Мужская работа - Михаил Нестеров

Толстый слой пыли, скопившейся на стенах шахты, осыпался на голову, плечи, просачивался за воротник майки; не попадал лишь в рукава, которые Стас перетянул ремешками. Ему поминутно приходилось трясти головой, чтобы сбить пыль с очков и со стекла фонарика.

Наконец ущербный луч коснулся матовой поверхности якорька; он держался за выступ лишь одной лапкой. Невольно движения «военного альпиниста» стали более плавными, отчего Плут начал больше уставать.

«Врешь, не возьмешь...» Подтянув, насколько это было возможным, ноги, Хитрук на мгновение зафиксировал тело в вертикальном положении: уперся спиной и коленями в стены шахты. В следующий момент он начал скользить вниз по бетонной трубе, будто смазанной салом. Но ему хватило этого ничтожного мгновения, чтобы ухватиться одной рукой за якорек, а другой нащупать переход и удерживаться на скользкой поверхности кончиками пальцев.

«Уф-ф...» Плут перевел дыхание. Близость горизонтальной шахты не могла принести облегчения, ему предстояло ощутить на спине всю тяжесть многотонной массы бетона и земли.

Впереди его ждало самое трудное: втиснуться в этот изгиб, не имея под руками никакой опоры. Одной рукой он держался за «кошку», которая, дай ей слабину, сорвется с уступа. Но пока она держала, что дало возможность Плуту ногами очистить от пыли небольшой участок и опереться о шероховатость бетона каблуками ботинок. Рискованный рывок, и он подвинулся к шахте на десять сантиметров. Еще одна порция пыли полетела вниз, и Стас повторил свои действия. И, наконец, последнее движение, когда с неудобного положения – рука, держащая «кошку», надавила на ребра – он на полкорпуса втиснулся в шахту, отпуская спасительный якорек. И тут же заработал ногами, помогая себе лишь одной рукой – вторая вытянулась вдоль тела.

«Суки! – ругался Плут. – Как они умудрились на такой глубине устроить хитрые ходы? Не иначе как заливали бетон в опалубку непосредственно в вырытом котловане». Только зачем? Ответ один: вертикальная шахта, лишенная колен, при прямом попадании бомбы станет идеальным проводником для взрывной волны; а в коленчатом варианте, наоборот, погасит ее разрушающее действие. И вообще в прямую трубу можно накидать гранат.

Передохнув с полминуты, Плут пополз дальше, волоча за собой уже два нейлоновых шнура: целую бухту он сбросил вниз, закрепив один конец на поясе.

Он походил на живой бульдозер, двигая впереди себя нарастающий с каждым метром пути слой пыли. Бандана, закрывающая его рот и нос, уже фактически не пропускала воздуха, и дышать Хитруку приходилось все тяжелее. Но вот луч фонаря высветил то, о чем Плут даже не мог мечтать: довольно широкую площадку, где вполне могли разминуться два человека; а из нее вверх шла очередная вертикальная шахта.

«Дай бог – последняя», – понадеялся Стас.

Моджахед снова глянул на часы: прошло восемнадцать минут с того времени, как он ушел от первой пули. Он передал по рации:

– Уходим, братва. Прием.

– Куда вы собрались?

Моджахед почувствовал шевеление корней волос на своей бритой голове. Он не мог ошибиться: голос принадлежал Плуту, этому хитроумному хохлу. И Муратов против всех правил назвал его по имени.

– Стас! Где ты? Где вы? – быстро поправился Николай, ибо сердце говорило: они живы.

– Не знаю, брат. Где-то рядом с поверхностью земли. А ты где?

– Между караулкой и восточным углом портала.

– Сейчас я крикну – послушай.

Приглушенный крик раздался в пятидесяти метрах.

Моджахед, боясь потерять этот голос, метнулся в сторону караульного помещения. Где-то здесь. Нет, чуть дальше. Ближе к электротрансформаторной станции. И он в свете красиво иллюминированной мечети увидел чугунную замаскированную решетку, за которую держалась рука Плута, а рядом матово отсвечивала титановая лапа якорька.

Николай дотронулся до черных, сбитых в кровь пальцев Хитрука:

– Ни фига себе – альпинист!

– Нет, брат, теперь я спелеолог. Открывай решетку. Внизу есть небольшой отстойник, два человека как раз разминутся. Будем вытаскивать заложников. Меня вытянете последним. Братве скажи, чтобы в бункер не спускались – там Нафтизин работает. Все, я пополз обратно.

Гюрза и Али-Баба, слушавшие свои рации, обменялись сигналами: «Путь свободен».

Действительно, путь был свободен.

И Загороднев, получив последнее указание, сделал простую вещь: внатяг прикрепил трос к двери, которая закрыла им выход из бункера. Второй его конец был продет в кольца нескольких гранат, находящихся в хранилище с взрывчатым веществом: тонны гексогена и тротила. Еще Игорь Курчатов констатировал: «В КБ-11 было сделано много опытных взрывов на моделях и показано, что, подобрав надлежащим образом комбинацию тротила с гексогеном, можно избежать расколов центрального металлического шара». Курчатов экспериментировал с плутониевым шаром.

Русские спецназовцы уходили. И уводили с собой заложников. Оставив в чреве «Хранителя пустыни», навеки покидающего свой пост, ответный сюрприз.

Глава 15

Мужская работа

48

В «Главере» Хайдар занял место механика-водителя и через зарешеченное окошко смотрел, как в другую машину садятся заложники. Они занимали места на боковых сиденьях. Плут погонял их:

– Ближе к кабине. Все ближе к кабине.

Плут сделал отмашку командиру: «Готовы». Алексей обернулся – позади точно такая же картина, как в «Главере», за рулем которого непринужденно устроился Али-Баба: по три заложника с каждой стороны, с краю, будто страхуя их, разместились спецназовцы. Включив дальний свет и фару на крыше, Али-Баба, форсируя вторую передачу, круто развернул машину.

Хайдар, следуя за джипом Али-Бабы, фару на крыше включать не стал, ограничившись ближним светом. Брызговики, защищающие колеса от пуль и едва ли не касающиеся земли, как ни странно, отражали свет. Хоть и смутно, но капитан видел в них отражение фар своей машины. От джипа Али-Бабы он держал расстояние в двадцать метров; Юсуп сам определит место, когда нужно будет съезжать с этой асфальтированной дороги, по которой мчались «Главеры»; а позади машин, казалось, валились «висельные» столбы, опутанные колючей проволокой. Их тени с периодичностью стробоскопа наваливались на джипы и пропадали, едва фары задней машины пересекали определенный рубеж.

Всего несколько часов назад по этой дороге сновали туда-сюда эти патрульные машины, только водители и пассажиры были другими.

Хайдару показалось, что они не проехали и двух километров, но вот на впереди идущем джипе вспыхнули красным тормозные огни, забранные крупной решеткой, и он начал замедлять ход. Затем Али-Баба предупредительно включил огни левого поворота, хотя никакого съезда в этом месте не было. Когда скорость снизилась до двадцати километров, водитель под острым углом протаранил «колючку» между двумя столбами.

– Держись! – предупредил Алексей пассажиров, дублируя маневр Али-Бабы и инстинктивно зажмурившись, когда по решетке, ограждающей лобовое стекло, ударила сетка из колючей проволоки. По направлению от дворца «Главеры» съехали влево и через двадцать метров стали. Военные джипы сослужили свое и подарили команде капитана Хайдарова полчаса времени: Алексей не сомневался, что о своей неудаче командир «Алькора» или кто-то из его бойцов сообщил руководству. До последнего дерзкого штурма подгруппы Моджахеда у «защитников» дворца оставалось несколько минут.

Диверсанты спешно покидали свои места и поторапливали ничего не понимающих химиков, которым казалось, наверное, что так спокойно они доедут до самого Багдада. А может, и дальше. Безмятежность покинула их, когда они сделали по рыхлому песку первые шаги. Они шли вслед за спецназовцами обратно к дороге. А на противоположной стороне уже работал Загороднев. Примерно в тридцати метрах от места съезда он аккуратно перерезал проволоку в ограждении, делая в ней узкую и неприметную глазу лазейку, чтобы в нее мог протиснуться один человек. Приподняв нижний край вырезанного ограждения, он страховал заложников, пригибая их головы. Следом за ними быстроногими тенями в лаз скользнули диверсанты. Толик нырнул в проем последним и постарался убрать следы в образованной бреши.

Он обернулся на «Главеры», на которых остались включенными габаритные огни, и быстро догнал товарищей. Так он и замыкал колонну до того места, где они оставили «шишигу»; до нее по прямой было порядка семисот метров.

Али-Баба, морщась, то и дело качал головой и бросал Хайдару, сидящему рядом: «Не доедем». «Шишига» чудом пробиралась по песку, увязая до половины колес.

– Давай, давай, – подбадривал товарища командир, – еще немного осталось.

Хотя «немного» – сильно сказано. Им предстояло проехать по этим зыбучим пескам около пяти километров. Сейчас «ГАЗ-66» шел параллельно дороге, ведущей в Эн-Наджаф, но двумястами метрами в стороне и не включая огней; его выдавал лишь надрывный рев двигателя. Юсуп в основном ориентировался по огням на дороге, находящейся слева от «шишиги», – ночь, а на этом разбитом шоссе движение было таким же интенсивным, как днем: десятки военных и полицейских машин сновали по дороге, блокируя все возможные выезды из песков. Хайдар при помощи «Главеров» лишь на короткое время сбил преследователей со следа, но и это время виделось сейчас драгоценным; ночь близилась к концу, скоро рассвет, и «шишига» будет у сотен военных как на ладони.