Живая машина. Книга V. Истоки ненависти (СИ) - StarStalk147
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жаркий воздух и огненный столп перевернули её в воздухе. Потеряв управление, Капи начала падать, пребольно ударившись о крышу здания напротив, и навзничь рухнула на асфальт. «Я сделала это, — спустившаяся на Доу-Отис и укрепления темнота говорили о том, что их миссия выполнена. Жёлтая беот слабо улыбнулась, чувствуя, как её покидают силы, — всё кончено…»
— Вот и третья виновница торжества, — раздался неподалёку юношеский голос и топот множества шагов, — отлично сработано, анимагены. Хотя, я ожидал увидеть кого-то взрослого, но это уже не имеет значения. Вы справились, — в угасающем сознании Капи увидела два синих светящихся глаза и белое лицо новуса, склоняющегося над ней.
========== Глава VIII. Круг ненависти ==========
Негромкая мелодия плавно звучала из потрёпанного годами деревянного устройства с большой трубой, предмета настолько архаичного, что большая часть населения Аревира даже не знала его названия. Тонкая алмазная игла выводила из крутящейся чёрной пластинки музыку давно забытых дней, которую уже нигде нельзя было услышать. Томный вишнёвый аромат табака и душистого ладана разливался по широкому помещению, увешанного настенными полотнами с эмблемами Эххи, белой змеи, обвившей башню перед каменной стеной, и неизвестного символа, невиданного ни Луно ни Хиру ранее. Из бледного овала, на фиолетовом фоне, на двух беотов смотрела пронзительным взглядом вытянутая голова с раскрытым то ли в хохоте, то ли в ненависти ртом, а во лбу, изгибаясь влево, сияла спираль шестирукавной галактики.
— Тайный знак Великого Храма Ауколис, — декламировал сидевший в роскошном кресле из тёмного дерева прямо перед большим окном, откуда открывался вид на весь Доу-Отис, — мы, обычно, не показываем его вне стен Оперетты, однако эта крепость — исключение.
Хиру ничего не ответил, развернувшись к длинному дорогому дивану, покрытым червлёным хивирским шёлком. На нём, укрытая узорчатым пледом, лежала Капи, поблёскивая в свете настольной лампы серыми заплатками на крыльях и ноге. «Я бы не простил себя, если бы ты погибла, — он подошёл к ней и уселся на пол рядом, — прости меня, моя лётчица…» Он не смог сдержать крик, когда увидел в поднимающемся огненном столбе фигурку своей возлюбленной, стремительно падающей на землю. Время замедлилось, а пространство словно затянуло туманом. Хиру не слышал ни криков Луно, ни голоса собственного разума. Однако и окружавшие ребят Гвардейцы разом впали в ступор, прекратив стрелять и забрасывать их гранатами. И причина этой аномалии сейчас сидела в кресле коменданта Доу-Отиса, медленно потягивая из хрустального бокала в виде дельфина красное вино.
— Надеюсь, вы осознаёте, насколько триумфален этот момент? — поинтересовался он у медленно подошедшего к окну Луно.
— Триумфален для кого? — тот с неприязнью заглянул за высокую спинку роскошного сиденья.
Тенорус Имил, он же комендант крепости Доу-Отис, едва ли выглядел старше шестнадцати лет. Тёмные короткие волосы, открывающие лоб, всё ещё покрывал тонкий слой уличной пыли после перестрелки и взрывов. Однако новус предпочёл не замечать ни осыпающихся белых частичек ни пронзительного взгляда секторированных жёлтых глаз волчонка, всецело поглощённый созерцанием белёсого тумана в долине за рекой.
— Пока что неизвестно, — тёмно-синие губы, под стать глазам, скривились в короткой усмешке, — но вы выполнили часть нашего уговора, хотя и многим рисковали. А значит, заслужили доверие.
— К чему всё это? — Луно развернулся к нему, готовый в любой момент схватить винтовку. Их шлемы висели на поясе, но и без пси-ингибитора он был уверен, что успеет выстрелить хоть раз. — Чего вы хотели этим добиться? Почему остановили Гвардейцев?
Имил не спешил с ответом, почти разлёгшись в кресле и подперев голову рукой.Белоснежная туника, облегающая его плечи, сбилась складками, обнажая худощавые предплечья. Хрусталь поблёскивал в белом свете лампы под зелёным абажуром, слегка подрагивающего от поступи шагоходов «Хранителей» внизу. Войска людей спешно стягивались к обесточенному участку, отправляя запросы перебросить запасные кабели к воротам или хотя бы включить резервное питание. Все турели, лучевые башни и энергощиты сейчас оказались лишь дорогостоящими кусками металла и электронной начинки, оставив растерянных солдат только с ручным оружием и техникой. Граммофон коротко взвизгнул, прервав мелодию, и Имил, огорчённо вздохнув, развернул кресло к столу, останавливая вращение его механизма.
— Скажем так — вы оказали Хору большую услугу, — он поставил бокал на гладкую лакированную поверхность и с ювелирным движением подцепил эбонитовый круг, стараясь не оставлять на нём отпечатков пальцев, — Аверант Маунт оказался в милости Владыки Берендора за свою решительность, и стал проблемой для наших планов. Появись такой человек в Мраморном Дворце или даже в Королевской Свите, и мы бы потеряли множество привилегий. К счастью, старый Гвардеец оказался слишком глуп, чтобы не попасться в западню. Растерял хватку, так сказать.
— То есть, это вы вызвали его с Патру в Доу-Отис? — Хиру медленно распрямился и повернулся к нему. — Вы слили ему информацию о нашей диверсии?!
— Именно, — Имил и бровью не повёл, даже когда почувствовал их гнев, — но попав вместе с вами в город, Аверант оказался обречён. Не вы, так я бы убил его в качестве наказания за поражение.
— А если бы мы не справились? — Луно краем глаза заметил, что туман в долине неожиданно пришёл в движение.
— Тогда, я нашёл бы другой способ. Но даже ваша смерть стала бы показателем, — Тенорус жестоко улыбнулся, — тот факт, что вы откликнулись на мой зов, вызывает у меня уважение. Вы хотели защитить своих сородичей даже несмотря на ничтожные шансы победить — такого я не видел уже очень давно. Ваши эмоции, желания, чувства и стремления есть порождения живого разума. А значит, как и говорила Юмена, вы подпадаете под законы и защиту Великого Храма Ауколис.
Откуда-то с верхних полок, чихая и грязно выругавшись, слетел большой белый попугай, усевшись на спинку кресла. Скосив глазом на оторопевшего Луно, он поднял хохолок и заклекотал, требуя лакомства. Коротко взглянув на наглую птицу, Имил ловко убрал пластинку в настоящую картонную обложку и выдвинул один из ящиков стола.
— Эметул не любит, когда я курю, — усмехнулся он, откладывая толстую сигару в золочёную пепельницу, — но сегодня особый день.
Обитые деревом створки дверей распахнулись и в кабинет вошли двое новусов, облачённых в серебристую броню. Блестящие нагрудники из лёгкого материала, меумба, покрывали их тела до паха, оставляя белоснежные туники развеваться при ходьбе. Диадемы на голове в виде
