Пасынки Луны. Часть 2 - Денис Георгиевич Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, – явно удивилась такой просьбе Муравьева.
– Наверняка Романов, – высказался между тем и я, переключившись-таки с дум о Смерти на предвыборные страсти. – Убрать конкурента чужими руками – фирменный его почерк!
– Бедная Тинатин… – прошептала Каратова.
Чем-то меня эти ее слова резанули – будто бы я подобное где-то уже слышал. И совсем недавно! Точно: их произнес призрак Нади, но Князь тогда не позволил Морозовой договорить, сославшись на время. А она еще ответила, что в Пустоте с этим как-то иначе… Получается, Надя знала, что случится с Багратиони? Тогда, может, и о том, что станется с затеей Тао-Фана по поводу Четвертого Центавруса – и со всеми нами?
– В Пустоте же нет времени? – пристально посмотрел я на духа. – Будущее, настоящее и прошлое там как-то смешано?
– Не совсем так, сударь, – возразил Князь. – Время там есть, пусть, в вашем понимании, оно и не идет. Будущее из Пустоты прозреваемо лишь фрагментарно. И упреждая ваш новый вопрос: Надежда Александровна не ведала, что нас с вами ждет – хотя и верно угадала насчет судьбы княжны Багратиони. И я покамест не ведаю: все зависит от вас и ваших друзей, – обвел он жестом собравшихся.
– Надежда Александровна? – тут же переспросила Милана.
– Что от нас зависит? – не замедлила между тем уточнить у духа Инна.
– Полагаю, все в сборе, – не ответив прямо ни той, ни другой, продолжил Тао-Фан. – Что ж, молодой князь, пожалуй, будет лучше, если говорить стану я, а не вы… Милостивые государыни, милостивый государь, прошу внимания! – повысил он голос – и все прочие разговоры в библиотеке тут же стихли. – Объясняю для вновь прибывших – но и остальным не помешает еще раз послушать – с верными акцентами! Верит в сие кто-то или нет, но грядет Четвертый, Бледный Центаврус! Именем Смерть. И коли его не остановить…
* * *
– …Ежели Смерть удастся одолеть, уйдут и первые трое пасынков луны, – заметил уже под самый конец своего рассказа Князь. – Сперва уберется восвояси Голод, затем, через считанные часы или, в крайнем случае, дни – отступит Раздор, и последним сгинет Мор.
– И к тем, кто впал в немощь, вернутся их прежние силы? – заинтересованно уточнила Машка.
– Нет, – покачал головой дух. – В общем случае, их болезнь неизлечима, но новых заражений уже не будет. Как не восстановятся порушенные из-за Раздора астральные узы – но станут возможны новые. Как не сбегут из подлунного мира заполонившие его ныне оголодавшие чудовища – но приток новых ограничится пробоями, не более частыми, чем случались ранее.
– А Смерть, значит, должны победить мы семеро? – спросила Светка.
– Шестеро, – поправил ее Тао-Фан. – Господин Тоётоми или госпожа Змаевич – кто-то один из них – здесь случайно.
– Кто все же? – быстро спросила Инна.
– Я не знаю, – развел руками Князь.
– Хорошо, шестеро… – снова начала было Каратова.
– Вернее всего, даже не так, – перебил ее дух. – Полагаю, что в поединок с Бледным Центаврусом вступит молодой князь – как истинный хозяин книги, – качнул он головой в мою сторону. – А остальным пятерым предстоит ему как-то помочь. Как и чем – не ведаю, не спрашивайте.
– Но все шестеро, получившие книги, умрут? – задала все-таки свой вопрос Светка.
– Очевидно, так.
– А если мы откажемся…
– Тоже погибните, но уже вместе со всем подлунным миром. И, надо думать, лишь немногим позднее.
– Нет, неправильно это! – резко вскинул голову я. В душе я с самого начала, как только узнал об идее Тао-Фана, был готов принести себя в жертву, но не ради абстрактного подлунного мира или, тем более, какого-то там астрала! Ради Светки, ради Юльки, ради друзей – это да! Но если тем все равно предстоит погибнуть вместе со мной… – На кой дух мне ваше мироздание, если в нем ни останется никого из близких мне людей?! – запальчиво бросил я Князю.
– Так уж и никого? – прищурился тот. – Вероятно, выживет даже один из присутствующих здесь – или, сударь, вы прослушали, что я говорил про господина Тоётоми и госпожу Змаевич? А Анастасия Августиновна Любомирская? А юный Роджер Цедерстрем? А та же несчастная княжна Тинатин Багратиони?
– Ага, и походя убивший ее неродившееся дитя Романов! – дополнил оглашенный список я. При этих моих словах Ясухару дернулся, словно от удара, но промолчал. – И… – я хотел назвать еще кого-нибудь, но внезапно не придумал ни одного подходящего случаю имени. В самом деле: Огинский мертв, Чубаров мертв (да и, вроде как, оказался не таким уж и злостным негодяем), Варвара Салтыкова с Андреем Кутайсовым – и те, скорее всего, мертвы…
– Вот видите, молодой князь! – верно понял мою заминку Тао-Фан. – Подлунный мир не столь уж безнадежен! Подлецов в нем все же меньше, чем людей порядочных и попросту хороших!
– Зато расставлены подлецы дюже грамотно, – буркнул я. – Тот же детоубийца Романов – вот-вот взойдет на трон!
– Сие может статься, – не стал возражать дух. – Считаете, чтобы помешать Светлейшему князю Всеволоду, стоит позволить погибнуть всему подлунному миру?
– А вы-то сами что? – пока я раздумывал над ответом, вступила в разговор Машка. – Просто похлопаете нас по плечу и проводите на Смерть? А поучаствовать? Все ж таки где мы, простые люди, а где Центаврус?!
– Я и так уже делаю больше, чем имею право, – вздохнул Князь. – И нет, я не просто пожелаю вам удачи – помогу, чем смогу… – он приподнял обе руки и в левой у него появилась широкая чаша, а в правой – какой-то серый камень. – Сие осколок Луны, отбитый запущенным нигилистами ядром, – пояснил Тао-Фан, кивнув на свою десницу. – То, с чего все началось – и чем закончится, если вы не свернете с предложенного вам пути, – занеся камень над чашей, дух сжал его пальцами, растирая в пыль. Затем добавил возникшей прямо из воздуха воды – дешевый трюк, кстати,
