Провалившийся в прошлое - Александр Абердин

– Правильно, камень за камень, шкура за шкуру, добро за добро, Митяй. Ты сказал правильные слова.

– Разумеется. – С улыбкой откликнулся Митяй – А за причинённое соседу зло, справедливое наказание. Всё это так, Денго, а потому даже дружба не должна быть помехой трезвому расчёту и потому рано или поздно я приеду, чтобы ты рассчитался со мной сполна. Мы с тобой сядем, выпьем по стопке нашего особого, командирского чая и обо всём договоримся без обид. Если что случится, то ты знаешь, как меня найти. После Шишиги остался на земле заметный след, но я и без того хорошо объяснил тебе и нарисовал на шкуре, как идти до моего стойбища. Вождь улыбнулся и сказал, ткнув себя пальцем в грудь:

– Сердце говорит мне, Митяй, что мы увидимся уже очень скоро, а оно знает правду. Ладно, будь осторожен на солёной охоте. Мои охотники были вчера на той стороне и говорят, что чёрные дарги направляются к солёной воде. Они обязательно нападут на тебя там, Митяй, поэтому возьми с собой моих детей.

– Вот же заладил, старый ворчун! – Воскликнул Митяй, хотя Денго не было старше сорока – Говорю же я тебе, они мне не страшны. Я приготовил для них такой сюрприз, что они зарекутся нападать на меня и Шишигу, Денго. Ну, всё, прощай, друг.

Митяй сел в кабину Шишиги и та, лишившись почти всего груза, помчалась по степи вдоль левого берега чуть ли не на максимальной скорости. Предчувствие, заставившее его модернизировать понтон вездехода, не обмануло. Во время своей первой поездки за солью он не обратил никакого внимание на признаки присутствия человека на берегах озера, хотя они там и имелись. Наверное потому, что был тогда слишком беспечен. Чёрные дарги тоже проявили халатность и не пресекли кражи соли, хотя та им и не принадлежала. Они же за неё никому денег не платили и воду из озера не выпаривали. Ладно бы они торговали солью, а так и сами не употребляли её в пищу, и другим не давали добывать, да, ещё и ходили в бандитские рейды на левый берег Кубани и нападали на отряды охотников, словно отпетые сомалийские пираты. Поэтому он решил их малость припугнуть, но для начала поднялся вверх по реке до места расположения будущей станицы Успенской, где правый берег ещё в одном месте был пологим и там сходу форсировал Кубань, чтобы подъехать к солёному озеру с запада. Едва только приехав туда, Митяй сразу же почуял неладное. Чёрные дарги, хотя он их и не увидел, поднявшись на холм неподалёку от Большого солёного озера, уже крутились где-то рядом и распугали всех коров, быков и оленей.

К солёному озеру он подъехал рано утром и сразу же приступил сооружать минное заграждение. С собой он привёз бочку с нефтью, полную будку толстого псевдоканата, сплетённого по его просьбе из сухих уже листьев камыша олродами, а также деревянные заготовки и три довольно прочные, хотя и бросовые, длинные верёвки, сплетённые ещё дома из рогожи. Из деревянных заготовок Митяй быстро собрал трое салазок и три гротескные, пятиметровой высоты куклы, которые обмотал канатами из камышовых листьев и пропитал их нефтью, после чего накосил сухой травы и соорудил за пределами полосы соли из неё валки трёх полуколец предупредительной огненной полосы. Их он тоже полил нефтью и проложил к ними зажигательные дорожки. Под занавес, уже около трёх часов дня, вкопав брёвнышки и привязав к салазкам верёвки, он принялся быстро загружать в Шишигу соль. На этот раз он уже особо не привередничал, а поскольку подъехал к знатному пласту, то за каких-то три с половиной часа засыпал в машину добрых четыре с половиной тонны соли, как того и хотел, пока не почуял, не смотря на запах нефти, даргов, но всё же скорее почувствовал их присутствие инстинктивно.

Митяй забросил в машину ещё пару лопат соли, затем саму лопату, взял в руки бинокль и принялся осматривать пологий склон, поросший высокой, уже начавшей сохнуть травой и редкими кустами шиповника и тёрна. Чёрные дарги, а он быстро насчитал их почти четыре десятка, проявили отменную смекалку. Они смастерили себе заборчики из сухой травы и веток, чтобы укрывшись за ними, приблизиться к нему, как к стае гусей, да, ещё и соорудили себе маскхалаты из сухой травы и всё тех же веток, снайперы хреновы. Митяй встретился взглядом с глазами одного дарга, рожу которого рассмотрел весьма неплохо, это был типичный неандерталец на вид, и даже поразился тому, сколько злобы и ненависти таилось в его налитых кровью, свирепых глазах чуть ли не дикого, хищного животного. Ему сразу же захотелось схватить «Тигр», действие которого он показал один раз даргаларам, всего одним метким выстрелом завалив матёрого шерстистого носорога, и влепить чёрному даргу пулю между глаз, а затем перестрелять всех этих гопников каменного века. Однако, он тут же вспомнил о том, что без этого зловредного засранца и его корешей зимой точно помрут от голода множество женщин и детей, попросту будет поставлено на грань выживания целое племя, а потому просто поднялся на понтон, открыл дверцу и завёл Шишигу, после чего взял в руки цифровую фотокамеру с мощным объективом, положил на сиденье уже взведённый «Ремингтон» и встал спиной к чёрным даргам.

Зеркало заднего вида Митяй повернул так, чтобы не проморгать момент атаки. Те раздумывали недолго и минут через двадцать вскочили и, яростно вопя, побежали вниз сломя голову, а он, сделав с десяток снимков, положил фотокамеру на сиденье, взял помпарь и выстрелил сигнальной ракетой в центральную запальную кучу. Нефть вспыхнула моментально и огненные дорожки побежали ко всем трём манекенам, а Митяй спокойно сел в Шишигу и как только они загорелись, плавно поехал вперёд, отчего с земли на берегу тотчас поднялись три громадные, огненные фигуры и двинулись на даргов. Высунув фотокамеру в окно, он продолжил съёмку. Чёрные дарги замедлили бег, огонь тем временем быстро добрался до первого валка сухой травы, пропитанной нефтью и вверх взметнулось высокое пламя, затем загорелся второй валок, а огненные чудовища всё двигались на них и когда буквально двадцати шагах от косматых, волосатых гопников вспыхнула третья огненная стена, опалив самых бесбашенных жаром, нервы у чёрных даргов не выдержали, они развернулись и с воплями, полными животного ужаса, рванули наутёк от Огненного духа солёного озера только что не бросая своих копий. Митяй быстро остановил Шишигу, та уже вот-вот должна была въехать в озеро, забрался на крышу и посмотрел в бинокль на чёрных даргов и хотя снимать было уже бесполезно, всё же взял общий план и заснял на видео их бегство. Те вылетели на вершину холма, расположенного на юго-востоке дружной толпой, обернулись и, увидев, что три Огненных духа остановились, но всё ещё пылают от гнева, галопом рванули прочь от озера.

Ну, а Митяй, покончив со всеми своими воспитательными делами, спустился с крыши на землю, бросил в будку ещё несколько лопат соли, закрыл её и, отвязав верёвку, поехал туда, откуда приехал, на запад. Вскоре он переплыл через Кубань и остановился заночевать. Ехать дальше при свете фар с грузом соли он не хотел. Теперь он был уверен, что чёрные дарги станут обходить Шишигу десятой дорогой, но самое главное, у него не болела душа за их жен и детей. Да, засранцы, да, редкостные гады, но и они всё-таки люди, пусть и полные неандертальцы, так что имеют право жить на этой планете. Ну, а то что даже по сравнению с далеко не аленделонистыми красноголовыми даргсу чёрные дарги выглядели форменными квазимодами, дело двадцатое. Главное отбить у них охоту рыскать по степи стаями, словно волки, а потом можно будет заняться и воспитательной работой. Во всяком случае Митяй лёг спать со спокойным сердцем, а наутро взял курс прямо на Армавир и в шесть часов вечера уже ехал по наезженной, отчётливо видневшейся в степи колее. Шишигу он решил поберечь, а потому не гнал, хотя ему и хотелось как можно скорее обнять Таню. В гостях у Денго он соблюдал обет верности, хотя и не давал его, чем обидел не один десяток красоток.

Всю обратную дорогу Митяй думал о том, как ему поскорее начать химичить. Правда, осень задалась очень сухая и жаркая, а потому ему также хотелось нарыть побольше ценного сырья, такого, как тот же гипс, а также завезти очень чистого кварцевого песка и набрать побольше касситерита. Копая глину, олроды Денго нашли самородок меди кил на триста и Митяй его мигом у них оттягал. Всё равно они не смогли бы грамотно распорядиться этим металлом. В общем планов у него снова было громадьё и он торопился все их воплотить в жизнь и как можно скорее, чтобы на следующий год заманить к себе племя Шашембы, а вместе с ним ещё и племя Денго, чтобы всех переженить и создать первый народ на Земле, причём народ просвещённый и умелый, способный к гармоничному слиянию с природой, но в то же время живущий с городским комфортом в отличных домах и владеющий множеством ремёсел, не разрушающих природу. А ещё Митяй очень много думал о ведловстве. Старая Каньша его немного просветила на этот счёт и сказала, что она не стала могущественной ведлой только по одной единственной причине – ей так и не удалось найти свои говорящие камни. Поэтому большое ведлание давалось ей всегда очень тяжело.