Ты моя самая (СИ) - Леванова Марина

— Ах, ты так! — Мирра грозно подбоченилась. — Ещё посмотрим, кто из нас неумёха! 

Они направились в сторону корпусов, где располагались комнаты обучающихся. А с балкона главного здания за ними наблюдали шагосские выпускницы. 

— Хоть бы у них всё получилось, — тихо проговорила Орджина, провожая брата любящим взглядом. — Он заслужил это — быть счастливым. 

— Говорят, они теперь вместе, — прошептала Дорта, оглядываясь с опаской по сторонам. — Я, правда, не была во дворе в тот момент, когда они вернулись с прогулки, но все утверждают, что на ней был его запах. А ещё он на всех нешуточно нарычал за такое неуёмное любопытство и недовольным ушёл к себе в башню.

— Да ты что? — Орджина покосилась на подругу. — А это точно-точно? 

— Да! — Дорта невольно заулыбалась. — Все, кто их встречал, слышали его запах на ней. Это точно!

— Боги! Хоть бы у них всё хорошо было. — Орджина встретилась взглядом с подругой и с тревогой в голосе спросила: — Слушай, а где наша Нанира? Со вчерашнего вечера её нигде не видно. 

— Так и Лодэта тоже нигде нет, — усмехнулась Дорта.

— Пусть и у них будет всё хорошо, — быстро проговорила Орджина. — Пойдём к себе. 

— Всем пожелала счастья и удачи, а как у самой-то обстоят дела? Почему ничего не рассказываешь? Я ведь видела, как ты танцевала с Гренвиром, а потом вы вместе удалились в лес. 

— Не рассказываю, потому что ничего не было. — Орджина быстро отвернулась, пряча слёзы. — Знаешь, что он мне сказал, когда я попыталась с ним поговорить о нас? — Дорта замотала головой. — Он сказал, что слишком стар для меня и не уверен, сможет ли сделать меня счастливой. И добавил, что это у меня всё не серьёзно и со временем пройдёт.  

— У меня просто слов нет, — возмутилась Дорта. — Одни только плохие слова! Да он что, совсем обалдел, что ли? Я ведь вижу, как он на тебя смотрит, когда ты этого не видишь. Ты ведь нравишься ему. И уже давно! 

— Видно, этого недостаточно для серьёзных отношений. Я ведь мечтаю о нём с тех пор, как впервые увидела. Мне было всего пятнадцать, когда он пришёл в Шагос. Если и должно было пройти, то уж прошло бы.

— Вот ведь жук! — Дорта со злостью пнула какой-то камешек, попавшийся на дороге, в сердцах выругался и смущённо покосилась на подругу, зная, как она это не любит. — Знаешь, тебе надо заставить его ревновать. Начни оказывать знаки внимания кому-нибудь другому. Хотя нет. Он тут же решит, что был прав. — Задумалась, соображая, как можно поступить в этой непростой ситуации. — Придумала. Тебе надо его соблазнить. 

— Думаешь? Но как? — Орджина ошеломлённо смотрела на свою подругу. — Я ведь никогда раньше… Я ведь ни разу. Я не умею...  

— Да там нечего уметь. — Дорта сочувственно посмотрела на влюблённую подругу. — Точнее, тебе особо-то и делать ничего не придётся. — Скептически скривила губы. — Хотя… это же Гренвир — благородный одинокий медведь, который просто уже привык быть один. 

— Так вот же ж, — грустно проговорила Орджина, но мысль эта всё же засела в её голове.  

*** 

А в это время в соседней башне возле западных ворот, где держали почтовых голубей, расположилась ещё одна сладкая парочка — Нанира и Лодэт.

— Женщина, ты, видно, хочешь моей смерти? — ругался Лодэт, пытаясь удрать от проворной лисички; но она оказалась шустрее, схватила его за ногу и потянула на себя. Гном рухнул на живот, быстро развернулся к ней лицом, в полном изумлении уставился на самую ненасытную женщину на свете. — Я больше уже не могу! Я пить хочу. Я есть хочу. И посмотри, что ты с ним сделала. — Нанира расположилась между его бёдер и принялась ласково перебирать волосы в его паху, закручивая их в кудряшки. — Я ведь его не чувствую, — с упрёком в голосе добавил гном. — Я никогда раньше так долго этим не занимался. — Замолчал и вдруг признался: — Да я вообще столько не занимался этим за всю свою жизнь, сколько раз мы это с тобой сделали за прошедшую ночь и день. — Покосился на узкое окно под потолком. — Кстати, что у нас там на дворе?  

— Не всё ли равно, любимый, — ласково пропела Нанира. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но ведь нам влетит по шеям, если мы не явимся на утреннее построение. 

— Мы явимся, — уверенно заявила Нанира. — Просто давай ещё немного побудем здесь и пойдём по своим комнатам. Хотя я такая: с удовольствием осталась бы здесь с тобой до самого утра. 

— Котёнок, ты что, меня вообще не хочешь от себя отпускать, да? — ошеломлённо спросил Лодэт. 

— Да-а, — чуть не плача ответила Нанира, виновато отводя глаза. — Я должна успеть насладиться тобой, пока ты в академии, чтобы потом не страдать, когда уйдёшь. 

— Вот же баба-дура! Куда же я от тебя уйду? Между прочим, от этого дела детки родятся. Неужели думаешь, я оставлю своего наследника в какой-то там Достарии? Я тебя с малышом с собой заберу. Я, конечно, искволец не богатый и звёзд с неба не хватаю, но у меня есть свой добротный каменный дом, да руки, что называется, растут из нужного места; а ещё у меня самый большой горн в Искволе, и только я кую двуручные мечи. Ты бы видела меня, когда я отдаю эти махины своим заказчикам, — тихо засмеялся.   

— Если ты только из-за ребёнка хочешь взять меня с собой, то не переживай! — Нанира грустно вздохнула. — Я пью специальную травку, чтобы не понести. 

— Что-о-о, — возмущённо заорал гном. — Значит, я напрасно старался все прошедшие сутки? Так, женщина, если не прекратишь травить себя, я больше пальцем к тебе не притронусь. — И вдруг потрясённо замолчал. — Нанира, котёнок, почему ты плачешь? 

— Я счастлива! — тихо пропела лисичка. 

— Вот же дурёха! — гном ласково погладил девушку по голове. — Иди ко мне! Я тебя поцелую много раз, как тебе нравится.    

— А давай ещё разочек это сделаем? — с надеждой в голосе предложила Нанира. — Один такой малюсенький разик.

— Я бы с удовольствием, но ты выжала из меня все соки. Боюсь, у меня ничего не получится. 

— Зря ты в себе сомневаешься! — коварно улыбаясь, проворковала Нанира и наклонилась к его паху. 

Лодэт охнул и во все глаза уставился на свою лисичку, а через мгновение и вовсе рухнул на солому, обильно рассыпанную по чердаку, и тихо застонал от наслаждения. 

— Вот! — торжествующе проговорила лисичка, поднимая голову и сверкая своими хитрыми глазами. — Ты вновь в боевом состоянии. 

— Ну, раз так, — Лодэт с восхищением смотрел на лучшую женщину в мире. — Тогда присаживайся, дорогая. Продолжим! 

*** 

Посреди ночи Берга разбудили какие-то странные звуки. Он подошёл к открытому окну и долго вглядывался в темноту, пытаясь на слух определить, откуда они доносятся. И в очередной раз обнаружил источник шума. С одной из башен западных ворот, где они держали почтовых голубей, теперь без остановки неслись мужские сладострастные стоны, которым вторил тоненький женский голосок. Ректор шагосской академии понимающе усмехнулся и отправился досыпать в свою одинокую кровать. 

Глава 28

А через четыре дня шагосскую академию потряс очередной громкий инцидент, связанный с хулиганским поведением новобранцев.

В среду на занятии “Тактика боя и изучение ландшафта” баталия на столах плавно перетекла в потасовку между новобранцами, при этом девчонки единодушно выступили против мужчин. Сначала в ход пошло всё, что находилось на тактических столах, а затем “полководцы” бросились в рукопашную. Увы, но Альрику не удалось самому справиться с учениками, и через какое-то время в аудиторию ворвался целый отряд воинов-лисов. В результате побоища между новобранцами и бравыми шагосскими лисами были уничтожены несколько небольших поселений, слиты озёра и осушены реки, выкорчеваны леса, разрушены до основания горы, а также испорчено множество других мелких деталей и подручного инвентаря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шёл уже третий час, как Мирра не покладая рук копала ров. Одно радовало: рядом ещё шестеро курсантов занимались тем же. Аурика, Орджина и Дорта (Нанира сегодня на занятиях так и не появилась, хотя на утреннем построении присутствовала), а также азарцы в полном составе: Видар, Гунар и Шрам. И, надо заметить, у каждого была своя яма. А рядом с ними прогуливался Альрик и занудным голосом читал им нотации. Мирра недобро поглядывала на преподавателя, но упорно продолжала вгрызаться лопатой в плотный грунт под ногами и с остервенением выбрасывать землю на поверхность.