Несносный тип (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Мау, — важно согласился со мной шкрасс, щурясь на весёлый огонёк.

Глава 18. Мёртвые души

Иногда хватает сущей мелочи, чтобы испортить настроение. Иногда, этой же мелочи хватает, чтобы спасти жизнь.

Иногда оба события происходят одновременно.

Тяжёлая винтовочная пуля звякнула по сдвинутой на макушку маске, сбивая нафиг шляпу. Я скорбно взвыл матом от осознания, что смерть прошла неприятно близко, а затем, припав к прицелу, произвёл три точных и чрезвычайно злобных выстрела из своего ружья. Ответом моему снайперскому мастерству был дружный вой из здания, в котором хоронились чересчур меткие на свою голову стрелки.

— Еще стрелять по шерифу будете, жертвы аборта?! — проорал я, спрятавшись за тушей недовольно ворчащего шкрасса. Ответили мне не сразу, предпочитая жаловаться на судьбу и пули, раздробившие колени, но я никуда не спешил, о чём идиотов и уведомил. Идиоты, поплакавшись и поистекав кровью, всё-таки догадались сдаться, когда я перечислил их точное количество, упомянув, что могу просто уехать, забыв про это место. В реалиях творящегося на территории Незервилля это был смертный приговор, о чём могли догадаться даже эти идиоты.

Уверили, что не будут. Не поверил, заставив выбросить из окон хижины стволы. Затем приблизился, убедившись, что красные оттенки гнева почти заменились на серые чистого страха. Эх, жуткая же штука моё зрение. Главное, не настроить против себя какого-нибудь робота-убийцу или некроманта — иначе умру ни за чих собачий.

Раненые дебилы, оказавшиеся обычными горожанами, божились, что они не специально, а нарочно. То есть, боялись за свои жизни, ибо некий коротышка на коте уже угробил целую семейку Основателей, а тут ему появляться резона не было никакого. Поздравив их с умными мыслями, я потыкал пальцем на расстоянии в кое-как перевязанные ноги, уведомив, что за ошибку они неплохо так заплатили. Сама ферма была чиста — здесь не жрали разумных, не складировали намарадёренное барахло и даже никого не насиловали. Просто три недоумка, решившие пострелять в открыто приближающегося шерифа.

Ну хоть допросить их смог, пока сочинял полудуркам телегу и впрягал в неё лошадь. Новоявленные фермеры, до которых с трудом и опозданием дошло, что именно они попытались сделать, не нашли ничего лучшего, чем начать валить вину друг на друга, но в процессе свары проговорились — народ, убежавший из Пятна в Среднюю Зону, был запуган. Во-первых, банально мыслью, что Криггса рядом нет, а ихорники вполне могут быть. Во-вторых — какой-то тварью, гуляющей по Зоне как у себя дома и разрывающей крупный домашний скот. Она его не жрала, а просто потрошила, оставляя после себя лишь каркас с раскиданными на десятки метров вокруг внутренностями.

Фермы, на которых были установлены радиостанции, обменивались сообщениями о найденных трупах регулярно.

Весело. Значит, Суматоха на свободе… или её выпускают порезвиться. Вряд ли под присмотром. Я вспомнил, как она просила не просто «какую-нибудь скотину», а именно «ихорника», от чего сразу стало кисло. С последними в Хайкорте большой напряг.

— Загляните к Виллоу, шериф, — поведал мне один из балбесов, угощая впряжённого коня легким ударом плети, — Про них паршивые слухи ходят.

— Загляну, — кивнул я, достав карту и уточняя дорогу. А потом внёс в блокнот: «Ферма Трайя. Здание цело. Три мужчины, живые, ранены в колено левой ноги». Подумал, потирая свою белесую щетину, и добавил: «Адекватны».

У меня аудит.

Считаю живых и мертвых.

Следующая ферма куда крупнее, хоть и не те Виллоу, но по дороге. Живых внутри нет. Трупы есть. Мужчина и женщина, застрелены друг другом из ружей. Мужика приголубили сразу наповал, а вот его убийца долго истекала кровью. На груди у её трупа неловко и неумело наложенная повязка, весь пол заляпан кровью. Из-за чего милые бранились вопроса у меня не возникает. Кухонный стол засыпан золотыми марками, монет полтысячи, минимум. Огромная сумма, большая тяжесть.

Совершенно бесполезный металл в наших реалиях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Делаю отметки, забираю немного найденных патронов. Золото нехотя закапываю, не особо утруждая себя маскировкой клада. Не верится мне, что эти замечательные тяжелые монеты, украшенные прихотливой чеканкой с рожей моего дорогого шефа, еще хоть раз понадобятся. Мне или кому-либо другому — не суть важно.

Делаю перерыв. Солнце высоко, шкрасс отсиживается в амбаре, а я готовлю себе перекус, ступая сапогами по высохшей на полу крови. Трупы захоронил, также небрежно, как найденные деньги, но мыть пол? Неа, и так сойдёт.

Через пару часов возвращаюсь к объезду. Теперь, являясь стреляным воробьём, не спешу приближаться к строениям, наблюдая за ними, зарывшись в густой подшёрсток шкрасса. Тот ворчит и ругается, явно хорошо помня, что с ним было, когда кот последний раз перегрелся, но охладить гигантского манула в теньке удаётся регулярно. Какая ферма без амбара?

Следующая особо велика — мне приходится почти час ехать стоя на спине кота, проламывающегося через ряды растений, сильно напоминающих кукурузу. Урожай, который уже никто не соберет. Что поделать, таковы люди, какой бы расы они ни были. Думают об собственном выживании, забывая, что они всегда — совокупность. Племя. По одиночке или мелкой группой выжить проще, но лишь на первое время. Собирательством, мародёрством, подъеданием старых запасов. А что потом, когда неубранные посевы сгниют, на продуктах длительного хранения заведется плесень, а разбежавшийся или вымерший от голода скот по очевидным причинам будет недоступен?

Другое дело желтоглазые. Эта ферма по всем своим признакам принадлежит именно им. В подвале я обнаруживаю одиннадцать неподвижно лежащих тел, моргающих с дивной регулярностью. Все — женского пола, хоть это и не имеет в реальности никакого значения. Лежат в огромном сухом подвале по лавкам лицами вверх, моргают с точностью метронома раз в пять секунд. Зачем они это делают, понимаю быстро — эти дамы придумали какую-то методику медитации или чего-то подобного, а теперь просто регулярно пытаются войти в Купель Жизни. Моргать им еще трое суток, с копейками, если Галатури не ошиблись.

Интересно, а что будет, когда Аркадия проснётся? Все желтоглазые уйдут туда, на воображаемый огромным ихорником тропический остров, но вот вопрос — на сколько они туда уйдут? Ведь кроме них и Основателей, в Хайкорте осталось очень мало живых, а работать кому-то нужно… Как же выкрутится Ахиол?

Неизвестно. Успокаивая себя тем, что девчонки сидят буквально на грудах провизии, а единственным им конкурентом там порезанный эльфами здоровяк, вношу лежащих желтоглазок в свои записи. Следующей на моем пути как раз ферма Виллоу.

Она на границе с Внешней Зоной, поэтому больше всего напоминает форт. Высокие каменные заборы, удлиненные остро заточенными кольями и колючей проволокой, массивные ворота, многочисленные фонари, направленные как во вне, так и внутрь. Ставя себе галочку всё-таки узнать, где здесь народ в пустые берет строевой лес, я аккуратно подъезжаю к Виллоу, страхуясь от всего, чего только можно. И не зря. Форт населен, а его обитатели очень недружелюбно настроены к гостям.

— Уходите… шериф, — говорит мне стоящий перед воротами разумный, слегка покачивая головой, — Иначе мы начнём стрелять. Первое и последнее предупреждение.

Он безоружен, а вот те, кто целятся в меня сверху — нет. Пустота в руках парламентёра объясняется просто — ему куда удобнее просачиваться сквозь стены, не имея при себе ничего материального. Все правильно, форт-ферму оккупировали призраки. Все призраки Незервилля кроме Элли Криггс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Моя задача лишь в том, чтобы оценить происходящее в Средней Зоне, — говорю я, закуривая, — Не хотите пускать к себе? Что же, я уйду. Только потом, скорее всего, вернусь. Для прояснения ситуации и имея в виду, что вы готовы стрелять по любому приблизившемуся. Может, лучше поговорим?

— Мы вам не верим, — хмурится призрак мужчины, совсем чуть-чуть не дожившего до старости, — Причины на это у нас есть. Подождите, нужно посовещаться.