Меняя маски - Николай Метельский

Кхм, м-да. Люди. Ближний круг. Те, на кого я смогу опереться в будущем. Их искать и собирать никогда не рано. У меня есть Фантик, партнер Акеми, Нэмото Таро, уверен, если я позову, он пойдет за мной, несмотря на опасность. Еще есть Вась-Вась, волевые и верные ребята, их тоже можно подтягивать поближе. Шотган, если подумать, при всей своей честности и надежности, не подходит. Просто потому, что у него уже все есть, и ничего сверх того ему просто не надо. Разве что Наталью, хе-хе. Он банально не захочет ни во что ввязываться и ничего менять. Хоть положиться на него можно в любом случае. Может и в фирме моей кто есть, но я с людьми там мало контачу, так что почти никого не знаю. В итоге получается до смешного мало людей, половину из которых еще только придется подтягивать. Хотя надо признать, что для моего возраста и это прилично.

И вот гляжу я на этого паренька и думаю: а почему бы и нет? Сила воли есть, желание подняться повыше есть, верность воспитаем, хотя зачатки, судя по тому, за что он получил, есть. Ум… да вроде, есть. Но это не так важно, хоть и желательно. Теперь главное не устроить в клубе детский сад, а то что-то я разошелся. И не забыть узнать, что у него в семье твориться. А то, мало ли.

Пока размышлял, в зал зашли Вась-Вась. Махнув им рукой в сторону выхода, обратился к мальчишке:

— Я отойду ненадолго, сейчас сюда придет женщина и займется твоими синяками. Смотри не убегай, мне с тобой потом поговорить надо будет.

— Я понял, Сакурай-сан, я дождусь вас.

Кивнув ему, отправился на выход, где, поманив за собой охранников, пошел к оставленным мной телоидам.

— Хватайте и идем обратно.

— Они хоть живы, босс? — спросил Горо. Он чаще всего именно так ко мне обращался. В редких случаях по фамилии, с приставкой «сан».

— Живы, но что забавно, вон тот левый — притворяется.

Покосившись на меня, оба Васи направились к телам.

— Слышь, урод, сам пойдешь или тебе тоже ногу сломать? — пнул Рымов притворщика, после чего повернулся ко мне и шмыгнул носом. — Молчит.

— Ты хочешь тащить тело, которое может идти само?

— И правда. Если уж тащить, то по причине. Какую ногу ему сломать, босс? — А вот его «босс» явно на публику.

— Можешь ломать обе, так уж и быть.

— Стойте, не надо. Я… может, договоримся? Мы ведь вам ничего не сделали, претензий не имеем. Да мы вас даже не видели, просто заблудились, а тут вот… в обморок упали.

— Вот и вставай, обморочный, мы вас в больницу отведем, — ответил ему Вася-русский.

— Нет, пожалуйста, мы… ай… — пнул его еще раз Вася, — мы заплатим, у нас есть день… ай.

— Я очень хочу сломать тебе ноги, но и тащить тебя не хочу. Так что выбор за тобой. У тебя три секунды на размышления.

Горо вздохнул, ему-то своего тащить придется.

— Я ему щас сам ноги сломаю.

— Своему ломай, а этот сам пойдет. Ведь так?

— Да! Да. Я встаю.

— И только попробуй убежать. Бегать я люблю еще меньше, чем уродов всяких таскать, — сказал ежедневно бегающий по утрам индивидуум.

В ответ гопник попытался встать, но его явственно повело, после чего тот опять шлепнулся на асфальт. Видимо, я переборщил с ударом.

— Хотя можешь и попробовать. Какое-никакое, а развлеченье.

— А может все-таки…

— Это мое тело, Вася-тян, хочу — ломаю, хочу — нет.

— Эх, — вздохнул очередной раз Горо, взваливая на себя «свое тело».

Вот так парни и развлекаются. Я имею в виду шутки, а не ломание костей.

Через главный не пошли, там сейчас Наталья, а ей такое лучше не видеть, так что направились к служебному входу.

— Там на кухне есть еще кто?

— Не, пусто пока.

Открыв ключом дверь, махнул внутрь.

— Тогда тащите, хомяки, куда обычно тащите.

— Господин, может, договоримся все-таки? Мы ведь вас знать не знаем и здесь случайно оказались. — Я лишь рукой быстрей помахал, чтоб поторапливались. — Господин! За что? Пощадите, господин! — стал упираться этот придурок.

— Эти в высшей степени благородные господа объяснят тебе и твоему другу, что к чему. И если ты, наконец, заткнешься и не будешь сопротивляться, то, скорей всего, даже калекой не станешь. Все, тащите их.

— Господи-и-ин!

Вот дурак-человек. Видать, нехило его жизнь потрепала, если он думает, что мне здесь трупы нужны. Или по себе судит. Лучше, конечно, первое, но скорей всего второе.

В зале тетя Наташа все еще обрабатывала ушибы Казуки. Тот шипел и кривился, но вырваться не пытался. Подойдя к ним, словил резкий вопрос.

— Кто это сделал? — спросила меня женщина. На что Казуки вильнул взглядом. Ясно с ним все.

— Упал он.

— Я серьезно, Синдзи. После такого надо обращаться в полицию. Сначала в больницу, а потом в полицию. А этот мальчишка молчит как партизан. Все упал, да упал.

— Ну а вы как думаете, тёть Наташ, — спросил я по-русски. — Мужчина не может проявлять слабости и жаловаться даже столь красивым женщинам, — попытался я убрать серьезность из ее голоса.

— Он ребенок! — Не получилось.

— И, судя по поведению и словам, не только.

Отвернувшись обратно к замершему мальчику, уже ворчливо задала мне вопрос:

— Я надеюсь, ты не оставишь без внимания то, что здесь ходят какие-то отморозки?

— Он упал, тёть Наташ.

— Синдзи! — Вот почему-то вне квартала Кояма и школы, меня не воспринимают как взрослого, меланхолично подумал я.

— Вместе с проходящими мимо двумя мужчинами.

— Мужчинами? Двумя!? Да мы просто обяз…

— Наталья Романовна, — прервал я ее, — с проблемой неустойчивости на ногах этого молодого человека я как-нибудь разберусь сам.

— Пф. — И эта туда же. Как же все вокруг меня любят фыркать. — Тогда все. Теперь в больницу. И надо сообщить его родителям. — Вот тут-то парень и заерзал.

— Я… — начал он.

— Я разберусь с этим. Телефон ты мне дал, так что все нормально. Теть Наташ, его родители сейчас на работе, вы не сможете сходить с ним в больницу? Девчата ведь справятся без вас некоторое время, если вы задержитесь?

— Я…

— Ладно уж, не отпускать же его одного. Наверняка домой сразу побежит, ну, или поползет. Или еще куда.

— Спасиб, тёть Наташ, — улыбнулся я ей. — Что б мы без вас делали?

— Померли от гастрита! Подождешь меня пять минут, Казу-тян? Мне надо переодеться.

— Я…

— Что такое, Казу-тян, боишься идти к доктору?

— Конечно, не боюсь! Чего там бояться-то?

— Значит, не убежишь никуда?

Покосившись на меня, тот ответил:

— Я и не собирался никуда убегать.

— Ну вот и отлично. Скоро вернусь, — сказала тетя Наташа и быстрым шагом скрылась за дверью, ведущей на кухню.