кофе. Очень странно, но она не возразила, когда. Малыш присел рядом. Никакой каши, видно, не было, наоборот, фрекен Бок явно встала так рано, чтобы приготовить к завтраку что-то вкусное. И правда, два блюда с тёплыми, пахнувшими корицей булочками стояли на буфете, а в хлебной корзинке на столе тоже высилась целая гора булочек. Малыш взял булочку и налил себе стакан молока. Так они сидели друг против друга и завтракали в полном молчании. В конце концов фрекен Бок сказала:

– Интересно, как там живёт Фрида?

Малыш оторвал глаза от стакана с молоком и изумлённо поглядел на домомучительницу. Они с ней такие разные, а оказывается, ей не хватает Фриды, как ему Карлсона.

– Фрекен Бок, вы скучаете по Фриде? – спросил он дружелюбно.

Но фрекен Бок в ответ горько усмехнулась:

– Ты не знаешь Фриды!

Собственно говоря, Фрида Малыша нисколько не интересовала. Но фрекен Бок явно хотелось о ней поговорить, поэтому Малыш спросил:

– А кто Фридин жених?

– Негодяй, – сказала фрекен Бок со вздохом. – Да, я знаю, что он негодяй, он зарится на её деньги, это я сразу поняла.

Фрекен Бок заскрипела зубами при одной мысли об этом. «Бедняжка, – думал Малыш, – наверно, ей совсем не с кем поговорить, если она даже меня терпит, когда ей хочется рассказать о Фриде». И Малышу пришлось долго сидеть на кухне и слушать нескончаемые истории про Фриду и её Филиппа, про то, какой глупой стала Фрида с тех пор, как Филипп ей внушил, что у неё красивые глаза и очаровательный носик, «пленительный в любую погоду», как выразился Филипп.

– «Очаровательный носик»! – повторила фрекен Бок и фыркнула. – Конечно, если считать, что картофелина средней величины украшает лицо, то…

– А как выглядит сам Филипп? – спросил Малыш, чтобы как-то проявить интерес.

– Об этом я, слава богу, не имею ни малейшего представления, – сказала фрекен Бок. – Фрида не потрудилась мне его представить.

Кем Филипп работал, фрекен Бок тоже не знала. Но Фрида рассказывала, что у него есть товарищ по работе, которого зовут Рудольф.

– И этот Рудольф мне бы вполне подошёл, по словам Фриды, но он не захочет водить со мной знакомство, потому что, по мнению Фриды, я совсем не привлекательная. У меня нет очаровательного носика, вообще нет ничего очаровательного, – сказала фрекен Бок, снова фыркнула, встала и направилась за чем-то в прихожую. Как только она вышла, в окно влетел Карлсон.

Малыш не на шутку рассердился.

– Послушай, Карлсон, я же тебя просил, чтобы ты не летал на глазах у фрекен Бок и дяди Юлиуса!