На пятьдесят оттенков светлее - Эрика Леонард Джеймс

— К-конечно, — заикается она, с широко раскрытыми глазами и, честно говоря, немного пугает меня. Это первое. Моя внутренняя богиня бегает по арене, помахивая бушующей толпе.

Джия приглаживает свои волосы, и я понимаю, что это нервный жест.

— Спальня? — шепчет она с тревогой, затаив дыхание. Я взяла верх, и чувствую себя расслабленной, впервые после встречи с Кристианом днем. Я могу это сделать. Моя внутренняя богиня отмечает мою внутреннюю «сучность».

Кристиан присоединяется к нам, как только мы заканчиваем.

— Все сделано? — спрашивает он. Он кладет руку мне на талию и поворачивается к Джии.

— Да, мистер Грей, — Джия широко улыбнулась, но ее улыбка выглядела натянутой. — Я принесу новые чертежи через пару дней.

— Превосходно. Ты счастлива? — спрашивает он меня. Его глаза, теплые и исследующие. Я киваю и краснею, по каким-то не понятным причинам.

— Мне лучше пойти. — Сказала Джия снова, слишком натянуто. Она впервые протянула руку сначала мне, потом Кристиану.

— До следующей встречи, Джия. — сказала я.

— Конечно, миссис Грей, мистер Грей.

Тейлор появляется у входа в большой зал.

— Тейлор проводит тебя. — Мой голос звучит достаточно громко, чтобы он услышал. Погладив свои волосы еще раз, она повернулась на своих высоких каблуках и вышла в большой зал, вплотную с Тейлором.

— Она была заметно прохладнее, — говорит Кристиан, глядя на меня вопросительно.

— Да? Я не заметила. — Я пожимаю плечами, пытаясь остаться нейтральной. — Что хотел Тейлор? — Спрашиваю я частично, потому что мне любопытно и частично, потому что я хочу сменить тему.

Кристиан хмуриться, освобождает меня и начинает свертывать планы на столе. — Это про Хайда.

— Что с Хайдом? — шепчу я.

— Тут не о чем беспокоиться, Ана. — Отказавшись от планов, Кристиан привлекает меня в свои объятия. — Оказывается, он не был в своей квартире несколько недель, вот и все.

Он целует мои волосы, затем отпускает меня и завершает свою работу.

— Итак, что вы решили? — спрашивает он и я знаю, что это для того, чтобы я не обсуждала вопрос о расследовании по делу Хайда.

— Только то, что мы обсуждали с тобой. Я думаю, что ты ей нравишься, — говорю я спокойно.

Он фыркает.

— Ты что-то сказала ей? — спрашивает он, и я вспыхиваю. Как он узнал? В недоумении, что сказать, я смотрю на свои пальцы.

— Мы были «Кристианом» и «Аной», — когда она пришла, и «мистер и миссис Грей», — когда она ушла. — Его тон сух.

— Возможно я что-то сказала, — бормочу я. Когда я взглянула на него, он внимательно смотрел теплым взглядом, и на один неосторожный момент он выглядел… довольным. Он опустил взгляд, покачал головой, и выражение его лица меняется.

— Она лишь реагирует на мое лицо. — Говорит он неопределенно резко, даже раздраженно.

Ох, Пятьдесят, нет!

— Что? — Он смущен моим озадаченным выражением. Его глаза становятся широкими от тревоги. — Ты не ревнуешь, не так ли? — Спрашивает он, в ужасе.

Я покраснела и сглотнула, затем посмотрела на свои спутанные пальцы. Я?

— Ана, она — сексуальная хищница. Совсем не мой типаж. Как ты можешь ревновать к ней? К любой другой? Ничто в ней не интересует меня. — Когда я подняла на него взгляд, он удивленно смотрел на меня, словно я отрастила придаточную конечность. Он провел рукой по волосам. — Только ты, Ана, — говорит он спокойно. — Всегда будешь, только ты.

О боже. Меняя еще раз планы, Кристиан двигается навстречу ко мне и сжимает мой подбородок между большим и указательным пальцами.

— Как ты можешь думать иначе? Я разве когда-либо давал тебе повод думать, что я могу даже отдаленно интересоваться кем-либо еще? — Его глаза сверкают, в то время как он пристально смотрит в мои.

— Нет, — шепчу я. — Я была глупой. Только сегодня… ты… — Все мои противоречивые чувства снова всплывают. Как я могу рассказать ему, что совсем запуталась. Меня запутало и расстроило его поведение в моем офисе. В первую минуту он хочет, чтобы я сидела дома, а в другую дарит мне компанию. И чего я должна придерживаться?

— А как насчет меня?

— Ох, Кристиан, — моя нижняя губа задрожала — Я пытаюсь приспособиться к новой жизни, которую себе даже не представляла. Мне все преподнесли на тарелочке — работу, тебя, моего прекрасного мужа. Я никогда не знала, что полюблю этот путь, это тяжело, быстро, это… незабываемо. — Я делаю глубокий уравновешивающий вздох, в то время, как он разевает рот.

— Но ты, как грузовой поезд, и я не хочу быть под давлением, потому что девушка в которую ты влюбился — будет раздавлена. И что останется? Все, что останется — это праздные светские засвечивания, порхание с одного благотворительного мероприятия на другое. — Я снова делаю паузу, стараясь изо всех сил найти слова выражающие мои чувства. — А сейчас ты хочешь чтобы я стала генеральным директором компании, что никогда не было даже в моих целях. Я мечусь между всеми этими замыслами, отбиваясь. Ты хочешь, чтобы я сидела дома. Ты хочешь чтобы я управляла компанией. Это сбивает с толку. — Я замолчала под угрозой слез, и с трудом сдерживаю рыдания. — Ты должен позволить мне принимать собственные решения, рисковать, делать собственные ошибки и позволить мне учиться на них. Я должна научиться ходить, прежде чем я смогу бегать. Кристиан, видишь ли, я хочу немного независимости. Это то, что мое имя значит для меня. — Наконец, я сказала то, что хотела сказать днем.

— Ты чувствуешь себя под давлением? — шепчет он.

Я киваю.

Он закрыл глаза и запустил руки в волосы.

— Я просто хочу дать тебе весь мир, Ана, все что ты пожелаешь. И защитить тебя от всего. Следить за твоей безопасностью. Но я хочу чтобы все знали, что ты — моя. Я запаниковал сегодня, когда получил твое письмо. Почему ты не сказала мне о имени?

Я покраснела. Он прав.

— Я только думала об этом, когда мы были на медовом месяце и, да, я не хотела разрушать наше единение, и забыла об этом. Я только вчера вечером вспомнила. А потом Джек… ты знаешь, это отвлекло. Мне жаль, я должна была сказать тебе, или обсудить это с тобой, но я не смогла найти подходящее время.

Пристальный взгляд Кристиана лишает мужества. Это похоже на то, что он хочет проникнуть в мою голову, но он ничего не говорит.

— Почему ты паникуешь? — Спрашиваю я.

— Я просто не хочу, что бы ты проскользнула у меня сквозь пальцы.

— Ради Бога, я никуда не уеду. Когда ты это поймешь через твой невероятно толстый череп? Я. Люблю. Тебя. — Я машу рукой в воздухе, как он иногда делает, чтобы подчеркнуть мою точку зрения. — Более чем, пространства и свободы.