Курьер колдуна (СИ) - Владимир Анатольевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я немного подумал и решил уточнить:
— То есть вы не уберете защитный контур, пока мы не дадим согласия? А после этого нас перенесет к тем кустам на кучу лет?
— Нет, не так. Я не могу вас отсюда никуда отправить. Как только вы дадите согласие, вы вернетесь обратно в свой мир. К шаману.
— А что с веревкой?
— А ничего! Здесь она не сработает. Кого бесы обведут ею в вашем мире, того и перенесет в их столовую.
— Хоть совсем постороннего? — удивился Ыгыл.
— Именно! Но помните, что за каждый развязанный узелок, ты будешь выглядеть старше, а ты, — полупрозрачный палец показал сначала на Ыгыла, а затем на меня, — младше.
— То есть эти бесы могут потом развязать все узелки, и я стану как шестилетний? — чуть не завопил я.
— Но после того, как они отправят кого-то в свое пространство на триста шестьдесят лет. Или десятерых на тридцать шесть лет.
— Нифига себе оружие, — протянул Ыгыл. А затем грустно посмотрел на меня и добавил. — Прости дружище, что втянул тебя в это!
— Не вини себя, — только вздохнул я. — Бесов-то я призывал раньше.
А затем подумал и подвел итог:
— Но сейчас получается, что пока мы не дадим согласие, все будем сидеть здесь? И мы, и вы, и бесы? Так?
— Именно, — кивнул призрак. — Бесы тупые. Они должны были обмануть вас, но не сумели. Теперь все мы сидим здесь. Если вы умрете от жажды, то меня развеет за невыполненное задание шамана, на которое я согласился, а бесы застрянут здесь навсегда. Поэтому вам лучше согласиться.
— Черта с два! — отрезал я. — Кто помешает бесам развязать еще узелков через четыре с половиной года?
— Значит все мы примем свою судьбу, — пожал плечами призрак, а затем переместился к дальним скалам, показывая, что всё сказал и теперь от него ничего не зависит.
— Ну гад! — выдохнул Ыгыл. — Игрок чертов!
А я помахал рукой неотрывно смотревшим на нас бесенятам, и те наперегонки бросились к нам. Я незаметно подмигнул товарищу и шепнул:
— Сейчас я их заболтаю и обдурю.
— Как? — удивился врог.
— Пока не знаю. Главное заполучить веревочку. А там уж кого обведем, тот и отправится к их ягодам.
Бесы остановились за преградой и тяжело дыша уставились на нас довольными глазками поверх пятачков.
— А чего вы до нас докопались? — спросил я для затравки.
— Ты нас обманул! — закричал Гога.
— Да, обманул! — подхватил Буба. — Ты обещал нас накормить, а я проснулся очень голодным и от того, что меня била трактирщица.
— А я обожрался так, что чуть не лопнул, — завопил Гога, не заметив, что товарищ кинул на него завистливый взгляд. — Я же проснулся во дворце князя, но как только служанки увидели меня, то начали вопить и звать стражу и магов.
Я только хмыкнул, представив себе эту картину. Ну да. Толстый бесенок походил на Соли, только когда спал. А движения у него были дерганные и суетливые. Совсем не человеческие.
— Но я потребовал еду! — продолжил кричать Гога. — Всю еду, что была во дворце. И мне принесли! Много принесли! Очень много! А когда я начал есть, то служанки разбежались. Все, кроме двух, которые упали в обморок. Они еще кричали, что у княжича очень невоспитанная невеста.
— То есть, ты наелся? Причем наелся за двоих, — резюмировал я.
— Да, за двоих! — выкрикнул толстячок. — Ты выполнил условие, Курьер!
— Но я-то не стал более сытым от этого! — возмутился Буба и отвесил пинка довольному товарищу. — Курьер не выполнил условие!
— Да, не выполнил! — подхватил и Гога. — Меня назвали невестой, а это обидно! Да, обидно!
— Более того, — хмыкнул я. — Княжич тебя еще и поцеловал. В губы.
— Как поцеловал! — заверещал бес. — Что? Правда поцеловал? Никому не рассказывайте этого!
— Я всем расскажу! — тут же заверил его товарищ. — Ты жрал за меня, и мне не прихватил с собой.
— Как я мог прихватить, если меня стали ловить? Стража и маги! Я даже себе не прихватил.
— В любом случае, вы сами не выполнили условие, — отрезал я. — Вы не перебрали специи.
Бесы застыли, припоминая, что действительно, они свою часть сделки точно не выполнили, а я резко скомандовал:
— А ну-ка дайте мне эту веревку! Проверю, сколько узелков вы там развязали.
— Как? Как мы тебе её дадим? Тут стена! — закричали оба.
— Перекидывайте через верх, — показал я на довольно близкий верхний край преграды.
А через минуту я уже держал в руках артефакт. Посмотрел на тугие узелки, и произнес:
— Пожалуй, я принимаю сделку.
— Я тоже, — хмыкнул Ыгыл.
— И что? — спросили Буба. — Отдайте веревочку, и мы вас отправим работать!
— Дурень! — взвизгнул Гога, отвешивая ему подзатыльник, хотя только что сам перебрасывал артефакт нам. — Он не отдаст! Он тебя обдурил!
А около нас уже висел призрак. Он осмотрел диспозицию и только прошелестел:
— Сделка принята, но сделка не завершена. Я возвращаю вас… Но… Одна просьба.
Он посмотрел на Ыгыла и закончил:
— Попроси шамана, чтобы не смешивал еду. Я же чувствую вкус. А он такое намешивает, что только свиньям отдавать. Можно же ставить несколько сковородок. Или одну перегородками поделить.
Мой друг хотел было что-то ответить и явно не то, что ожидал дух, но тут мир вокруг мигнул, и мы очутились около стоянки шамана. Там же где и были. Шаман смущенно стоял около юрты и смотрел издалека, а к нам подбежала Соли и со вздохом облегчения взяла нас за руки. Но такого её настроения хватило ненадолго. Всего на минуту. А дальше она весьма обстоятельно объяснила нам всё, что думает о наших умственных способностях.
Так и ушли. Только Ыгыл, прежде чем покинуть стойбище шамана, подошел к хозяину и сказал:
— Дух жаловался на угощение. Потребовал, чтобы вы лучше измельчали продукты и добавляли побольше кислого молока и соленых огурцов. И сладких фруктов!
— Предки великие! — с ужасом отреагировал на рецепт тот, даже забыв, что должен коверкать человеческий язык. — Как же я всё это потом сожру-то?
Мы молча двинулись к воротам города и когда отошли подальше от стойбища врогов, Соли посмотрела на уже почти севшее солнце и сказала:
— Когда шаман камлал больше часа, я начала что-то подозревать. А вот когда вы исчезли…
— Исчезли? — переспросил я.
— Не так… Вокруг вас появилась непрозрачная стена, как вокруг портала в мир демонов.
— Или в мир духов, — добавил я.
— Получается, что так. Вот тогда я
