Последняя крепость Том 1 - Роман Злотников

Таурус с жутким скрипом развернул чудовищное свое туловище к остальным старцам, глядящим на него сквозь темноту, и проговорил пару непонятных слов. В ответ прозвучали несколько реплик.

— Слушай меня, сын моего сына, — снова обратился к Аллиарию Дитя Небесного Быка, — я помогу тебе советом — как сделать так, чтобы Инаиксия полюбила тебя. Но с Лилатирием ты должен разобраться сам…

— Как же я это сделаю? — воскликнул Рубиновый Мечник.

— Ты уже успел забыть, о чем я говорил тебе? Лилатирий погряз в интригах мира гилуглов. И потому стал более уязвим. Чем дольше он играет, тем больше из игрока превращается в фишку. Он сделал гилуглов своим орудием, но это орудие может ударить по нему самому. И это случится — рано или поздно. Позаботься о том, чтобы все случилось пораньше. Это не составит для тебя особого труда. Пусть он споткнется… и уронит себя в глазах Форума.

— Что ж… — задумчиво проговорил Аллиарий. — Такое можно будет устроить. Но как это поможет мне завоевать сердце Лунной Танцовщицы?

— Об Инаиксии пока не думай, — сказал Таурус. — Я обещал тебе, что она будет твоей, как только ты сделаешь то, что сделаешь.

В сумраке Усыпальницы стоял мерный гул голосов старцев — они приглушенно что–то обсуждали. Аллиарий, размышляя, закусил губу.

— И еще, — заговорил снова Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка, — когда ты свалишь Лилатирия, мы устроим так, чтобы он потерял право быть Хранителем Темного Сосуда. И Сосуд снова вернется к тебе.

— Ты можешь сделать и это? — обрадовался Аллиарий. — О, о подобном я даже и просить тебя не осмеливался. Такое возможно?

— Возможно. Не один ты приходишь в Усыпальницу за советом. Но — услуга за услугу. Темный Сосуд ты передашь нам.

Этого Рубиновый Мечник явно не ожидал.

— Немыслимо! — ахнул он. — Хранитель — есть Хранитель. Как я могу передавать кому–то вверенный мне артефакт? Это против всяких правил. Если я сделаю это… Святые Демоны! Это пахнет высшей карой, которой могут подвергнуть эльфа, — изгнанием…

— В этом артефакте, — заговорил–загудел сосед Тауруса, — заключена невероятная мощь…

— Я знаю, что такое — Темный Сосуд! — отмахнулся от него Аллиарий. — Это благодаря мне Тайные Чертоги получили его…

— Нет, не знаешь! — рыкнул старец. — И никто из вас не знает. Мы — Засыпающие — опасаемся, что нынешнее поколение Высокого Народа не устоит от соблазна пустить в ход великую силу Темного Сосуда — дабы воплотить в жизнь один из очередных безумных своих замыслов. Пусть лучше Сосуд будет у нас. Так спокойнее.

— Но… — все еще колебался Призывающий Серебряных Волков, — я просто не могу передать вам Сосуд. Я не имею на это права. Если кто–нибудь в Тайных Чертогах узнает, что я…

— Тебе нужна твоя возлюбленная или нет?! — рявкнул Таурус, но старец из соседнего саркофага перебил его:

— Разве нельзя обделать дело так, чтобы никто ничего не узнал?

Аллиарий склонил голову.

— Инаиксия будет твоей, — пророкотал Таурус, — я обещаю. Твоей — навеки. Она будет любить тебя так же, как любит теперь своего брата. А его — возненавидит. Я обещаю, сын моего сына. И в моих силах сделать так.

— Хорошо, — выпрямился Рубиновый Мечник Аллиарий. — Плевать на все… Я покидаю Тайные Чертоги и возвращаюсь в мир гилуглов.

«Инаиксия будет моей, — проговорил Аллиарий уже мысленно. — Пусть даже ради этого мне придется… избавиться от Лилатирия…»

Кто–то из старцев негромко рассмеялся — там, в глубине пыльной темноты.

ГЛАВА 1

Гилмо, капитан королевской гвардии Марборна, прослужил в пограничной крепости на южных склонах Скалистых гор более тридцати лет. По закону королевства за двадцать восемь лет безупречной службы на этом посту ему полагались графский титул и деревня не менее чем в дюжину дворов. Но около двух лет назад скончался Марлион Бессмертный, и со смертью его величества в Марборне начало твориться невесть что: высокородные кандидаты на престол устроили небывалую кровавую грызню. Нередко кто–нибудь из них брал верх над остальными, и дело вроде бы шло к коронации… Но в Уиндроме, столице Марборна, являлся на свет исподволь созревавший, точно гнойник, заговор. И голова новоявленного властелина слетала с плеч, а в тронный зал вступал очередной знатный волк, подкупом, предательством и жестокостью выгрызший себе дорогу к престолу. Гилмо, который еще в юном возрасте давал клятву верности его величеству Марлиону Бессмертному, от этой нескончаемой круговерти просто тошнило. При таком хаосе — кто вспомнит в сотрясаемом переворотами Уиндроме о далекой пограничной крепости и о капитане ее гарнизона, которому вот уже два года как пора на заслуженный покой?

Но однако ж — три дня назад вспомнили! Гилмо принял в своей крепости гонцов из Уиндромского королевского дворца. И был извещен о том, что его сиятельство герцог Хаан Беарионский уже готовит дворец к собственной коронации. И о том, что времена смуты кончились, потому как его сиятельство славный герцог усядется на престол Марборна прочно и надолго.

Капитан аж скривился от таких новостей. Скривился и сплюнул под ноги гонцов. Не удержался.

Будущий монарх принадлежал к роду, имеющему корни в королевстве Гаэлон. В Гаэлоне, отделенном от Марборна пиками Скалистых гор, родственников герцога Хаана, должно быть, и посейчас проживает видимо–невидимо… И как же еще мог капитан Гилмо отреагировать на подобные известия, если его крепость как раз и помещалась на границе Марборна и Гаэлона? Если капитан затем здесь и поставлен, чтобы следить — как бы со стороны соседа не пришло какой беды? И пусть войны с Гаэлоном не было уже более двухсот лет и никакого лиха с той стороны, кроме случайных горных разбойников, за все годы службы Гилмо не видал, но все равно он давно уже приучился расценивать Гаэлон — как врага.

Вместе с новостями из Уиндрома капитан получил и приказ от генерала королевской гвардии, имя которого ему ничего не сказало (подумать только, сколько генералов сменилось с тех пор, как в крепость последний раз долетали более или менее правдоподобные известия!). Приказ гласил: пропустить беспрепятственно через границу барона Гарпона Беарионского со всей его свитой. Барон является двоюродным братом герцогу Хаану и следует по приглашению на его коронацию в Уиндром. И не просто пропустить следовало барона, а еще и встречу ему организовать торжественную — вот как гласил приказ…

Скрепя сердце Гилмо принял приказ должным образом. Объявил его перед всем своим гарнизоном численностью в полсотни воинов. Но мысленно послал проклятие Хаану и всем его родственничкам. Будет на то воля богов, и грянет очередной переворот, и этот закрепившийся в родном капитану королевстве чужак вместе со своим братцем, держа в руках срубленную голову, побредет в Темный мир на поклон Харану. О Вайар Светоносный, когда уже установится в Марборне крепкая законная власть?! Но приказ есть приказ. Пропустить — значит пропустить. А насчет торжеств — это уж утритесь! Не бывать такому. Пускай потом этот барон жалуется кому угодно. Наказания Гилмо не боялся. Всем известно: за–ради коронации и не такие преступления прощаются…