Легенда о слезах двух Лун (СИ) - Ушакова Мария "Ktara_Gilbert"

Император закончил принимать людей, когда солнце уже спрятало свой диск за горизонтом. С улицы дул холодный ветер, остужая высших. Альвиан подошёл к Мари и обнял. Они смотрели на небольшой королевский двор, где иногда проходили воины. Красный закат обнял всё небо. В Праге становилось всё тише.

— Как думаешь, тут можно было бы сделать сад? — спросила Мари, рисуя в голове воображаемый уютный уголок, который она всегда хотела иметь.

— Почему бы и нет?

Губы высшего ласкали сначала нежные щёки девушки, а затем спустились к шее. Мари засмеялась и повернулась к Императору лицом, притягивая его к себе. Они чувствовали дыхание друг друга, которое с каждым поцелуем сливалось в одно. Мужчина проводил своими руками по тонкой талии Мари, прижимая её хрупкое тело поближе к себе.

Их прервал ворвавшийся в зал Константин. Застав правителей слишком близко друг к другу, воин засмущался, но постарался не подать вида. Его глаза остановились в противоположном углу комнаты, будто он обращался именно к нему.

— Мы всех нашли, — грубым голосом доложил воин, — Только одна проблема.

Альвиан подошёл к Константину и встал напротив него. С лица высшего не сходила улыбка.

— Никогда не видел, как ты смущаешься, Константин.

— Смейся, Альвиан, — цокнул воин, — Считай, что это мой подарок.

Они долго смотрели друг на друга и в конце концов смех растворил неловкость. Альвиан несколько раз хлопнул друга по пластинам доспехов и спросил:

— Так что за проблема?

— Мы нашли ту девочку возле Дикой воды, как и говорила Мари, но мать мы нашли уже мёртвой возле её дома.

Все замерли от неожиданной новости. Настроение Альвиана сразу поменялось. Он посмотрел на Мари, в глазах которой застыл ужас. Выбор, как поступить дальше, был только один — отвести девочку к Полетте и тётушке Бланш, в их дом для сирот.

— У неё нет других родственников? — уточнил Император за Мари.

— К сожалению, всех, кого мы расспросили сказали, что они жили втроём.

— А третий кто?

— Отец, — грустно ответил Константин.

— И?

— Отца мы не нашли.

Альвиан отошёл к трону. Его лицо менялось с каждой новой мыслью. На застывшем закате его белый плащ окрасился в красный цвет. Открыв глаза, Мари вновь оказалась на площади. Чёрная фигура человека раскинула в стороны руки. Окружающие её пустые силуэты одновременно закричали. Этот крик говорил о боли. Душевной и физической одновременно. Крик о помощи, обращённый к чему-то большему, чем Бог. Центральный человек сжал руки в кулаках и хруст заполнил уши девушки. От неприятного знакомого хруста, который она слышала в день возвращения кукловода, по спине прошлись чьи-то когти.

— Приведи её сюда, — голос Императора вернул Мари в замок.

Как только знакомые очертания уютного зала оказались перед Мари, видение испарилось из её памяти. Осталось только неприятное ощущение того, что за её спиной до сих пор кто-то стоит и точит свои когти.

Альвиан подошёл к Мари и взял её за руки. Посмотрев в голубые обеспокоенные глаза, высшая улыбнулась. Она не слышала ничего, что говорил Альвиан до этого, но знала, что он решил правильно.

— Всё будет хорошо, — Император гладил Мари по рукам и в ответ на своё высказывание увидел только короткий кивок.

Константин привёл девочку. По её глазам высшие сразу поняли, что она не понимает, где находится, а о матери ей ещё не известно. Даже если бы ей всё рассказали, вряд ли её юное сознание поняло понятие слова «смерть». Девочка держала в руках несколько уже высохших камней и большими голубыми глазами смотрела на высокого беловолосого мужчину. Молочные волосы были спутаны и походили на траву после шторма, но от этого юное создание выглядело только милее.

Высший сел на корточки и всматривался в пухлое личико девочки. Мари подошла к ним, стараясь сдержать приближающиеся волны слёз.

— Здравствуй, — Альвиан говорил тихо, боясь напугать громким голосом маленькую посетительницу, — Как тебя зовут?

— Алика, — медленно произнесла девочка, притягивая камни к своему рту, — А-ли-ка.

— Меня зовут Бедржих, а это Мари, — высший старался говорит так, чтобы его поняли, — Почему ты ушла из дома?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алика смотрела на высших вылупленными глазами. Альвиан подумал, что она не поняла о чём её спрашивали, но как только он хотел повторить вопрос в другой форме, девочка ответила:

— Алика пошла гулять с папой, — она всё время что-то воротила во рту, поэтому после каждого слова шла долгая пауза, — Папа ушёл, и Алика потерялась. Алика шла, шла и нашла реку. А дом не нашла. Алика хотела есть…

Она протянула камни высшему, чтобы он их попробовал. Альвиан принял их и долго смотрел на ровные облизанные горные породы. Другой рукой он достал из-за плаща небольшой кусок мяса. Константин усмехнулся неожиданному фокусу от Императора. Голодная девочка медленно взяла мясо в руки и стала его облизывать, как камни.

— Твоя мама, — Альвиан остановился, — Она…

— Она попросила нас посмотреть за тобой, пока они с твоим папой не приедут с долгой поездки, — подхватила Мари, сев рядом с Альвианом.

Алика не отрывалась от еды, но её глаза поменяли свой блеск. Ей нравились сидевшие перед ней люди, тем более что мама с папой скоро приедут за ней. Альвиан поднял девочку на руки и понёс в пустую комнату. Высшие приказали подготовить для юной Алики комнату и воду для предстоящих процедур.

Как оказалось, девочка была очень активной и любила поиграть в воде. Так как зимой у них в семье это удавалось сделать редко, сейчас она была счастлива оказаться в тёплой воде. Окружающие её Мари и Альвиан плескались вместе с ней, мыли её приятными маслами цветов, а после мытья волос ей очень долго казалось, что нежные руки Мари до сих пор гладят её. Мягкая кровать была очень большой, в отличие от той, на которой они спали вместе с родителями. Алика быстро заснула между высшими и тяжёлые дни остались позади.

— Не думала, что ты захочешь сделать подобное, — призналась высшая в их спальной комнате.

— Ты тоже этого хотела.

Альвиан подошёл к Мари и долго смотрел в её глаза, повторяя внутри себя одну и ту же фразу. Он пытался подобрать нужные слова, нужную интонацию. Но смотря на расцветавшую Мари, слова путались и сливались в смешные фразы, от которых Мари точно засмеётся. Высшая чувствовала, что Император хочет что-то сказать (или сделать?), но никак не решается. Всевозможные варианты проскользнули в её голове, но самый желанный для неё, она не хотела даже принимать.

— Я люблю тебя, мой цветок, — слова Императора сделали всё тело девушки мягким, — Я давно думал об этом, но понимал, что ты не готова. Я выжидал тот момент, когда ты будешь смотреть на меня тем самым взглядом. И сегодня я увидел его. Взгляд любви. Будь моей королевой, Мари.

Губы девушки растянулись в разные стороны. По щекам разлилась кровь, превращая Мари в красное яблоко. Смех защекотал в груди, и она не могла перестать улыбаться. Её взгляд блуждал по всей комнате, но везде были сияющие голубые глаза высшего. Мужчина наслаждался таким состоянием девушки. Это мгновение было таким прекрасным, что ему хотелось продлить его насколько это возможно. Он запихнул бы воспоминание об этом в своё подсознание и доставал бы его, чтобы прожить вновь.

— Ты сегодня очень удивляешь меня, мой Император, — смеялась Мари, — Я люблю тебя ещё с самого первого дня! И хочу быть твоей королевой, также, как и женой.

Лунные лучи, просачиваясь через толстые стёкла, освещали светлые фигуры высших. Сердца правителей бились в унисон. Прага опустилась в тихое безмолвие, где в самом центре согревалось сердце Чехии, которое должно было дарить тепло, а не уничтожать всё своим огнём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Король Чехии объявил о свадебной церемонии, которая должна была пройти в конце первого месяца весны. Об этом давно говорили, и брак Бедржиха был лишь вопросом времени. Джакуб узнал о свадьбе Альвиана и Мари от Константина, который приехал к нему в Нанси. Катарина прыгала от радости, будто это была её свадьба. После того, как Императором стал Альвиан, а Императрицей — Мари, жизнь улучшилась не только в странах Священной Римской Империи, но и в доме Миколаса. Отец дома стал относится к выбору дочери с большим уважением, боясь расплаты Императорской семьи. Джакуб сообщил, что прибудет в Прагу строго в срок и не пропустит такое торжество. Рейдк Шлегр узнал о свадьбе своего сына от него самого, когда король призвал его к себе. Альвиан рассказал о своих чувствах к Мари, зная, что отец поймёт его. Ведь он испытывал тоже самое к своей покойной жене. Рейдк забеспокоился о приготовлениях к празднику, размышляя вслух о свежих продуктах, которые нужно было доставить.