Охота на бабочек - Нора Робертс

— Что может быть удобнее, чем дружеский секс?

— Дружеский секс у них был во второй половине того дня, когда убили Аснера. А после секса она сделала ему сэндвич.

— Вот что значит друг!

— И это говорит тот, кто ест бифштекс.

— А где мой секс?

— Поищи и найдешь, — непринужденно улыбнулась Ева. — Итак, Аснер рассказал своей заботливой компаньонке, что решил не связываться с одним сомнительным, хотя и выгодным, дельцем.

— Как интересно. Думаешь, он решил просто отдать запись?

— Не исключено. Учитывая его настроение — со слов секретарши, друга-адвоката и этой барышни, — я склонна полагать, что когда Аснер узнал о смерти клиентки (а он наверняка выяснил, кто она на самом деле), то резко передумал продавать запись. Решил отдать ее задарма, уйти от дел и перебраться на острова.

— А вместо этого его убили.

— Ну да. Подружка сказала, что ему позвонили прямо перед уходом. Весь разговор она не слышала, но твердо заявила, что он договорился о встрече у себя в конторе в десять часов вечера.

— Значит, убийца позвонил ему сам.

— Именно. Убийца знал о нем, и у него был номер Аснера.

— Нашел в телефоне Харрис?

Очень кстати, когда есть кому связать факты в единое целое.

— Вот и я так думаю. Он договаривается о встрече, убивает Аснера, уничтожает записи и электронику, тем самым подчищая все следы. Люди убивают по совершенно немыслимым причинам, но в данном случае запись явно ни при чем.

— То есть ты полагаешь, что Аснер или Харрис что-то накопали на него?

— Да, и Аснер хотел передать эти материалы вместе с записью Марлы и Мэтью. Или убийца опасался, что Аснер может найти что-то такое. Харрис обожала копаться в грязном белье, и это вполне вписывается в нашу версию. Сегодня ко мне приходил ее брат.

Ева пересказала Рорку их разговор.

— Грустный итог, не так ли? — заметил он. — Харрис не только отвернулась от тех, кто ее любил, но и использовала их в своих целях. Настоящей привязанности и дружбе она предпочитала выгоду и власть над окружающими.

— Интересно, она сама решила стать подобием своего отца или уродилась такой?

— Ты — лучшее подтверждение того, что выбор существует всегда, — сказал Рорк, похлопав жену по руке.

— По-моему, так оно и есть. Ты сам делаешь свой выбор. Это как в той игре: поверни направо, поверни налево, вверх или вниз, и получишь результат. Она сама приняла решение. Думаю, она убедила себя в том, что так удобнее. Но это не принесло ей счастья. Было вполне очевидно: результат ее не удовлетворял.

— И все же она продолжала в том же духе.

— Пока кто-то не убил ее. Не Раундтри и не Конни. И не Марла и не Мэтью, по крайней мере, сейчас я в этом уверена. И не Престон.

— Ты здорово сократила свой список.

— Купол над бассейном открыл убийца.

— С чего ты взяла?

— Потому что он или она пытался закрыть его. Если бы его открыла Харрис, то зачем убийце его закрывать? Не вижу причин. Когда нашли тело, купол был частично открыт.

— Да, я помню.

— Механизм заедает; чтобы закрыть купол, нужно выключить и включить его заново. Убийца этого не знал. А Конни была в курсе, ведь она каждый день пользовалась бассейном.

— Ты не допускаешь, что кто-то мог проникнуть снаружи?

— Снаружи чего? — Ева замерла, не донеся вилку до рта.

— Снаружи купола, дорогая.

— Черт! Черт! Об этом я и не подумала. Но как он туда залез?

— Есть много вариантов, — улыбнулся Рорк. — Иногда лучший способ проникнуть куда-то — сначала подняться, потом спуститься. Открываешь купол дистанционным пультом и пробираешься внутрь через самое слабоохраняемое место. Вот так-то.

— Ты рассуждаешь как взломщик!

— С этим давно покончено. Только если нужно помочь любимой жене.

— Ха-ха. Я проверю, какова вероятность такого сценария, но сомневаюсь, что кому-то понадобилось лезть через крышу. Думаю, убийца открыл купол изнутри. Харрис курила сигареты с травкой, а от шести косяков в таком небольшом помещении дыму будет — хоть топор вешай. Вряд ли она долго там находилась, но окурков целых шесть.

— Закрытый купол, дым. Да, теперь я понял. Ему захотелось глотнуть свежего воздуха. Или ей. У тебя осталось две пары: Джулиан и Стайнбергер, Энди и Валери.

— Или в ином сочетании. Возможно, один прикрывает другого. И я ставлю на Стайнбергера и Валери, потому что только они лгут мне. Она бы его точно прикрыла, а вот он вряд ли.

— Если только она не знает о нем много такого, что он предпочитает скрывать. Тогда бы он ее точно прикрыл.

— Ну да. Одно время они были любовниками, а после секса язык развязывается.

— Придется получше следить за своим языком.

— Он у тебя слишком устает во время секса, чтобы еще потом болтать, — заметила Ева, и Рорк рассмеялся.

— Тут ты права.

— Не понимаю… Положим, это все-таки Стайнбергер. Зачем ему убивать? Ну, в общем, причин хватало, но почему именно тогда? Можно было потянуть время, заплатить ей, выполнить любые требования и закончить проект. А так он устроил себе веселую жизнь, избавившись от одной из ведущих актрис.

— Либо кабан, либо река, — сказал Рорк. — Оба варианта не особенно приятны, но выбирать надо. А иногда выбирать приходится в стрессовой ситуации.

— Отличная мысль! — воскликнула Ева. — Ты гений! С одной стороны — свинья-мутант с огромными клыками, мечтающая оторвать тебе ногу. С другой — река с кучей валунов, можно разбиться вдребезги.

— Многие выбирают реку.

— Потому что свинья-мутант страшнее. Лучше попытаться выплыть, минуя камни. А еще лучше завалить скотину и неспешно прогуляться по берегу.

— Знаешь, следовало приготовить на ужин свинину, а не говядину.

Ева рассмеялась, и Рорк снова наполнил ее бокал.

— Эй, полегче, мне еще работать! Выпью кофе и попробую прокачать Стайнбергера и Валери. Если я права и это они, обязательно что-нибудь всплывет. Если частный детектив что-то нашел, то я и подавно смогу.

— Я в тебя верю, поэтому будь добра, выпей пару бокалов этого прекрасного каберне. Кстати, почему именно Стайнбергер? Вряд ли только потому, что он тебе солгал.

— Когда лжешь копу, должна быть причина. Часто это какой-нибудь пустяк, но причина есть всегда. Более того, во время первой беседы он вел себя враждебно.

— Враждебность — в защите потребность.

— Вот и я о том же! Плюс к тому, это была борьба за власть и за контроль над ситуацией. Насколько я понимаю, Харрис решила потягаться кое с кем могущественным. А кто облечен самой большой властью, кто самый главный на этом проекте и во всей киноиндустрии? Я имею в виду, из наших подозреваемых.

— Тот, у кого деньги.

— Ну да, ты и сам богатый сукин сын и знаешь наверняка.

— Естественно.

— При деньгах у нас Стайнбергер — владелец продюсерской компании с безупречной репутацией. Он считается одной из самых влиятельных фигур в Голливуде.

— А ты времени даром не теряла.

— Решила прозондировать почву. Ему нравится быть в центре внимания, заниматься раскруткой и вызывать ажиотаж публики. А еще он лжец и всегда настороже. Именно он вертит колесо Фортуны, а остальные наблюдают со стороны. Также у него есть юная прелестная лгунья — Валери, готовая на все. Поэтому я и выбираю это направление. — Ева снова улыбнулась. — Даже если впереди болото.

17

Пока Ева обновляла доску, Рорк задумчиво потягивал вино.

Впервые с тех пор, как они вернулись из Далласа, Ева выглядела окрепшей и отдохнувшей. Несмотря на сегодняшнее пробуждение, так встревожившее Рорка, она вполне справлялась и перестала принимать свои расследования слишком близко к сердцу. Физические раны затянулись. Рорк надеялся, что раны душевные тоже скоро исцелятся.

— Я прямо слышу, как ты волнуешься за меня, — сказала она.

— Вообще-то я просто любовался своей женой и думал, что она прекрасно выглядит.

— Это была первая настоящая тренировка с тех пор… с давних пор. — Ева снова обернулась к доске. — Я разговаривала с Мирой.

— Неужели?

— Она дала мне пищу для размышлений, и я работаю над этим. Рорк, я неплохо справляюсь.

Он встал, подошел к ней и обнял.

— Я тоже. — Рорк поцеловал ее в макушку, потом немного отодвинулся. — Если бы я увидел, что ты не справляешься, то дал бы тебе сегодня выиграть.

— Черта с два!

— Ты права. — Он рассмеялся и снова крепко обнял ее. — Но это лишний раз доказывает, что я всегда честен с тобой. Я слишком тебя уважаю.

— Ага, как же. Твое самомнение не знает границ.

— Знаешь, и у моего самомнения, и у моего уважения — довольно длинные тени.

— А какая форма тени у твоего уважения?

— В каком смысле?

— Видишь ли, у твоего самомнения тень в форме пениса. А вот как насчет уважения?

Он развернул ее лицом к себе, тронул пальцем ямочку на подбородке, и Ева широко улыбнулась ему.