Прутский Декамерон - Алекс Савчук

Мне не было резона не верить Славику. Этот был не болтун и не трепач. Он мог только скрыть что-нибудь, или преуменьшить, и никогда своими победами на женском фронте не хвастал, а теперь вот решил меня по-дружески предостеречь – из мужской солидарности, так сказать, считая, видимо, что Ольга для меня – так, одна из многих. И он достиг своей цели – предостерег; я был в ужасном расстройстве. Я мог попытаться забыть, что Ольга периодически спала с Тузом – известным в городе шутником и музыкантом, который был моим товарищем, забыть еще кое-кого из упомянутых тем же Тузом ребят, якобы тоже состоявших с ней в интимных отношениях, тем более что Туз в этом случае мог и приврать, но Славик со своими приемчиками – это было уже чересчур, хотя я и понимал, что если что-то подобное и произошло между ним и Ольгой в тот летний день на озере, то, конечно же, против ее желания. Да, список Ольгиных половых партнеров, с грустью подумал я, становится длинноват для 18-летней девицы, претендентки в невесты – я и с женой-то расходился, откровенно говоря, по той же причине – из-за ее слишком безответственного отношения к законному партнеру.

После того разговора со Славиком наши отношения с Ольгой стали охлаждаться и мы встречались все реже.(Ольге я, конечно, ничего в тот день не сказал, хотя она и пыталась выяснить, о чем мы со Славиком беседовали в подсобке, что на мой взгляд, только подтверждало его слова. Отбрехался, сказав небрежно, что разговор у нас со Славиком был о деньгах, которые он мне, якобы, был должен).

Ноги мои уже вовсю чувствовали холод деревянных половиц, пока я стоял, думая обо всем этом, и я, словно очнувшись, спешно полез под одеяло – Ольга уже с минуту или две как находилась в постели. Не догадываясь, возможно, о настоящей причине моего к ней охлаждения, Ольга в какой-то момент женским чутьем поняла, что еще немного, и она потеряет меня навсегда, поэтому, думаю, и поехала сегодня со мной – освежить наши отношения, придать им новый вкус, и возможно, перевести их в статус любовных.

Я потянулся к ней, собираясь обнять девушку, но, видимо, пауза, после которой я последовал за Ольгой в постель, оказалась чуть длиннее, чем мог бы себе позволить «умирающий от желания» претендент в женихи – каковым, по крайней мере, я до сих пор считался. Женщины знают и хорошо понимают все эти тонкости, они очень чувствительны, и эта не была исключением – Ольга, отталкивая мои руки, стала сопротивляться. После короткой схватки я все же сократил дистанцию между нами до минимума, она же, видимо, решила поиграть со мной в эту ночь в «женихи и невесты», поэтому еще несколько минут сдерживала меня, противясь близости, а чуть позже, когда я одним решительным толчком вошел в нее, изобразила легкий стон, и, наконец, отдалась мне.

Конечно, то, что случилось между нами, никак нельзя было назвать страстным любовным поединком, вернее сказать, это оказалось каким-то скомканным потребительским – с моей стороны – актом, – но, как мы помним, за всем этим стояла хитрая задумка, не зря же Ольга выбрала момент, когда я был достаточно, с ее точки зрения, пьян, и попыталась изобразить из себя девственницу. Из-за всего вышесказанного я, кончив, без сожаления оторвался от нее, хотя, следует признать, Ольга – девушка лицом довольно привлекательная, обладала, к тому же, великолепным телом. Затем мы уснули – это случилось уже почти перед самым рассветом.

Хозяйка большого дома, в котором мы по воле случая оказались этой ночью, добротная в теле бабенка, веселая и счастливая от присутствия рядом Андрея, робея и конфузясь, разбудила нас в полдень (раньше, говорит, не решалась) и пригласила на завтрак, а может и на обед, – судя по тому, что было подано на стол, она совместила эти два приема пищи вместе.

Хозяйка очень удивилась тому, что я попросил у нее градусник, но еще больше был удивлен я, когда градусник показал температуру моего крайне измученного за последние сутки тела – 36.6* С.

Болезнь была побеждена.

После завтрака-обеда Андрей отвез нас в город. Ольга во все время нашего пути демонстративно от меня отстранялась, я же не оставлял фиктивных попыток обнять ее. Андрей всю дорогу напевал себе что-то под нос и улыбался, изредка поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Когда мы подъезжали уже к Ольгиному дому, она вдруг притянула меня к себе и шепнула в самое ухо: «Рано я, дура, отдалась, надо было тебя еще помучить».

Что и говорить, надеюсь, читателю и так понятно, что эта встреча оказалась для нас последней.

1980–1981 гг.

«Дамский».

Малиновый ликер 50 мл.

Красное сухое вино 200 мл.

Красный портвейн 50 мл.

Вишневый сироп 100 гр.

Красное шампанское 100 мл.

Разлить в бокалы, подавать со льдом.

Новелла одиннадцатая. Катрин

Не нажив ни славы, ни пиастров,

промотал я лучшие из лет,

выводя девиц-энтузиасток

из полуподвала в полусвет.

Как-то раз в один из скучных и тоскливых вечеров, что нередки у нас в провинции весной, да и в любое другое время года, ко мне в бар зашел Яшка – горский еврей (так он сам себя называет) и предложил на выходные – субботу и воскресенье – съездить в Кишинев с целью просто развеяться, он, мол, регулярно так свои выходные проводит.

Еще Яшка сказал, что на этот раз в столице Молдавии соберутся его земляки – горские и бухарские евреи – солидные деловые люди, проживающие в разных концах республики, и в ходе этой встречи будут сделаны интересные взаимовыгодные финансовые предложения, поэтому, возможно, и меня что-нибудь заинтересует (он, скорее всего, имел в виду подпольные швейные цеха и всякие другие полузаконные или незаконные производства).

Я подумал немного, и согласился: в ближайшие дни у меня должна была освободиться от левых спекулятивных операций энная сумма денег, которую пока не было куда пристроить; да и, кроме того, почему бы действительно не развеяться и не погулять в Кишиневе, тем более, я слышал от наших с Яшей общих знакомых и в частности от Туза – музыканта, работавшего вместе со мной в ресторане, что отдыхать в компании с Яшей – одно удовольствие.

На тот момент по нашим с Яковом взаиморасчетам я задолжал ему что-то около тысячи рублей, вот он, не принимая их у меня, и намекнул, что отдых в Кишиневе – за мой счет и списывается с долга.

Итак, а дело было в пятницу, я оставляю бар на Залико, моего нового напарника (он у нас, кстати, тоже какой-то «горский» – уроженец знаменитого грузинского села Цинандали – помните – всемирно известная марка вина? – и фамилия его оканчивается на «швили» – сынок, значит), а сам, взяв с собой для компании девушку Катю, ожидаю, сидя на парапете у бара Яшкиного приезда.